Враг моего врага
Шрифт:
Хозяин Боли
Горун был отчаянный. Кидаться на человека в латах с голыми руками. А может, просто он просто плохо меня знал — удар латной перчаткой в лицо едва выбил из его головы все иллюзии, а его самого чуть не отбросил через залитую водой дорожку в воду, но я успел той же рукой схватить его за куртку и дернуть назад. Толстая, грубая ткань его одежды выдержала, но сам он безвольно мотался в моей руке, как набитая ватой кукла. Я небрежно бросил его на мокрые камни — у меня были срочные дела.
Как это часто бывает, стремление к лучшему само по себе не делает ничего лучше. Мне следовало сохранять спокойствие и подгонять людей более размеренно, идя вдоль строя. Вместо этого мой окрик, подхваченный ревем Сперата,
Я заторопился назад. Вдоль кромки оставалось небольшое свободное расстояние — в этом мире редко кто умел плавать и люди в большинстве жались к середине ничем не огражденной тропки, подальше от глубокой, даже на вид, воды. Не забывая выдавать поощрительные шлепки ладонью по плечам я вполголоса приказывал поторопиться тем, мимо кого проталкивался. Умница Сперат тоже сообразил, что кричать не стоит. Чуть в стороне раздался плеск. Обернувшись туда, я увидел существо, которое мне очень не понравилось. Оно находилось метрах в пятидесяти от центральной площадки и быстро приближалось к ней. Кажется, оно шло, или ползло, по скрытой под водой дорожке. Шло быстро. Буруны от его движения расходились в стороны, как от катера. Люди слышали шум, но пока не видели его источник — они не так хорошо видели в темноте, как я.
И меня это в первый момент порадовало. Поскольку тварюшка как будто из кошмаров Лавкрафта выпрыгнула. Гроздья глаз на башке, явно самовыращенный панцирь на теле, как у броненосца, и множество многосуставных лапок спереди, которые не заканчивались ладонями, а продолжались и продолжались, уходя в воду. И все это, вместе с тем, из человека сделано — никакого хитина и сетчатых глаз, только отвратная бледная кожа. Омерзительное зрелище, хорошо, что его никто не видит.
Я проследил за траекторией движения тварюшки и похолодел. Оно двигалась примерно в середину колонны. Как раз туда, где сейчас находилась Адель с моим сыном.
— Сперат! — рявкнул я. И протянул руку. В неё тут же легка увесистая рукоять Крушителя. Я бы предпочел что-то, вроде топора. Побольше. Вот только ничего подходящего у Сперата нет… Хотя, нет, есть! — Сперат отдай свой топор, а сам доставай арбалет!
Он ловко поменял Крушитель на свой топор, не задавая лишних вопросом. Люди вокруг ахнули и стали показывать на меня пальцем. Я и сам заметил, что вокруг стало светлее. Лезвие топора, освобожденное от чехла, сияло как будто его топорищем в задницу высшему вампиру воткнули. Вероятно, это давало подсказку к природе твари, что сейчас приближается.
Мозг работал с жуткой скоростью, все вокруг как будто замедлилось. Едва пальцы сомкнулись на топоре Сперата я рванулся вперед, едва не сбивая с ног тех, кому не повезло быть задетым моим плечом. Кажется, я даже крикнул что-то, чтобы привлечь к себе внимание. Тварюшка навела на меня одну из гроздей из глаз, но курс не сменила. Надо было срочно остановить эту тварь!
— Арбалетчики! — заорал я.
Это был жест отчаяния. Они не видят опасность в темноте и ничего не успеют… И тут мозг, наконец, прострелила идея. Которая показалась мне в тот момент гениальной. Я, не останавливаясь, сорвал у рыцаря, мимо которого пробегал, лампу подземников с пояса. Хоть я и «пожелал», чтобы их экономили, на самом деле почти каждый, у кому эти лампы достались, их зажег. Света они давали не очень много, но удобно освещали дорогу под ногами. Сейчас это сыграло мне на руку.
Я метнул лампу в тварь, целясь прямо в глаза. Лампа полетела быстро, как мячик от удара ракетки чемпиона мира по теннису. Я взял слишком высоко — лампа преодолела все водное пространство, долетела до стены и разбилась, ударившись о камень у самой кромки воды. Масло разлилось по воде и вспыхнуло ярким, хоть и дымным, огнем. Из чего бы там подземники не делали этот состав, надо будет взять у них рецепт.
Звук разбившийся лампы заставил тварь слегка притормозить. Удивление на той породии на человеческое лицо, что у него было на голове, я не заметил, но часть глаз, из тех, что были на стебельках, посмотрела назад. А часть, на меня. Почти не глядя, я нащупал и метнул вторую лампу. В этот раз я сделал поправки. И попал прямо в морду твари. Лампа с каким-то неприличным чмоканьем проникла в гроздь глаз, разорвав по дороге парочку, а потом, судя по звуку, разбилась о тело чудища. Я увидел как в воду падают черепки и плещется масло. Вот только надеяться на то, что она загорится, как первая, не приходилось — как назло, во второй раз я взял лампу либо у экономного, либо у послушного пехотинца. И он не поджег в ней фитиль. А в запарке я не обратил на это внимание. Оглядевшись, я увидел человека с горящей лампой. Как назло, метров на десять позади меня. Я потянул к нему руку и двинулся назад. Но тот оказался сообразителен — сам сорвал лампу и бросил мне. В тусклом свете мелькнули перья и длинный нос. Грач. Надо будет его потом отметить. Легко поймав лампу, я развернулся и бросил лампу в третий раз.
На удивление ловко я бросаю эти шарообразные штуковины. И дело даже не в том, что я быстр, силен и умен. Нет, я все равно не пушка, а лампы не аэродинамичные пули, и летят по затейливой траектории. Просто я прямо чувствую, как нужно бросить, слегка подкрутив пальцами, чтобы попасть куда надо.
Третий раз я кинул уже с уверенностью, точно зная, что попаду твари в башку. И тут тварь мне напомнила, почему я не люблю конфликты. Из-за противодействия. Она резко остановилась и шарахнулась в сторону, избегая столкновения. И ей бы это удалось, лампа теперь явно летела мимо. Тварь подвела чрезмерная осторожность — она вскинула свои верхние конечности, оказавшиеся невероятно длинными. Сегментированные, отдаленно напоминающие многоножек, только без лапок, зато с хищными кривыми зубьями, настоящей бахромой идущими по краю. Не удивительно, что он опустил их в воду, держать такое на весу было насмешкой над всеми законами физики. И эта насмешка удалась — попытавшись закрыться от моего броска, тварь буквально сложила перед собой настоящую стену. И, вместо того чтобы пролететь мимо, лампа врезалась в неё. Разбилась. Огонь охватил сегменты конечностей, но не успел толком даже разгореться — тварь тут же опустила конечности в воду, смывая с себя горящее масло, оставляя его гореть безобидными островками в отдалении.
Но несколько горящих брызг достигли морды твари. Заставили его дернуться, затрясти гроздьями глаз… А потом вспыхнуло то масло, что осталось от второй лампы. Тварь закричала. По крайней мере, именно так я расценил этот свистящий звук. И вот тут его увидели остальные. И в тот же момент, одновременно с испуганными криками, застучали арбалеты. Испуг испытанных бойцов — выстрелить в что-то страшное, перезарядить, и еще раз выстрелить.
К моему удивлению, многие попали. Тварь бросало от ударов, как будто её за веревки в разные стороны дергали. Лопались глаза, появлялись оперения арбалетных болтов в теле и лапах. Но я уже понял, что природа этой гадости ближе к нежити. Поэтому не рассчитывал, что арбалетчики её убьют. Так и вышло, пережив обстрел, тварь упала в воду, вызвав у многих крик радости, но тут же вынырнула — просто смыла с себя большую часть горящего масла. А потом напружинилась и ответила. Выстрелила по нам своими конечностями. Сегменты двигались под водой, распрямляясь, набирая скорость, как распрямляющиеся пружины. И ударили в строй моих людей. На конце каждой конечности, опасно-чуждой, как будто кто-то гениальный сделал новый концепт Чужого, были длинные, черные когти. По одному на каждую. Длинные, как сабли. Именно ими её членистоногие тентакли, распрямившись, выскочили из воды и ударили в наш строй. Один из таких полетел прямо в Адель.
Моя жена повела себя не как женщина, но как воин. Шагнула на встречу, пряча за спиной кормилицу. Тетка охала и хватала ртом воздух, как рыба. Однако, орать боялась. Это странное чувство, когда люди боятся твою жену больше, чем пугало с гроздьями глаз вместо лица. Ивейн лупал глазами и тянулся к кирасе Адель, но та не обращала на него внимания. Перехватив молот поудобнее, она дождалась нужного момента, ушла с линии удара и ударила по лапе, прямо билом в сустав, сломив его. Одна из её телохранительниц подсуетилась со вторым, так же пропустив удар мимо себя и рубанув мечом.