Враг невидим
Шрифт:
Эмили назидательно, как настоящая учительница, подняла кверху указательный палец, и объявила торжественно-интригующе:
— Спиритизм!
— Как?
— Спи-ри-тизм. От латинского «spiritus». Неужели и вправду никогда не слышал? Это такое модное увлечение, пришло к нам с континента. Вызов духов с помощью стола.
— Ч… чего? Какого стола?
— Ах, да любого! Желательно не очень тяжёлого. В учительском клубе есть карточный столик, неси скорее, всё покажу, какой смысл объяснять голословно?
— Несу! — Веттели был заинтригован настолько, что согласился бы
— Берти! Ты третий месяц в Гринторпе, и не знаешь, где учительский клуб?
— Не знаю. Меня как-то не приглашали. Наверное, не видят во мне настоящего учителя, что, кстати, вполне справедливо. Так куда идти?
— Центральное крыло, третий этаж, следующая дверь за архивом. Ключ у меня есть, держи, — она достала из кармашка небольшую связку ключей и отделила один, не похожий на обычные, с затейливой бородкой.
— Давай. А я всегда думал, что там кладовка.
— Нет, это учительский клуб. Надеюсь, там сейчас никого нет. А то ещё не захотят отдать тебе столик.
— Отобью! — бодро обещал Веттели.
К счастью, обошлось без насилия. Время приближалось к ночи, клуб давно пустовал. Веттели включил свет и не без интереса огляделся. Помещение было очень просторным — настоящий зал, — но скошенный потолок придавал ему уютный мансардный облик. На окнах висели тяжёлые зелёные шторы, пол был застелен неплохим ковром, у камина стояли кресла с высокими изголовьями. В углу высился открытый стеллаж с журналами и книгами, не вполне подходящими для школьной библиотеки, но не в силу фривольного содержания — ничего подобного члены клуба себе не позволяли, — а по причине излишней глубокомысленности и спорности высказанных в них суждений; для неокрепших умов это была бы слишком тяжёлая пища, вот её и держали от них подальше. Центр зала занимал огромный круглый стол в окружении массивных стульев — уж не со славными ли рыцарями артуровских времён ассоциировало себя гринторпское учительство? Ещё имелись бильярд, диван с пледом, маленький бар с лёгкими напитками и аквариум, красиво подсвеченный магическим шаром.
Вожделенный столик нашёлся у дальней стены. Он был действительно лёгким, Веттели нёс его подмышкой и радовался, что на пути не попадается никто из учеников. Интересно, что бы они подумали, обнаружив своего учителя разгуливающим по этажам в обнимку с карточным столом?
— Принёс? — приветствовала его заждавшаяся Эмили. — Ставь сюда. Так, здесь мы разместимся, — она принялась деловито расставлять мебель. — Садись. Нет, подожди. Духи не любят электричества. У тебя свечи есть?
— Нет, только лунный шар, я им пользуюсь.
— Не годится! Магический свет духи вообще не выносят. Посиди, я сейчас принесу.
Настал черед Веттели томиться ожиданием.
Наконец, всё было готово, и в дрожащем свете живого огня комната приобрела мрачновато-таинственный вид, способный удовлетворить даже самого привередливого духа. Правда, Веттели счёл этот антураж излишеством: Упырь и при жизни-то разборчивостью не отличался, вряд ли он сделался
— Ну, садимся! — скомандовала она.
Веттели послушно сел и на всякий случай уточнил:
— А ты уверена, что мы всё делаем правильно?
Потому что профессор Мерлин чуть не на каждом уроке толковал своим ученикам: нет ничего опаснее магических чар, вышедших из-под контроля, поэтому использовать незнакомые заклинания нужно с великой осторожностью.
— Разумеется! — беспечно заверила мисс Фессенден. — Не волнуйся, мы с девочками сто раз такое проделывали, знаешь, как интересно! Такого, бывало, наслушаешься! Иногда даже лишнего.
— В смысле? — насторожился Веттели, ему, в отличие от мисс Фессенден, затея не казалась такой уж безобидной. Может быть, с непривычки?
— Ну, к примеру, однажды мы вызвали дух моего покойного дедушки, и он такого порассказал о моей бабушке, и ныне здравствующей, что мне было неловко. Я всегда считала бабушку образцом высокой морали и никогда бы не подумала, что у неё была такая бурная молодость.
— А! — облегчённо вздохнул Веттели. — Ну, это ещё не страшно.
— Конечно, не страшно, сейчас сам убедишься. Так, теперь нужно взяться за руки…
— Э-э-э! — закричало вдруг, и Веттели вздрогнул, на миг вообразив, что какой-то из особо нетерпеливых духов явился к ним, не дожидаясь приглашения. Но это, конечно, оказалась вездесущая Гвиневра. Она плюхнулась на столешницу, встрёпанная и возмущённая. — Куда без меня?! Мне же тоже интересно! Обожаю спиритические сеансы, всю жизнь мечтала поучаствовать!
— Как же ты могла мечтать об этом всю жизнь, если родилась ещё до короля Артура, а спиритизм вошёл в моду совсем недавно? — резонно возразила Эмили.
Фея от неё отмахнулась:
— Ах, не придирайся, пожалуйста, к словам, молодую леди подобная мелочность не красит. Давайте начинать, а то бедные духи, наверное, уже заждались на улице. Итак, что надо делать?
— Все участники сеанса должны взяться за руки в знак единения, сформулировать и назвать цель предстоящей беседы с духами, — принялась инструктировать Эмили. — Но я не представляю, как мы это сделаем. У нас слишком разные размеры.
— Я сейчас увеличусь, — Гвиневра моментально нашла выход из положения. — Ну, хотя бы, до размеров кошки. Крупнее не хочу, слишком утомительно. Идёт?
— Идёт, — обречённо согласилась Эмили. — Кошка так кошка.
Так странно было держать в руке крошечную, как кукольную, но живую и тёплую ладошку феи.
— А какая у нас цель? — бодро осведомилась незваная гостья. — Взять за жабры покойного Упыря? — «Однако, выраженьица у эфирного создания!»
— Вот и сформулировали, — усмехнулся Веттели.
— Будем считать, что сформулировали. Теперь кладём ладони на стол…
— Ага, вам-то хорошо ладони класть, вы на стульях сидите. А я — на воздухе, — неожиданно разворчалась фея и заёрзала так, будто под ней, кроме воздуха, было что-то осязаемое, но очень неудобное. — Думаете, легко?