Вперед в прошлое 6
Шрифт:
Первыми явилась делегация от 9 «В», класс представляли две отличницы Аня и Таня, парней — косящий под панка Егор по кличке Мановар. К металлу он отношения не имел, а прозвали его так за футболку. Вообще парней в 9 «В» было шесть с половиной. Половина — «омега» класса, лгун и подлиза Виталий Звягин, рыжий и дерганый.
Сразу после них пожаловал десятый класс, то есть его женское ее ядро: подорванная девчонка по прозвищу Ласка и ее толстая молчаливая подруга Ольга, похожая на бучиху, представительницу сексменьшинств, выступающую в роли мужчины,
— Что там ваши петухи? — спросил я.
— Работаем! — вскинула ладонь Ольга. — Устала раздавать им пинки. Но че-то они задержались. Так а у вас-то че? — Она надула пузырь жвачки, он лопнул, залепив носогубку, покрытую обильным светлым пушком. — Че за кипеш?
Главной в дуэте считалась Ласка, но теперь я видел, что это не так. А вообще забавное чувство в преддверии важного события: страха нет, есть щекотное волнение и предвкушение чего-то… великого, что ли. Как будто я какой-нибудь дон Карлоне перед совещанием глав правящих кланов. Получится ли их убедить, что дрэк — наше спасение, а Джусиха — погибель? Не пристрелят ли меня? Время покажет.
Восьмые классы пожаловали одновременно, одиннадцать человек. И это были не самые отбитые, а вполне приличные ученики.
Еще бы Ян с Борисом пришли и толпу привели, но я запретил им участвовать под страхом исключения из клуба, разрешил присоединиться к митингу только после уроков. Все потому, что семиклашки еще мелкие, сами они до такого не додумались бы, и это выглядело бы подстрекательством.
Если бунт заканчивается крахом, то быстренько вычисляют его лидеров — и на Соловки их. Я отлично это осознавал и готов был взять вину на себя. Память взрослого говорила, что ничего страшного не случится, сейчас такое время, что дерзкий поступок не подмочит мою репутацию, а скорее, наоборот, меня зауважают как сильного и право имеющего.
Но для меня-нынешнего такой поступок был попранием всех основ и нарушением правил, это грозило статьей «Хулиганство» и постановкой на учет в детскую комнату милиции. Вот такой вот я загадочный герой.
— Ну валяй! — Ольга снова надула пузырь, презрительно глядя на восьмиклассников. — Че за сходка?
— Дело деликатное. Нужно по одному-два представителя от каждого класса — во избежание утечки информации.
Мановар присвистнул и сплюнул в траву, почесал костлявую коленку, торчащую из порезанных коричневых штанов.
— Хрена се загнул!
Мелкие посовещались, и остался Каюк с лопоухим пацаном гоповатого вида. Юрка все знал, мы вчера на базе все обсудили и так увлеклись придумыванием слоганов, что уроки делали допоздна и забыли о приставке.
— Хотите директором Джусь? — спросил я и не дал им ответить: — Дрэк хоть и утак тот еще, но он честный и понятный. Джусиха всех нормальных учителей разгонит, они с Илоночкой на ножах, и будет вымогать бабло за уроки.
— Джусь — это русичка? — спросил лопоухий. — Она у нас не ведет, я ниче сказать не могу.
Ласка скривилась и выдала:
— Ты это, не смеши народ. Мы-то знаем, что вы всем классом с ней зарубились, и теперь ты пытаешься от нее избавиться, но сил у вас маловато. Не, тупых нет, я в таком участвовать не буду.
— Ну, если тебе нравится, когда оскорбляют, тогда ок. Понимаю: два года потерпеть — и на волю.
Мановар снова сплюнул, достал сигарету из-за уха.
— Я не терпила. Джусиха достала просто. Думал ей в кабинете клеем замок залить или дымовуху в окно квартиры кинуть.
Каюк с приятелем захихикали.
— Мне пофиг на Джусиху, и в принципе пофиг, — продолжил я, жонглируя «крутыми» словечками. — Я неплохо стою и ваще в вечерку хочу, чтобы бизнесом заниматься. Но, понимаете, так нельзя. Нельзя позволять какой-то твари делать с собой, что ей взбредет в голову. Хочется это показать всем: с нами так не получится!
— Нам она ничего плохого не сделала, — сказала грудастая отличница Аня.
— Нормальная училка, только строгая, — поддержала ее Таня, круглолицая, смуглая, похожая на кудрявую узбечку.
— Хрен вы золото получите, — встал на мою сторону Мановар. — Она мне намекала, что трояк без магарыча не поставит. Ненавижу тварь. Братаны, я вас поддерживаю, че делать надо?
— Кто еще хочет гнать Джусиху? — спросил я.
Ольга-бучиха подняла руку, Ласка помотала головой.
— Офигела? — рыкнула на нее Ольга, девушка снова качнула головой и побрела прочь.
Ольга крикнула вдогонку:
— Только никому — ни слова.
Не оборачиваясь, Ласка показала «ок».
Наташка аж затанцевала на месте, выказывая желание действовать. Каюк и лопоухий были единогласны.
— Спасибо. Теперь те, кто против Джусихи, остается, остальные свободны.
Отличницы уходить не спешили, и пришлось повторить:
— Свободны!
Когда они отошли метров на тридцать, я жестом подозвал стоящих в сторонке наших и сказал всем, включая новых союзников:
— Все, что вы услышите, должно остаться между нами, чтобы застать Джусиху врасплох. Клянитесь. Если нарушите клятву, то, что происходит с Афоней и Дориком, покажется вам сказкой.
Все клятвенно пообещали держать язык за зубами. Я начал с сути конфликта, подвел к решению проблемы так, что Мановар сам предложил устроить пикет под окнами Гороно.
— Нас должны слышать! — воскликнула Наташка, полностью поглощенная идеей школьной революции. — С нами так нельзя!
— Меня она коровой обзывала, — припомнила былые обиды Ольга. — Ну а че, я бы пошла! Че мне, потусуемся.
— А я бы прям побежала! — сказала Наташка. — И пойду!
Мне аж неудобно стало, что я так бессовестно манипулирую детьми. Но ведь это для их же блага! Никто не будет вымогать взяток и обижать их…
А может, то же самое думают те, кто призывает народ выходить на площади и вооружает всех, умеющих обращаться с оружием?