Впотьмах
Шрифт:
Что ж, делать нечего. В итоге за целый день нам все же удалось (пусть и не за один раз), наполнить водой опустевшие бутылки, а заодно принести еще охапку валежника — надо же как-то готовить птицу. Правда, отправившись за водой в последний раз, Эж едва успел сбежать от какого-то мохнатого зверя, размером с хорошую овчарку, который метнулся к человеку в надежде на легкую добычу. Хорошо еще, что в это время Эж был почти у входа в пещеру, и успел скрыться внутри, за пологом изо мха. Однако зверь не успокоился, и попытался, было, царапать мох, но удар вилами живо отогнал его прочь, и мы еще долго слышали недовольное подвывание зверя.
Между делом ощипали птицу, выпотрошили ее (пришлось выносить перья и внутренности из пещеры), разделали на куски, и сумели приготовить ее на огне. Мясо этой птицы, надо признать, оказалось просто-таки деревянным и безвкусным, но нам сейчас выбирать не из чего.
Еще я сменила повязки на руках себе и Эжу. Удивительное дело, но у нас обоих спала опухоль, раны выглядели не такими страшными, и заметно, что дело пошло на поправку. Не знаю, что думает по этому поводу красавчик, а вот нас с Эжем подобное положение дел немало порадовало.
Медленно тянулось время, мы с Лидией старались помалкивать, и устроились у задней стены пещеры — этот отдых нам обоим был просто необходим. А еще я отметила про себя, что Лидия лишний раз старается не смотреть в сторону своего кавалера, с которого она еще недавно не сводила глаз, и теперь неосознанно жмется ко мне, словно ища защиту… Блин, теперь я почти уверена, что она слышала то, что говорил о ней Эдуард! Возможно, она услышала не весь разговор, но, на мой взгляд, даже его части было вполне достаточно для того, чтоб понять, что представляет собой тот человек, ради спасения которого она решилась даже уйти в чужой мир. Что касается красавчика, то он вряд ли обратил внимание на несколько изменившееся отношение Лидии к нему — как видно, был уверен, что ее чувства по отношению к нему никогда не изменятся.
Наступил вечер, но у нас больше не осталось ни одного штырька для лампы. Не сомневаюсь, что если бы мы походили по лесу, то сумели бы отыскать нескольких светлячков, только здешние леса и днем-то опасны, а уж о том, что тут происходит ночью, и говорить не стоит. Было решено, что всю ночь дежурные будут поддерживать огонь костра, пусть даже там будет гореть всего по одной веточке — так все же спокойней, и какое-никакое, а освещение, тем более что находиться в сплошной темноте не хотелось никому из нас. Скоро солнце зайдет окончательно, и за стенами этой пещеры вновь будут царить ночные обитатели…
— Эж… — сказала я, когда в огне затрещала первая ветка. — Эж, а кто из твоих сокамерников рассказал тебе об этих краях, и о том, как можно пройти через этот лес?
— Меня тоже интересует, откуда ты знал о том, где нужно свернуть с дороги, как дойти до шалаша охотников, и все прочее… — подал голос Эдуард. — Тебе об этом все так хорошо известно, будто ты тут ранее сам был…
— Я уже рассказывал, что в камере у нас было одно развлечение — каждый рассказывал историю своей жизни, и заодно откровенничал, как он оказался среди осужденных… — отозвался Эж. — Некоторые подвирали, конечно, многое придумывали, чтоб их рассказ выглядел интересней — без этого никак не обойтись. Мне там столько историй довелось наслушаться, что на хороший роман потянет… Так вот, среди заключенных были двое парней, родом из этих мест. Вот они мне много чего и рассказали…
По словам Эжа, парни родились в деревушке под названием Мнга, и с детства были друзьями, о которых говорят — водой не разольешь. В той деревушке живут крестьяне, так что оба парня с детства узнали, что такое тяжелый труд на земле, только вот он им обоим был поперек горла, за что приятелям немало попадало от родителей. Самым ярким впечатлением друзей оказалась поездка в Тарсун, где они увидели иную жизнь, и отныне парни мечтали только о том, как бы вырваться из своей деревни, и обосноваться в городе. Однако обоим было понятно, что без денег там делать нечего, а крестьянский труд, увы, ценится дешево, так что скопить хоть что-то у молодых людей никак не получалось.
Мечты оставались мечтами до той поры, когда по осени в Мнгу приехал богатый купец, которому хватило ума кичиться своим богатством, и толстым кошельком. Вот тогда-то приятели решили, что их время пришло, и стали действовать. Вечером купца и его слуг, остановившихся в доме старосты, хозяин хорошо угостил (без выпивки, естественно, не обошлось), и под утро друзья стащили у спящего купца кошель с деньгами, после чего кинулись в бега. Как видно, решили, что у них теперь весь мир будет в кармане — таких денег, которые оказались в кошеле, они раньше никогда не видели.
Приятели подробно рассказывали всем, где именно они пошли в лес, как добирались до полосы поваленных деревьев, и как переночевали в шалаше. Удивительное дело, но молодым людям удалось даже избежать встречи с хищниками! Тут так и вспомнишь поговорку — дуракам счастье. Казалось, все складывается хорошо, и парни даже сумели добраться до висячего моста, где их и поймали охотники и люди купца. Все остальное предсказуемо: деньги отобрали, надавали по шее и привели назад, в деревню. Купец был в ярости, ни о каком прощении и речи не шло, несмотря на горькие слезы матерей этих двух олухов. В результате парней осудили, приговорили к заключению на Каменных островах, и перевезли в большую городскую тюрьму, где они должны дожидаться отправки на каторгу. Первое время эти двое еще хорохорились, а потом осознали, что их ждет, и постоянно рассказывали окружающим о своей горькой жизни…
— А куда они собирались идти дальше?.. — спросила я. — Мы тоже шли по тропинке, значит, она куда-то ведет…
— Сказали, что тропинка должна вывести к реке. Те двое парней там никогда не бывали — здешние крестьяне лишний раз и в лес стараются не ходить, но, тем не менее, слышали, что тропинка ведет через лес к реке. Ясно, что у реки находится то ли поселок небольшой, то ли живет там кто-то… Друзья-приятели шли туда в надежде или лодку нанять, или сесть на какое-либо суденышко, коих по реке должно идти немало…
— Эти парни не думали, что живущие у реки люди могут им просто дать по голове, и забрать деньги?.. — поинтересовался Эдуард. — Ну, а самих отправить в воду…
— Все это двум олухам растолковали позже… — хмыкнул Эж. — Кажется, такая мысль даже не пришла им в голову.
— А отсюда до реки идти долго?
— Трудно сказать… — покачал головой Эж. — Та парочка друзей говорила, что они надеялись добраться до реки к вечеру. Но там парни крепкие, во всяком случае, были таковыми в то время, так что делайте вывод сами.