Враг народа. Академия красных магов

Блум Мэри

Я кивнул, подозревая что под “никого” он в первую очередь имел в виду себя.

— Если у вас все, — деловито подытожил Ковалевский, — то можете быть свободны.

Полки с книгами вокруг так сильно напоминали библиотечные стеллажи, что о втором своем вопросе я бы не забыл даже при желании.

— Мне сказали, что учебники по менталистике находятся в закрытой секции, а туда можно пройти только с разрешением от моего куратора, и я хотел…

— Вам туда еще рано, — он не дал мне закончить.

— Почему?

— Это

ваше любимое слово? — в его тон опять вернулась ирония.

— Только когда на мои вопросы не отвечают, — сказал я.

— Вам туда еще рано, — повторил Ковалевский. — Таков порядок, и вы не исключение. Когда я решу, что вы готовы, я дам разрешение.

— Но я хочу получше узнать свой дар, — возразил я.

— А чем дольше вы спорите, — словно не услышав, продолжил он, — тем дальше вы от результата. Еще есть вопросы?

Неосязаемую стену вокруг него аж хотелось разбить, чтобы вновь появился нормальный живой человек, способный на любопытство, а не только на сарказмы и наказания.

— Всего доброго, — я встал со стула.

Кивнув, он подтянул к себе бумаги и уткнулся в них, будто и не прерывался на разговор.

Покинув кабинет Ковалевского, я немного прошелся по коридору, свернул за угол и уже почти добрался до лестницы, как с другой стороны пролета вдруг выполз туман, медленно стелясь по полу и исчезая у ступеней. Заинтригованный, я направился туда, где белые клубы были гуще и плотнее, напоминая дым, и чем дальше, тем выше окутывали ноги. Я утонул в них по самые щиколотки, когда наконец обнаружил дверную щель, из-под которой все эти клубы вырывались наружу.

Подойдя, я с любопытством постучал по двери. Вместо ответа по ту сторону раздавался какой-то стеклянный звон и бодрое бульканье, будто в кастрюле кипела вода. Я осторожно приоткрыл дверь, и туман безудержно хлынул мне навстречу, словно пытаясь обнять как старого друга и утопить в себе. Все пространство казалось захвачено им — от пола до потолка. В густой белизне не просматривалось ни угла, и оставалось загадкой, большая комната или маленькая, пустая или чем-то заполненная — лишь в другом конце булькала вода и звенели склянки, намекая, что у этого местечка есть хозяева и они сейчас тут.

— Можно? — я шагнул через порог, стараясь хоть что-то рассмотреть.

— Лара, — мигом донесся девичий крик из белоснежной глубины, — какого черта в лаборатории посторонний?!

Следом послышались сердитые шаги. В белом халате, из-за чего еще больше сливалась с туманом, мне навстречу вынырнула Соня, чьи болотные глаза сейчас напоминали две смертельные топи.

— Какого че… — начала она и осеклась, едва увидев меня. — А это ты, — пухлые красные губы тут же расплылись в широкой улыбке, — чая хочешь?..

Не дожидаясь ответа, она схватила меня за руку и увлеченно потянула прямо в самую гущу.

— А это твой туман? — спросил я, шагая почти на ощупь.

Он был гораздо более вязким и плотным, чем у Нины — и чем-то напоминал идущий из заводских труб дым. Казалось, вдохни чуть глубже — и можно отравиться.

— Нравится? — Соня кокетливо тряхнула золотыми локонами.

— А зачем тут туман?

— Помогает мне концентрироваться, — отозвалась она, затягивая меня все глубже. — Ну и чтобы кто попало не лез…

Следом за ней я шагнул вперед и, как сквозь вуаль, вышел через туман к дальнему концу лаборатории. Белоснежный слой остался позади, надежно отделяя это место от двери. В углу стояли широкие полки, а большую часть остального пространства занимал длинный стол, где сейчас лежала толстая старинная книга с желтыми страницами. У стены напротив ютился небольшой очаг, где сейчас около кипящего котелка суетилась Лара, аккуратно засыпая внутрь щепотки засушенной травы. Услышав шаги, она повернулась и изумленно уставилась на меня, явно не ожидая здесь увидеть.

— А у нас гость! — бодро сообщила ей Соня. — Так что будем пить чай!

Выпустив мою руку, она деловито шагнула к чайнику, который стоял рядом с котелком на очаге. Я же, порядком обалдевая, осмотрелся. На стенах, куда ни повернись, висели пучки засушенных растений. Они же, измельченные и мелко порезанные, стояли в высоких стеклянных банках на полках, а рядом примостились котелки разных размеров, колбы и пузырьки — типа тех, в которых Лара носит свои лекарства. В воздухе пахло древесиной, огнем и жжеными травами. Чувство было такое, словно зашел к сельской знахарке.

— А это что за место? — спросил я.

— Наша лаборатория, — отозвалась Лара, бережно помешивая ложкой содержимое котелка.

Тем временем Соня отвернулась от чайника, и болотные глаза вновь перехватили мой взгляд.

— Может, хочешь чая с травками? — она показал на один из пучков на стене.

— И что делают эти травки? — уточнил я, глядя на мелкие бледно-желтые засушенные цветки.

— Разное, — туманно отозвалась она. — Если сердишься, развеселят. Если приуныл, взбодрят…

— А если все хорошо?

— То станет еще лучше…

Однако бледно-желтые цветки не внушали особого доверия.

— Пожалуй, мне просто кипятка, — сказал я.

— Ты прямо как брат, — усмехнулась Соня, — он тоже у меня ничего не пьет…

Подозреваю, что очень не случайно.

Глава 28. В гостях у ведьмы

Три чашки звонко брякнулись на стол. Подхватив чайник, Соня деловито разлила по ним горячую воду. Лара тем временем сняла котелок с огня и, оставив остывать, достала с нижней полки вазочку с печеньем — чуть суховатым снаружи и невесть что таящем внутри. Оставалось лишь гадать, какие травы там намешаны.