Враг
Шрифт:
— Эта — предпоследняя, — неслышно отозвался темный. — Элиар прав: «Черная смерть» действует быстро. Насколько я знаю, она была придумана во времена расовых войн специально против бессмертных. И должна была стать таким ядом, чтобы даже наши целители не смогли ничего сделать. Разумеется, мы не сидели сложа руки: противоядие все-таки существует, хотя о нем не знают даже наши светлые собратья. Но его крайне сложно приготовить и еще сложнее использовать, потому что оно должно быть введено сразу после отравления.
Седовласый раздраженно дернул
— Я спросил тебя не об этом!
Эльф вздохнул и послушно добавил:
— На первой стадии появляется боль в месте удара, зуд и жжение, как от укуса комара. Она длится недолго. Вскоре боль расходится по телу, а всего через несколько часов становится такой нестерпимой, что жертва начинает кричать, будто ее заживо режут. Затем появляется жар и галлюцинации, иногда — бред. Случаются судороги, падучая и неукротимая рвота. Как правило, именно на этом этапе люди кидаются со стен или с крыш, пытаясь избавиться от боли, но если вдруг выживают…
Таррэн умолк, не будучи уверенным, что стоит рассказывать дальше.
— Говори! — напряженно велел седовласый.
— На теле открываются все раны, — неестественно ровно закончил эльф. — В прошлом и настоящем, недавние и давно зажившие, о которых ты можешь даже не помнить. Все шрамы, что только есть, начинают кровоточить, и этого не избежать ни человеку, ни гному, ни даже бессмертному.
Страж бережно погладил неподвижного мальчишку по щеке, словно не веря, что через все это им придется пройти. Вместе, потому что он никогда его не бросит. Снова, как и много лет назад, когда он нашел его умирающим, отчаявшимся и таким беззащитным, но все-таки живым. Создатель, за что?! Неужто все должно повториться?! Но тогда у малыша был хотя бы крохотный шанс уцелеть — умница Траш, которая держала его жизнь в своих зубах, а теперь нет даже этого!
Таррэн сочувственно коснулся поникшего плеча:
— Урантар, ему действительно не выжить. Люди за свою жизнь получают столько ран, что, как только они вскроются, любой истечет кровью за пару минут. И даже если бы у нас было противоядие, мы не смогли бы его спасти — прошло слишком много времени. Прости, но Белик умер, и ты не сможешь этому помешать. Мне действительно жаль. Если хочешь, я помогу ему уйти… без боли.
Страж медленно обернулся и так страшно посмотрел, что эльф вздрогнул и поспешил убрать руку, которой собирался коснуться обреченного мальчишки.
— Не смей! Прикасаться! К нему! — зло отчеканил Дядько, одновременно поднимая безвольно обмякшее тело. — Ты понял меня, темный?! Никогда не смей этого делать, или, небом клянусь, я тебя уничтожу!
Караванщики расступились, пропуская окаменевшего от горя воина вместе с его ношей. Покачали головами, когда седовласый уложил погибающего племянника на ближайшую телегу и устроился рядом, но никто не остановил, не окликнул, не стал бередить и без того кровоточащую рану.
— Карраш, принеси воды. И травы поищи — липу, малину… что будет. Может, мед где учуешь. А потом дуй на ближайшее болото, за крестовником и кровяным мхом. Только скорее, пока еще есть время.
Гаррканец подскочил на месте как ужаленный и со всех ног кинулся прочь, но в последний момент с досадой рыкнул, затормозил и огромным прыжком вернулся. Он завертелся на месте, лихорадочно пытаясь подцепить зубами седельный мешок, который так и таскал на спине. Раздраженно взревел от бесконечных промахов, потому что счет шел на минуты. В конце концов, просто рванул плотную ткань и всунул изжеванный мешок в руки оторопевшего Стража. Даже мордой подтолкнул непонятливого смертного, чтобы до того поскорее дошло.
Дядько развязал веревку, запустил пальцы вовнутрь и горестно прикрыл глаза: там было все, что нужно. И липа, и малина, и даже редкий эльфийский папоротник, чей горьковатый сок так хорошо снимает боль.
— Карраш, так вы за ними?..
Карраш торопливо закивал: да, это именно те травы, за которыми он с хозяином спешно умчался этим утром. Только, видно, Белик не рассчитал свои силы и потерял сознание раньше, чем планировал.
Седовласый ссутулился и с болью посмотрел на бледное лицо племянника.
— Ох, малыш, зачем же ты так со мной?!
Таррэн вернулся в голову колонны, прекрасно понимая, что помочь здесь не в силах. Он сказал Урантару чистую правду. Утаил лишь одно: «Черную смерть» придумали эльфы против своих же собратьев. Темные, если говорить точнее. Но убитому горем опекуну не нужно знать лишнего. Особенно сейчас. Вина за все мучения и, в конце концов, за гибель мальчишки целиком и полностью ляжет на плечи его сородичей. За то, что в тот черный день он, на свою беду, встретил кого-то из них. За то, что сейчас он задыхается от смертельного яда, изобретенного хранителями знаний.
Взращивать в седовласом воине расовую ненависть было глупо. Конечно, жаль мальчишку, он всего лишь оказался не в том месте и не в то время, но теперь у него не осталось шансов, потому что от «Черной смерти» не спасают ни молитвы, ни ненависть, ни даже любовь. Ледяная богиня скоро скажет свое веское слово, и ей не смогут противостоять ни Урантар, ни его племянник, ни сам Таррэн, как бы он ни хотел обратного. А это значит, что следующим утром в отряде станет на еще одного человека меньше.
ГЛАВА 14
Седовласый не отходил от Белика ни на шаг. Он всю дорогу держался вплотную к повозке и придирчиво следил, как девушки ухаживают за его племянником. Глядя, как мальчишку колотит озноб, как кривится и морщится его лицо, Урантар ни разу не заикнулся об остановке и ни от кого не ждал жалости или сочувствия. Но сам при этом не забывал поглядывать по сторонам и старательно прислушиваться к лесу, потому что от работы его никто не освобождал. Хотя проблема возможного повторного нападения агинцев явно беспокоила его гораздо меньше, чем тающий на глазах пацан.