Враг (Изгнанники в плиоцен - 4)
Шрифт:
Вейко: Никто в Гории не имеет никакого понятия, где вы находитесь. Хаген выходит из себя, на глазах мрачнеет. Он даже разрешил мне связаться с тобой (хихиканье), как будто мне нужно его разрешение. Он тут никому покоя не дает - собрался послать на поиски один из этих "ропланов" и разбомбить вас к чертовой бабушке, но король оказался начеку. Сразу дал ему по рукам... Одним словом, творится что-то невообразимое, Уолтер. Этим утром Клу, Хаген, король вместе с Элизабет вылетели в неизвестном направлении. Понес их в защитной сфере какой-то отчаянный рыцарь тану, подручный Элизабет. И это в то время, когда у нас
Уолтер: Это дело рук Марка.
Вейко: ?
Уолтер: Его последний разговор с детьми.
Вейко: Ты имеешь в виду, что, если Хаген не согласится остановить работы, Марк нанесет решительный удар?
Уолтер: Что-то в этом роде. Марк до сих пор поддерживает умеренную точку зрения. Мы пока едины в том, что надо использовать любую возможность для улаживания конфликта мирным путем. Правда, большинство самых сильных оперантов - Кастелайн, Варшава - настаивают на том, чтобы ударить при первом же удобном случае.
Вейко: Ты один стоишь всех этих ублюдков. Ты и Манион. Я рассказал Дайане, что натворил ее отец. Она не удивилась, а вот Хаген даже рот разинул...
Уолтер: Манион не мог поступить иначе.
Вейко: ...что мне делать? Я не могу видеть в тебе мишень, даже ради короля, папа. Я не могу.
Уолтер: Теперь, с приближением к материку, мне будет очень трудно связаться с тобой. Ранчар Гатен и Арнерольф Лильстрем за время плавания смонтировали психоэлектронный глушитель. Сработано грубо, но способно защитить шхуну от проникновения любого дальнодействующего взгляда. У короля есть какой-нибудь электронный сканер?
Вейко: Есть. Дальность около семидесяти километров, с помощью аэроплана ее можно значительно увеличить. Значит, ты больше не сможешь со мной разговаривать?
Уолтер: Не беспокойся об этом.
Вейко: Но как же... Ты знаешь, что я буду беспокоиться...
Уолтер: Если Марк собирается сообщить им кое-что из области генетики - а я догадываюсь, что именно, - то все наши проблемы можно будет легко разрешить.
Вейко: ?!! Чем бы Марк ни заманивал нас, мы все равно построим деформатор времени.
Уолтер: Возможно.
Вейко: Мы все пришли к единому мнению... большинство из нас. Король тоже на нашей стороне.
Уолтер: Подождите немного, скоро вы услышите о новых предложениях.
Вейко: Уолтер! Ты же никогда не становился на его сторону!..
Уолтер: Я и сейчас на вашей стороне, Вейк, как всегда. Теперь послушай - не пытайся вызвать меня, пока ты не согласишься на предложение Марка. Это будет слишком опасно для нас обоих. Ты уже почти в пределах досягаемости Патриции Кастелайн, и если она скажет Марку, чем мы тут занимаемся... Не унывай, я еще смогу быть полезным... если возьму "Кулликки" с собой.
Вейко: Но мне-то что...
Уолтер: Все, больше нельзя. До свидания, мой мальчик.
Вейко: До свидания.
3
Бэзил Уимборн открыл глаза - мерцающая тьма заиграла перед ним. В центре алели какие-то непонятные округлые пятна - их было два. Одно на фоне другого... Вокруг сложная сеть каких-то ветвистых отростков. По ним струилась жидкость... Прорезался слух - в то же мгновение уши заполнили приглушенные удары, что-то напоминающее рокот прибоя: дум-дум (оба пятна замерли), дум-дум (опять затишье)... Его память тут же подыскала подходящую знакомую мелодию - "Два сердца"... Бэзил подумал: "Нет, здесь всего одно сердце, но вижу я его с двух точек. Мое собственное... Упакованное в некое лоно. Так?"
– Совершенно верно, дружище.
Теперь перед глазами всплыл слабо расцвеченный пузырь. Туманная даль вдруг резко прояснилась, что-то хрустнуло - от его лица осторожно отлепили какую-то - похоже, из пластика?
– мембрану. Бэзил обнаружил перед глазами эль-грековского ангела в свободной хламиде и с золотым ожерельем на шее.
– Привет, Крейн, - сказал Уимборн.
– Как долго я пробыл в оболочке?
– Два дня.
– Чувствую себя замечательно.
Теперь он заметил других тану, стоявших поодаль, в затененном углу комнаты. Или палаты? Куда его поместили? Стены оштукатурены, кругом резьба по дереву. Стиль барочный... Ставни на окнах - он определенно в домике у Черной Скалы.
– Значит, он принес меня сюда? Восхитительно!.. Однако неужели мои кости успели срастись?
– Сейчас посмотрим.
– Крейн продолжал поворачивать его из стороны в сторону - снимал использованную целительную оболочку. Остатки складывал в мешок. Добравшись до бедер, он через плечо сказал кому-то в углу: Лорд-целитель, сделайте-ка микросканирование.
Высоченный тану, одетый, как и Крейн, в бело-розовый халат, приблизился к Бэзилу. Его глаза с необыкновенно маленькими зрачками были подернуты голубоватой пеленой, которая при повороте головы радужно посверкивала. На вид он очень молод, разве что глубокие складки возле рта старили его. Волосы были тускло-платинового цвета.
– Поразительно, - растягивая слова, произнес гигант. Восстановительная программа Врага, сработала на удивление эффективно. Лодыжка теперь как новенькая... В бедре... Да, там еще не все ткани вокруг мозговых полостей срослись, однако ходить можно. Даже нужно.
Пятеро тану торжественно провозгласили:
– Хвала тебе, Тана!
Бэзил пылко подхватил:
– In saecula saeculorum [во веки веков (лат.)].
Он почувствовал, что его тело наполняется прежней силой. Руки и ноги свободно повиновались ему. Это было так необычно, если учесть, что последними его воспоминаниями были невыносимая боль, невозможность двинуть ногами; каждое перемещение в ту пору давалось огромным волевым усилием, однако и душа тогда уже была заражена апатией и отчаянием. Потом провал в памяти - и вдруг неожиданная легкость во всем теле, полное отсутствие боли. Он стоял на ногах, ему не требовалась опора. Он вполне мог шагнуть вперед, но не стал этого делать. Бэзилу было не по себе - перед врачами-тану он стоял голый, как младенец.
Перед врачами же!
– укорил он себя и решительно спустился с невысокого подобия пьедестала.
Крейн улыбнулся.
– Слабость чувствуешь?
– Так, немного... Ты здорово потрудился, приятель, вы тоже, сеньоры.
– Он раскланялся с другими целителями. Те совершенно серьезно, с достоинством кивнули в ответ. Бэзил засмеялся и добавил: - Есть хочу, терпения нет.
Крейн помог ему накинуть белое одеяние, напоминавшее просторную рясу с вырезом наверху и широкими рукавами, положил на пол домашние тапочки.