Вперед в прошлое 3
Шрифт:
Радужка его смазывается, и вскоре я понимаю: ноль начинает вращение, все набирая скорость.
В этот момент стены, пол, потолок поплыли и смазались. Я сам поплыл, смазался… Вспышка — и остался только тоннель со световыми росчерками —
Эпилог
Я открыл глаза, еще не осознав, что случилось, и увидел склонившихся надо мной трех незнакомых мальчишек лет четырнадцати-пятнадцати, один веснушчатый и белобрысый, второй азиатской наружности, их пионерские галстуки свешивались чуть ли не до моего лица. Болела голова, было больно дышать.
Неподалеку заголосила тетка:
— Убили! Вызовите «скорую»! Что делается-то! Уже по тротуарам ходить страшно!
— Пашка, ты как? — спросил веснушчатый парень.
Я приподнялся на локтях и увидел врезавшийся в фонарный столб белый «жигуль». Прихрамывая, ко мне подбежал водитель, провел руками по своему лицу, размазывая кровь по щекам, усам, подбородку.
— Живой! — радостно воскликнул он.
Кто я? Где я? Место незнакомое: дорога, бетонный забор, по другую сторону — двухэтажные сталинки… Сталинки — но бодрые, и деревья возле них не старые, а им от силы двадцать лет…
Так. Меня сбила машина. Кто я? Где я?
Я закрыл глаза, и из черноты, как тот проклятый текст на экране, выплыла память этого тела: меня зовут Павел, моя фамилия — Горский, мне четырнадцать лет, я живу в небольшом городке Акбулак, моя мама медсестра, а отец — автослесарь. После физкультуры мы с мальчишками собрались на Илек щучку потаскать…
Черт! Семьдесят седьмой год!
Я буду жить в этом теле? Но почему в этом и почему здесь?
Куда делся хозяин тела, меня не беспокоило. Что стало с настоящим мной в 1993 г.?
Из этого момента выросла новая ветка реальности — мир Нерушимого. Кому интересно, что стало с этим вариантом Павла, перейдите по ссылке:Но предупреждаю: это только часть другой истории.
Ну а что стало с настоящим Павлом и этой реальностью — читайте эпилог-2.
Эпилог 2
В темноте небытия было приятно и безопасно, я так привык к ней, что просыпаться не хотелось, потому что там — Зяма и Руся, а тут так спокойно. Но кто-то настойчиво тряс меня, звал смутно знакомым женским голосом, таким назойливым, как муха.
Бз-з, бз-з, бз-з!
Да отстаньте вы от меня!
Когда стало ясно, что не отстанут, я открыл глаза…
Продолжение истории: