Враг Шарпа
Шрифт:
Глава 22
– В Бретани [118] , да?
Пленный адъютант кивнул. На деле этот ужасный капитан стрелков оказался весьма неплохим парнем, и особенно после того, как повязка и зубной протез вернулись на место. Адъютант взял карандаш и нарисовал кабана.
– Все статуи там в западной части. Говорите, вы видели такие в Португалии?
Фредриксон кивнул:
– В Браганце. Они точно такие же. И в Ирландии.
118
Область на северо-западе Франции, заселенная потомками выходцев с Британских островов.
– Значит, сюда могли дойти кельты? [119]
Фредриксон пожал плечами:
– Или они могли выйти отсюда, – он постучал согнутым пальцем по рисунку. – Говорят, это символ королевской власти.
Пьер возразил:
– А в Бретани ими украшают алтари. Одна даже стоит в нише, где располагалась ритуальная чаша с кровью.
– Ага! – Фредриксон заглянул через плечо француза, увлеченно заштриховывающего тени на резном горбе кабана. Интересное выдалось утро. Француз согласился с Фредриксоном, что вычурная архитектура Саламанки великолепна, но совершенно напрасно усложнена. В нагромождении деталей теряется линия, говорил Фредриксон. Пьер был очень рад встретить еще одного еретика, разделяющего его совсем не общепринятую точку зрения: оба ненавидели современный декор, предпочитая основательную простоту десятого и одиннадцатого веков. Фредриксон по памяти нарисовал португальский замок Монтемор-у-Велью [120] , и Пьер задал ему много вопросов. Теперь они еще больше углубились в историю, во времена странных людей, вырезавших кабанов из камня, но появление сержанта в зеленом мундире прервало обсуждение.
119
Группа племен, заселявших обширную территорию в Западной и Центральной Европе. В настоящее время прямыми потомками кельтов считаются жители Ирландии, Шотландии, Уэльса и Бретани.
120
Селение на западе Португалии, в округе Коимбра. Замок построен в начале XIII в.
– Сэр?
Фредриксон заставил себя оторваться от наброска.
– Том?
– Два лягушачьих офицера в южном направлении, сэр. Разнюхивают. Тейлор говорит, дистанция подходящая.
Фредриксон обернулся к Пьеру:
– Время?
– О! – тот выудил из кармана часы. – Без одной минуты одиннадцать.
– Передай Тейлору, чтобы через минуту открыл огонь. И скажи, что я приказал ему убить одного из этих ублюдков.
– Так точно, сэр.
Но Фредриксон уже вернулся к разговору с французом:
– А видели каменного быка на мосту в Саламанке?
– Да, очень впечатляет.
Сержант ухмыльнулся и оставил их. Через минуту Милашка Вильям был уже самим собой: говорил по-английски, а не по-французски, и громогласно требовал убивать ублюдков. Пробираясь через колючие кусты, он пытался понять, кто из стрелков имел больше шансов подстрелить второго француза и мог бы поддержать Тейлора: Милашка Вильям всегда готов был выдать добавочную порцию рома тому, кто умел убивать офицеров противника.
Шарп стоял на руинах восточной стены, теперь завершавшихся неглубокой траншеей, менее трех футов глубиной и слишком узкой, хотя земляной парапет добавлял ей еще фут.
– Сколько сейчас времени?
– Одиннадцать, сэр, – нервно ответил капитан Брукер.
Шарп перевел взгляд на спрятавшихся за надвратной башней людей. Артиллеристы нервничали не меньше Брукера. Их ракеты напоминали шесты для поединков на деревенской ярмарке. Шарп потребовал, чтобы синие мундиры прикрыли пехотными шинелями фузилеров, и теперь артиллеристы выглядели шайкой мародеров. Шарп улыбнулся Джилайленду и крикнул:
– Не торопитесь! Думаю, сперва они атакуют дозорную башню!
Вдалеке раздались два винтовочных выстрела, расстояние приглушило звук, и Шарп напрасно старался разглядеть дымок.
– Должно быть, это на южном склоне.
– Похоже, вы правы, сэр.
– Да-да, – рассеянно ответил Шарп.
– Могу я идти? – Брукер хотел скорее оказаться подальше от полностью открытой стены. Он отведет роту фузилеров, усиленную двумя десятками стрелков капитана Кросса, в лощину, отделяющую замок от дозорной башни. Их задача – прикрывать отступление Фредриксона, если холм захватит французская пехота.
– Подождите минутку, – выстрелов со стороны дозорной башни больше не было; ни на северном, ни на южном склоне никакого движения не наблюдалось. Шарп снова посмотрел в сторону селения. – Ага!
Один французский батальон, стоявший наготове, начал движение на юг, прямо к дозорной башне. Шарп увидел, как задние шеренги перебираются через ручей у дороги. Значит, все-таки башня! Он лелеял надежду, что французы спешат и поэтому двинут все свои силы на замок и монастырь, но, похоже, время их не заботило, и они решили сделать все по правилам. На юг шел один батальон, а по треску винтовочных выстрелов Шарп понял, что, невидимый за холмом, туда же движется еще один. Скоро руки у Фредриксона буду заняты. Он кивнул Брукеру:
– Идите! Удачной охоты!
Брукер и Кросс выйдут из замка через лаз, пробитый в южной стене цитадели, тот самый, через который сбежали многие из людей Пот-о-Фе. Шарп не без удовольствия подумал о Хэйксвилле, запертом в подземелье. Интересно, что будет с пленными, если французы возьмут замок? Если. Ему в голову пришло, что он собирался удерживать замок два дня, и почти четверть этого срока уже прошла. Но он также знал, что сначала придется пройти проверку ветеранами, собравшимися за селением.
– Сэр? – горнист, все еще таскавший винтовку Шарпа, указал на дозорную башню.
– Что?
– В нашу сторону бежит человек, сэр; сейчас он скрылся из виду, сэр. Несется так, как будто черти за ним гонятся. Стрелок, сэр.
Что пошло не так? С холма больше не стреляли, ни одной струйки дыма не несло по ветру, внезапно окрепшему и ставшему совсем холодным. Ночью он где-то снял перчатки и забыл, где именно, поэтому сейчас лишь подышал на пальцы и взглянул в небо. Низкие темные тучи снова пытались угнездиться на дозорной башне, грозя снегом, что сделает перевал ненадежным, а продвижение спасательных сил – долгим и тяжелым.
– Вот он, сэр, – указал горнист.
Стрелок выбрался из кустов там, где ручей врывался в лощину. Он бросил взгляд направо, на французов, осознал, что угрозы нет, и бросился к замку. Кем бы они ни был, он находился в отличной форме: после пробежки на такое расстояние с винтовкой и подсумком у него еще остались силы перепрыгнуть траншею и добраться до Шарпа. Стрелок дышал слишком тяжело, чтобы говорить, поэтому просто передал майору сложенный вчетверо лист бумаги. С каждым выдохом перед его лицом поднимались густые клубы пара, но его все-таки хватило на одно слово.