Возвышение Меркурия
Шрифт:
— Я заявляю свои права на этот дом и всю собственность рода Афеевых. Это всё принадлежит мне. Ты не сможешь продать даже крохотного кусочка земли, дядя.
Несколько секунд тот молчал. Ошарашенно пялился на меня, не понимая, как реагировать. Наконец заговорил.
— Для оспаривания решения, тебе нужно подать официальную бумагу, идиот. А канцелярия суда закрывается уже через час.
Этого момента я не учёл — сказывались громадные пробелы в информации об окружающем мире. Но на помощь пришёл тот самый седой мужчина, к которому перед этим обращался Роман.
— Господин Афеев, при всём уважении, его обращение соответствует нормам права. Устное заявление в присутствии двух аристократов. Всё, что требуется — на протяжении ближайших суток дополнить его соответствующей бумагой.
Подвоха с этой стороны, смертный точно не ожидал — скривился так, как будто ему дали под дых.
— Но Ваше Сиятельство, мы ведь практически договорились. Вы же не думаете, что этот юнец на самом деле сможет начать тяжбу? Да у него даже на пошлину денег не найдётся!
Теперь на лице потенциального покупателя появилось лёгкое презрение. До этого он, скорее всего, не до конца понимал, что происходит. Но фраза про тяжбу окончательно убедила патриция, что я в своём праве.
— Боюсь, нам пора. Эмили, Софи — мы возвращаемся в Петербург.
Глаза Романа Афеева источали вселенскую обиду и непонимание, что здорово грело мне душу. Сандал, тоже почуявший вкус победы, сделал круг в воздухе и радостно заклетокал. После чего предложил мне расправиться с родственником, как только покупатели покинут дом.
Не скрою, предложение было отчасти заманчивым. Не люблю настолько жадных и тупых людей. Но просто убить его было бы слишком скучно. К тому же, этот Роман вёл себя настолько глупо, что невольно возник вопрос, как у него в целом получилось всё провернуть? Или настоящий Василий Афеев был ещё более глуп?
Трое гостей дома поднялись на ноги, собираясь отправиться к выходу. Я же решил не упускать шанса завести связи среди местных патрициев. Нормы этикета пока оставались такой же тайной, как личная жизнь Плутона, но кое-что я уже почерпнул у окружающих.
— Ваше Сиятельство, прошу извинить, я не представился. Василий Афеев. Будущий владелец этого дома и глава рода Афеевых.
Седой мужчина, который стоял ко мне вполоборота, повернул голову и после секундного раздумья развернулся полностью.
— Маркграф Альбрехт Вельф, господин Афеев. Присматриваем с семьёй собственность в окрестностях Петербурга. Будем рады приобрести этот особняк, после того, как всё закончится.
А забавно сейчас надулись щёки у пузана, который думал, что уже обвёл вокруг пальца Локки и соблазнил Венеру. Того и гляди, разорвёт на куски от сдерживаемой злости.
— Не хочу начинать наши отношения с плохой ноты, но боюсь, этот дом я оставлю себе. Вокруг природа, дорога сюда ведёт отличная и до университета ехать недалеко.
Патриций, который, судя по фамилии, вёл происхождение от немецких варваров, умело замаскировал лёгкую усмешку под покашливание. А вот его дочь, в отличие от отца, ничего скрывать не собиралась. Широко улыбнувшись, прошлась выразительным взглядом по моей одежде.
О чём они думали, мне было понятно — содержать патрицианские поместья всегда было не самым дешёвым удовольствием. А в этом конкретном случае, ещё и требовался серьёзный ремонт. Но деньги — это лишь звонкая монета. Хотя, в случае с этим миром, правильнее было бы сказать, хрустящие банкноты. В любом случае, достать их не слишком тяжело.
Маркграф и его семья направились к выходу, сопровождаемые Романом, что отчаянно сыпал словами и пытался убедить покупателей, что всё будет хорошо. Мол, он уже сегодня решит эту неожиданную проблему и племянник больше никого не побеспокоит.
Когда я понял, что летящий рядом Сандал не услышит ничего интересного, то отправил его осмотреть дом. Хотелось понять, в каком состоянии находятся мои владения. Как быстро выяснилось, ситуация была плачевна. Поместье требовало не просто мелкого ремонта — в большинстве комнат требовалось полностью перестилать пол и красить стены. А крышу, по-моему, вовсе проще было заменить, чем ремонтировать то, что сейчас имелось.
Стоило ястребу залететь в подвал, как я почувствовал ещё кое-что. Остатки силы. Когда-то здесь применили такую мощь, что фон остался до сих пор. Да такой, что я смог почувствовать его даже с маленьким осколком “искры” внутри.
Правда, детально изучить это место мне не дали — комнату заполнил срывающийся голос Романа Афеева.
— Да что же ты творишь, скотина? За каким бесом сюда припёрся? Какая ещё тяжба? Какие претензии? Денег тебе надо? Так давай отступные заплачу. Ты скажи, сколько? Тысячу рублей? Две?
Я полез в карман и достал оттуда толстую пачку банкнот, которые были перетянуты резинкой. Смотря на смертного, насмешливо поинтересовался.
— Может это тебе отступные заплатить, дядя? Я не жадный, могу и десять тысяч оставить. Или ты хочешь двадцать?
Тот задохнулся от возмущения, уставившись на деньги. Лицо покраснело так, что казалось вот-вот лопнет от натуги.
— Ты! Да как ты смеешь! Убирайся отсюда! Не знаю, кто тебя надоумил, но вам не видать земель рода!
Как он интересно запел. Слегка обидно, что смертный посчитал всё это делом рук кого-то ещё. С другой стороны, пусть лучше так — потратит больше времени, чтобы выяснить, кто именно стоит за моей спиной.
Пройдя вперёд, я остановился позади кресла, на котором только что сидел немецкий варвар.
— Может быть договоримся, дядя? Ты уступишь мне все права без тяжбы, а я, так и быть, заплачу тебе отступные?
Лицо пузатого смертного искривилось, на момент напомнив крысиную морду и он злобно оскалился.
— Отступные? Если у тебя где-то завалялась пара миллионов рублей, племянничек, то я согласен. Подпишу бумаги прямо здесь. Только вот деньги ты тоже отдашь мне немедленно.
Сандал возмущённо заклектокал, снова предлагая оторвать его голову. Я же холодно улыбнулся. Не люблю таких людей. Пусть я покровитель воров, но те, кто стремятся заработать на несчастье своих же близких — совсем не моя паства. Их подбирают только отчаявшиеся, которым остро не хватает поклоняющихся для поддержания собственной силы. Этим, к слову, тоже надо будет заняться. Пока у меня только одна единственная последовательница, которая как-то не горит верой. По крайней мере, я не чувствую от неё серьёзной отдачи.