Враг у ворот
Шрифт:
противоположной стороны кладбища. Мы с Полом обойдём его с восточной стороны, ты Дэвид пройдёшь сквозь него. На кладбище возможны патрули, и учти, шум поднимать нельзя – это провал! Минуй их, и занимай позицию. Далее. Увидишь, что мы подходим, дашь одиночный залп перед нами, если я дам добро, начнёшь чистку!
Мы разделились. Снайпер, перепрыгнув через забор, вскоре затерялся между могилами и растущими на кладбище деревьями. Проводив его взглядами, мы двинулись в обход, инструктор шёл впереди, я чуть в стороне позади него. Пройдя вдоль кладбищенского
– Чёрт! Слишком много патрулей – Чуть приподняв голову, Джеймс огляделся. – Придётся
двигаться сквозь кладбище!
Мы поползли по снегу. Достигнув забора, Джеймс ещё раз огляделся, и мы перелезли на территорию кладбища.
– Доставай стэн, эти пукалки нам уже ни к чему, – инструктор отбросил в сторону МР40 – Держись
ближе ко мне, если ложусь, значит, и ты тут же падаешь рядом. Стреляю я! Усёк!
Я кивнул, доставая из-под шинели стэн. Передёрнув затворы, мы осторожно
двинулись вперёд, обходя засыпанные снегом могилы. Вскоре мы достигли протоптанной патрулями дорожки. Бросив быстрый взгляд по сторонам, мы двинулись дальше.
На наше счастье мы не повстречали ни одного патруля и вскоре вышли к южной окраине кладбища.
Впереди, отделяемые от кладбища снежной полосой метров в двести, высились вражеские укрепления. Времени сделать их более основательными у фашистов не было и они ограничились тремя вышками с расположенными на них прожекторами и примерно шестью – семью огневыми точками: укрытыми за мешками с песком расчётами МG34. Примерно посередине снежной полосы, виднелась утоптанная множеством ног дорожка.
– Окопались, гады. – Джеймс, улёгшись на снег, глянул на часы. – А времени у нас в обрез.
– Инструктор, – я, улёгшись рядом с ним, внимательно обвёл взглядом
кажущиеся неприступными позиции врага. – Мы не сможем высунуться, что бы снайпер заметил нас, пулемётчики в момент изрешетят нас.
Джеймс, глянув на меня, постучал по моей каске рукой.
– Не бойтесь, это собьёт их с толку, по крайней мере на некоторое время, – он снова глянул на часы.
– Пошли, у нас осталось не боле получаса, если не успеем – все поляжем тут! Гляди!
Я глянул в ту сторону, куда указывал палец инструктора. Чуть левее нас, примерно метрах в тридцати, находился вход на кладбище – большие металлические ворота; некогда плотно закрытые, сейчас их створки были сорваны с петель сильным взрывом. Не иначе фашисты кинули в них гранатой, не став утруждать себя вознёй с замком.
– Выйдем оттуда, стэн перекинь за спину, что бы фашисты до последнего не видели, кто мы такие,
надеюсь, парень не подведёт нас. Ну, давай, с богом!
Я тоже надеялся, что снайпер благополучно добрался до места, иначе.
Медленно поднявшись, мы побрели к воротам. Подойдя к ним, мы, укрывшись за толстым стволом дуба, отряхнули шинели от снега. Джеймс кивнул мне, я поднял большой палец, показывая, что готов, и, пройдя ворота, мы неторопливо двинулись в сторону смотрящих нам в грудь пулемётам врага.
Я облизнул враз пересохшие губы, мы прошли уже метров тридцать, а снайпер всё ещё не давал о себе знать. Вдруг, снежная гладь чуть левее Джеймса вздыбилась снежным фонтанчиком. Наконец-то!
– Дай мне закурить. Не торопись. Доставай медленно!
Следуя указаниям, я неторопливо опустил руку в карман, вытащив пачку, протянул её инструктору. Тот, вытянув из неё сигарету, отдал пачку мне.
Прикурив, Джеймс, чуть приподняв голову вверх, картинно выпустил дым. В ту же секунду снайпер начал свою страшную работу. Нет, я ничего не услышал, глушитель работал безукоризненно; я понял, что снайпер начал стрелять лишь по одной детали – едва различимые в полутьме головы пулемётчиков, видневшиеся за мешками укреплений, стали пропадать. На всякий случай мы чуть прибавили шагу.
– Семь! – инструктор, щелчком откинул сигарету далеко в сторону. – Сейчас вычистит вышки и
дело за нами.
Мы преодолели уже более половины расстояния, отделявшего нас от сокрытых за укреплениями складов, как вдруг, прожекторы, медленно ощупывавшие землю под собой цепкими лучами света, замерли.
– Молодец парень! Вперёд Пол, скрываться больше бессмысленно! – мы, расстёгивая на ходу
сковывавшие движение шинели, понеслись к складу, минуя обезвреженные снайпером укрепления. Перебравшись через одно из них, мы избавили себя от необходимости преодолевать двойную линию колючей проволоки тянущейся вдоль периметра ограниченного укреплениями.
Пока всё было спокойно, подозрительно, неправдоподобно спокойно. Даже мне, впервые участвовавшему в военной операции, было не по себе от гнетущей тишины, царящей вокруг.
Мы были уже буквально в пяти метрах от первого здания, когда тишина взорвалась тяжёлым рокотом пулемёта; пули, со свистом раздирая морозный воздух, пронеслись в считанных сантиметрах от нас, несколько с глухим стуком, врезались в бревенчатую стену склада.
Забежав за угол, мы остановились, тяжело дыша. Вход на склад был со стороны пулемётного расчёта. Каждая упущенная секунда работала сейчас против нас. Пулемёт продолжал стрекотать, посылая пуля за пулей в укрывшую нас стену. С противным рёвом взревел ревун, оповещавший о тревоге, я вздохнул, не надо было быть гением, что бы догадаться о том, что сейчас делает дежурный офицер – вызывает по телефону подмогу.
Неожиданно пулемёт затих. Джеймс осторожно выглянув из-за угла, тут же нырнул обратно. Глянув куда-то мимо меня, он подняв вверх руку, показал большой палец. Я глянул туда. Между мешками одного из укреплений виднелось длинное дуло снайперской винтовки, спустя мгновение показался и её владелец. Закинув винтовку за спину он сноровисто развернул оставшийся без хозяев пулемёт в сторону складов. Я вздохнул с облегчением, теперь мы могли рассчитывать на достойное прикрытие. Выскочив из-за угла, мы бросились к дверям ближайшего склада.