Впервые в жизни, или Стереотипы взрослой женщины
Шрифт:
– Устраивать сцены – моя работа, – выкрикнула Олеся и направилась по коридору к выходу. Если они не могут оборвать этого или покончить с этим, то она хотя бы может сама физически самоустраниться, выловить себя из этого пруда, как рыбку, и бросить где-нибудь на улице задыхаться без воды.
Олеся почти достигла конца коридора, когда услышала его голос, чуть более громкий, летящий ей вдогонку.
– Мы можем пожениться прямо сейчас. Если ты действительно этого хочешь! – сказал Померанцев, и Олеся застыла на несколько секунд, в буквальном смысле
– Что скажешь? – спросил он, и в голосе его звучал сарказм. Идеальная эмоция для начала семейной жизни.
– Это какая-то глупость, – воскликнула Нонна, но Померанцев уже подошел к своему адвокату и перебросился с ним парой слов тет-а-тет. Адвокат если и выглядел удивленным, то не дольше первых секунд. Он выслушал Померанцева с беспристрастным лицом, затем пожал плечами и скрылся в кабинете, где ранее готовил документы для Анны и Матгемейна. Олеся обернулась, и ее взгляд встретился со взглядом Максима.
– Хорошо, – сказала она спокойным тоном, стараясь держать себя в руках. Ощущение того, что все это какая-то жуткая каверза, задуманная Максимом, нарастало. Померанцев кивнул и потер ладонь о ладонь.
– Что ж, в таком случае давай не будем держать тут людей. Давай всех отпустим, – предложила Олеся, и Нонна радостно кивнула.
– Вы что, всерьез собираетесь сейчас пожениться? – вытаращилась Женька, стараясь избегать взглядом саркастично улыбающегося Померанцева.
– Я не знаю, – прошептала Олеся одними губами только Жене.
– О да, именно это мы и собираемся сделать, – подтвердил Максим зло. – Как раз видишь, как удачно. Мы оба уже здесь, в загсе, никто не опоздал, и у тебя нет никакого прослушивания. Кстати, интересно, что на свадьбу своей подруги ты не опоздала, а на нашу не пришла.
– А у вас есть паспорта? – спросила Анна, тоже несколько обескураженная происходящим.
– У меня есть, – тут же ответил Максим. – Вполне можно шлепнуть туда штамп.
– У меня тоже есть, – ответила Олеся, нахмурившись. – Я всегда его с собой ношу, на проходных всегда требуют.
– Но ведь вы живете в Строгине, как вас могут расписать тут? – спросила Женя, все еще не веря в происходящее. Но это было совсем не проблемой. Адвокат вышел из кабинета, перемигнулся с Померанцевым и кивнул. Через несколько минут Олеся и Максим, а также потрясенные до глубины души остальные члены брачного безобразия стояли – но не в центральной зале, там уже женили каких-то других женихов и невест, нормальных, которые «без завихов». Вся ватага была втиснута в кабинет, где, собственно, и распечатываются свидетельства о браке, а данные заносятся в компьютер.
– Интересно, сколько это будет ему стоить? – прошептала Женя Анне, и та кивнула, прикидывая, сколько этот начищенный до блеска адвокат возьмет за такую вот спешку. Или его связывают с Померанцевым какие-то иные связи? Может, он дружил с ним, играл в одной песочнице. Кто знает? Никто ничего особо не знает о Померанцеве.
– Так, кто будет заключать брак? – строго и поспешно спросила женщина за столом, глядя только на адвоката и ни на кого больше. Ей самой все это нравилось не больше, чем остальной группе, но что поделаешь? Что она могла поделать, когда ей предложили «такие деньги».
– Мы. Вот моя невеста! – Померанцев произнес слово «невеста» так, словно на самом деле это слово было – гремучая змея.
– А этот милый молодой человек – мой будущий муж! – произнесла Олеся с широчайшей улыбкой. – Как мне повезло!
Дама вынырнула из-за компьютера и с подозрением оглядела брачующихся, видимо, пытаясь еще раз удостовериться, что для нее лично от всего этого не будет никаких проблем. Брачующиеся стояли в противоположных концах комнаты, как дуэлянты, и держали в руках паспорта, как оружие, бьющее без промаха.
– Зачем тебе это надо? – прошептала Нонна Олесе на ухо. Свет не видывал более враждебно настроенных жениха и невесты.
– Я должна пройти это до конца. До самого дна, – прошептала Олеся. Померанцев ухмыльнулся так, словно бы расслышал ее слова. Затем началась церемония. Не было долгих речей, не было ничего про «создание новой семьи – новой ячейки общества». Просто были забраны паспорта, внесены данные в базу. Запись акта гражданского состояния. Ничего больше.
– Вы будете обмениваться кольцами? – угрюмо уточнила дама, не зная, как еще вести себя в присутствии таких странных брачующихся.
– Нет, спасибо, – покачал головой Померанцев. – Как-то забыл прихватить.
– Будто они у тебя есть, – фыркнула Олеся. Дама растерянно замерла на секунду, посмотрела на адвоката и вернулась к регистрации. Подписи поставили, впрочем, без запинки. Анна со стороны невесты и Женя со стороны жениха выступили свидетелями. В конце концов, регистраторша нашла объяснение, хоть и с натяжечкой, но подошедшее к происходящему. Все ради вида на жительство, наверное. Или еще ради каких таких резонов. Она отдала два проштампованных паспорта граждан России и выбросила все из головы. Из кабинета Олеся вышла уже Померанцевой.
Ресторан был совсем небольшим, но уютным, с тяжелой деревянной мебелью, с длинными зелеными бархатными шторами. Вся история с рестораном была идеей Матгемейна – и в ход пошли волынки, барабаны и, конечно же, килты.
– Горько! – прокричали родня и друзья Анны, а ирландцы, которых Матгемейн понатащил откуда-то в избытке, принялись пить эль и играть национальные песни. В принципе разница между настоящей русской свадьбой и этой, импровизированной ирландской, оказалась не такой уж и большой. Вино и пиво текли рекой, оливье и прочие салаты тоже пользовались спросом как у русской, так и у ирландской стороны. В общем, по усам текло многое, и в рот тоже попадало. Кое-кто к вечеру спал на лавочке, вот только никто не подрался, да и танцев, наверное, было больше. Ирландская музыка – зажигательная. Кто-то, правда, выказывал недовольство, что так и не спели «Ах, эта свадьба» и «Чтоб солнце светило ярче, чем на Мадагаскаре». Пьяная Нонна пыталась даже показать Матгемейну, как сыграть «Подмосковные вечера», но была уведена Женей под предлогом необходимости измерения сахара крови.