Вперёд в прошлое
Шрифт:
— Полегче-полегче, дружище, ты меня сейчас инвалидом сделаешь.
— Алексий, как ты мог не явиться на нашу с Ольгой свадьбу?
— А ты что приглашал меня? Как-то я не заметил ни одного письма у себя в ящике.
— Владмирушка, ну подумай сам, как он мог явиться? — вступилась за Алексея Ольга. — Ничего, я думаю, вы дня за два всё наверстаете, и свадьбу и рождение первенца.
— Олюшка, неужели ты уже успела и маленького Владмирчика ему родить?
— Успела, конечно. Времени-то с нашего расставания
— И ты, увалень такой при последней нашей встрече не сказал мне об этом.
— А ты меня не стыди. Ты лучше вспомни, в каком состоянии мы тебя тогда застали. Целую ночь пришлось самогоном отпаивать и то не совсем помогло, если бы не душеспасительная речь Наставника, уже и руки на себя наложил бы.
— Согласен, отвлекли вы меня тогда, надежду вселили. Так что предстоит теперь, Твоя Светлость?
— Не спеши добрый молодец. Всему своё время. Отдохни немного, адаптируйся, форму восстанови, а тогда и поговорим, что предстоит. Вкратце, Павел, должен был ввести тебя в курс дела. Или нет? — Князь строго посмотрел на Пашку.
— Как можно, Твоя Светлость? Конечно, ввёл.
— Вот и замечательно. То есть ты в курсе, что Катерина жива, и находится в одной из дальних реальностей? Нашли мы её следы. Но как её оттуда вытаскивать, пока не знаем. Наставник работает над этим, и я думаю, что к окончанию твоей адаптации у него будет составлен подробный план. Правильно я говорю Преподобный?
— Да, твоя Светлость. Мне Алексий ещё совсем немного времени надобно. Так, что пока отдыхай и готовься.
— Твоя Светлость, — вмешался в разговор Владмир, — на этом я надеюсь, официальная часть встречи закончена, и мы можем приступить к подготовке? Ты знаешь, Алексий, Васька-то кабачок здесь неподалёку открыл. Замечательный я тебе скажу кабачок. И всегда рад нас там видеть. Правда, Васька?
— Кто о чём, а он только о харчевнях и думает. Муженёк ты на время-то смотрел? Какой кабачок, утро уж скоро. Да и у Князя, наверное, ещё есть о чём поговорить с Алексием.
— Ладно, уж, — рассмеялся Святослав, — идите, потом всё обсудим, на свежую голову.
— Господа, прошу всех со мной. Хоть и утро скоро, как заметила госпожа Ольга, но у меня добрым гостям всегда рады. — И Василий первым покинул Княжеский кабинет.
— Твоя Светлость, а с этим добром как быть? — Поинтересовался Алексей, указывая на поклажу.
— Не беспокойся. Всё это я отправлю Владмиру домой, там и будете разбираться.
— Ты я так понимаю, с нами не идёшь?
— Отчего, сейчас только переоденусь и обязательно присоединюсь, не беспокойся.
— Тогда мы пошли.
И дружная компания, весело переговариваясь, покинула княжеские палаты, взяв курс на заведение Василия.
— А что наш друг Имануил? Для него как всегда не нашлось места?
— Не беспокойся Алексий. Мы разместимся на заднем дворике, у меня там есть замечательный навес, он с ним давно знаком. И я тебя уверяю, не успеем мы ещё откупорить первую бутылку медовухи, как крылатый к нам присоединится.
Харчевня Василия, действительно располагалась совсем недалеко от Княжеских палат, в очень живописном месте, и занимало, вместе с дворовыми постройками достаточно большую площадь. Имелась там и небольшая гостиница. Они прошли через главный зал, который к этому времени уже несколько опустел. Зал был весь расписан картинами последней главной битвы, украшен разнообразным оружием, масками человеко-обезьян и импровизированными портретами героев битвы. На широком панно, занимавшем всю заднюю стену зала, красовались эскадрильи Драконов, атакующие полчища Варваров, Центральное место в экспозиции занимала точная копия «Повелителя», это была панорама решающего боя на мосту, перед Тронной пещерой.
— Василий, дружище, а вот это всё железо, оно не принимает участия в потасовках перепивших гвардейцев?
— Что ты, господин Алексий, как можно? Оно всё намертво к стенам приколочено. Да и скажу по совести, бутафория всё это, а у наших доблестных гвардейцев всегда с собой настоящего оружия вдосталь.
— Ну да, ну да. Показывай где там твой задний дворик.
— Прошу за мной.
Задний дворик был действительно не мал, на нём вполне мог встать лагерем эскадрон кавалерии со всем обеспечением, и конюшнями. И чувствовать себя достаточно свободно. В дальнем углу виднелся большой навес, закрытый от посторонних глаз, туда они и направились.
— Хвала всем Богам, явились, — послышался из-под навеса знакомый голос, — я уж думал и умру здесь в полном неведении.
— От чего ты там умирать собрался Им? От неведения или от жажды?
— Вот тут ты женщина, со своим сарказмом опять не попала. От жажды я никак не умру, потому, что у меня под рукой всегда есть чем её утолить, — и крылатый достал неизменную бутыль с самогоном, — а вот от неведения, где это так долго задерживается братан, и не потеряли ли его меж реальностями, от этого я вполне мог помереть. От неведения, безисходности и тоски.
— Помниться ты мне рассказывал, что Дракону только смерть от ран страшна, а больше он ни от чего помереть не может.
— Ну да, а потерять верного друга, да ещё и по халатности местных магов-недоучек, это, по-твоему, не рана? Душевная рана, она самая смертельная для нас Драконов.
— Это ты кого недоучками назвал летающее огниво, — возмутился Никадим.
— Что? — Подпрыгнул Дракон, при этом, чуть не сорвав крышу, — ты, что позволяешь седее червячок? Ты с кем посмел так разговаривать? Да я из тебя вмиг горстку пепла сделаю, по ветру развею и скажу, что так и было.