Враг невидим
Шрифт:
— Сама не захотела увеличиться до нормального размера, — напомнил Веттели.
Гвиневра взмыла в воздух, нарочно, чтобы посмотреть на него свысока.
— Что ты называешь «нормальным размером», чудовище?
— Мы будем вызывать духов, или спорить о том, что считать нормой? — сухо осведомилась мисс Фессенден.
— Всё-всё! Больше никто не спорит! — Гвиневра торопливо выложила ладошки на стол, широко растопырив пальчики. — Что дальше? Ай!
Отвечать Эмили не пришлось. Стоило всем троим коснуться столешницы, как ладони ощутили странную
— Началось! — обрадовался Веттели, он до последнего сомневался в успехе предприятия, оно казалось ему чем-то вроде игры.
— Ладони со стола убирать нельзя, иначе прервётся сеанс. Но и удерживать его не старайтесь, пусть делает, что хочет — предупредила Эмили. Выражение её лица стало сосредоточенным и в то же время как будто отсутствующим, глаза глядели в никуда.
Стол захотел задрать копытца и замереть в странной, исключающей всякое равновесие позиции — на одной ножке.
— О духи, вы явились, на наш зов? — принялась вещать мисс Фессенден, чуть подвывая, видимо, существа иных сфер предпочитали именно такой стиль общения. — Мы хотим с вами говорить. Если вы согласны, пусть мы услышим один удар, нет — два удара, три удара будут означать «не знаю» или «не могу ответить». Итак, согласны ли вы нам отвечать?
Стол бойко цокнул ногой один раз.
— Согласны, они согласны! — шумно обрадовалась Гвиневра.
Эмили взглянула на неё мстительно.
— О, духи, нравится ли вам, когда феи из Гринторпского парка ведут себя шумно?
Стол подпрыгнул дважды.
— Слышала?
— Всё, молчу, молчу!
— А скажите мне, о духи, есть ли среди вас тот, чьё имя Упырь?
Три удара.
— Не понимают, — прошептала Эмили, — надо уточнить. Знаешь полное имя своего упыря?
— Вот ещё, «своего»! — брезгливо поморщился Веттели. — Его звали рядовой Коул Филипп Барлоу, прозвище Упырь.
— О, духи, есть ли среди вас дух рядового Коула Филиппа Барлоу, по прозвищу Упырь.
Два удара стола.
— Может, врут? — подозрительно прошипела фея.
— Духи никогда не врут, они либо говорят правду, либо отказываются отвечать.
— Да? — усомнилась Гвиневра. — Не знаю, не знаю… Конечно, вам, людям видней — это ваши мёртвые, но я лично не стала бы им безоговорочно доверять.
— Ну, хорошо, спросим ещё… О, духи, а не появлялся ли дух Барлоу в Гринторпе в этом месяце? Не им ли совершены два убийства?
— Или одно последнее? — подсказал Веттели, ему пришло в голову, что первая трагедия могла действительно быть несчастным случаем, мало ли, какие порой случаются совпадения.
Два удара.
— А способен ли дух Барлоу как-нибудь навредить Норберту Веттели?
Два удара.
— Вот видишь! Твой упырь ни при чём, зря ты тревожился. О, духи, хотите ли вы ещё что-нибудь нам поведать?
Вот это была ужасная ошибка!
Должно быть, духи очень хотели «что-нибудь поведать», причём все разом. Потому что стол вдруг судорожно дёрнулся,
— Ах, шайтан! — завопил Веттели. — Он мне сейчас всю комнату разнесёт! Как его унять?
— Не знаю! — взвизгнула Эмили в ответ. — Первый раз такое вижу.
— Ого-го! Полетаем! — счастливо проорала фея, подлетела к столу, лихо оседлала его ножку и принялась выписывать мёртвые петли.
— Духи! — воззвала Эмили в отчаянии. — Вы можете прекратить это безобразие?!
Стол резко спикировал вниз, видимо для очередной пары ударов, и тут вдруг настежь распахнулась дверь, запертая изнутри на ключ.
Спасение пришло в лице ведьмы Агаты Брэннстоун — именно она стояла на пороге. При виде её разбушевавшийся летун моментально обрёл былое достоинство и вновь стал обычным, тихим и респектабельным карточным столом, чинно замер среди комнаты.
А профессор Брэннстоун оглядела помещение с видом полководца на поле брани и заговорила вкрадчиво:
— Так-так, милые детки, чем это мы тут занимаемся?
— Спиритизмом! Духов вызываем! — радостно доложила Эмили, мгновенно оправившись от испуга.
— Так-так. Спиритизмом, значит. Талантливый латентный медиум, семикратный потомок тилвит тег и лесная фея придумали вызывать духов. Как это мило! А я-то, глупая, гадаю, отчего это в бедном маленьком Гринторпе скопились все усопшие души графства Эльчестер, а на подходе — норренские и иценские? Со мной уже и из министерства связывались, любопытствовали, что тут у нас творится, уж не светопреставление ли началось? Хотели высылать особую истребительную группу магов и друидов, да я обещала справиться своими силами.
— Спасибо! — выпалил Веттели от души. Слышал он об этой группе, как говорится, краем уха, но и этого оказалось достаточно, чтобы навсегда отбить охоту свести с ней знакомство. — Спасибо, мисс Брэннстоун, вы нас спасли!
— Спасла, — не стала спорить ведьма. — Больше так не поступайте, — она старалась выглядеть по-учительски строгой, но не выдержала и рассмеялась. — Ну, вы и натворили дел, коллеги! Хуже детей, честное слово!
— Да, мы такие! — Веттели с напускной гордостью задрал нос. — А что значит «семикратный потомок тилвит тег»?
— То и значит, что эти выскочки путались с твоей роднёй регулярно, — пропищало из-под потолка.
— Да, примерно это и значит, — усмехнулась Агата.
— Мисс Брэннстоун… — начала Эмили.
— Добрые боги, девочка! Что за официальный тон? Мы давным-давно перешли на имена, забыла?
Мисс Фессенден покаянно шмыгнула носом, как провинившаяся школьница.
— Помню. Но я думала, вы сердитесь…
— Ах, да вовсе я не сержусь, наоборот, давно так не веселилась. Что ты хотела спросить?