«Враги народа» за Полярным кругом (сборник)

Ларьков Сергей А.

Экспедиция № 4 начала работу 15 июня 1946 г. на базе Северо-Таймырской экспедиции «Арктикразведки» в бухте Восточной между мысом Стерлегова и заливом Миддендорфа и вела поиски А-9 и Б-9 тремя партиями на огромной площади около 10 тыс. км² в бассейнах рек Ленивой и Нижней Таймыры. Начальником её до ноября 1947 г. был С.И.Аршинов, затем – В.А.Мининберг [РГАЭ, ф. 9570, оп. 2, д. 1703], в 1948 г. съёмочные партии возглавляли геологи В.И.Тычинский и А.М.Даминова.

Экспедиция № 5 приступила к решению аналогичной задачи 20 июля 1946 г. на полуострове Челюскин на площади около 5 тыс. км² силами двух партий [РГАЭ, ф. 9570, оп. 4, д. 178]. Работы в 1946 г. проходили в очень тяжёлых условиях из-за недостатка транспорта и оборудования, неукомплектованности личным составом, поэтому съёмка ограничивалась в основном побережьем. К тому же ПГУ

сорвало поставки радиометрических приборов, которые были к тому же ещё и очень плохого качества [ibid, лл. 3–15].

9 августа 1946 г. распоряжением Совета Министров СССР № 9693-рс поисками урана (А-9) и тория (Б-9) в своих регионах должны были заниматься также Норильский н Ухтинский комбинаты и трест Дальстрой, которые все входили в систему МВД. Работам Дальстроя посвящена другая статья настоящей книги «Острова уранового ГУЛАГа в Восточной Арктике». А Норильский комбинат (Н.Н.Урванцев) в этом году продолжил поиски на полуострове Рыбном и в заливе Хутуда на Таймыре. Результаты оказались настолько интересными, что на следующий год в шхеры Минина была организована экспедиция на катерах «Диорит» и «Пегматит» (Н.Н.Урванцев и геолог А.Туманов). Обследовав острова у полуострова Минина, к северу от устья Пясины, и найдя рудопроявления урана, Урванцев вернулся в Норильск. Зимой 1947–1948 гг. в шхерах Минина А.Тумановым велись разведочные горные работы, весной 1948 г. здесь снова побывал Н.Н.Урванцев, вернувшись в Норильск в июне на самолёте По-2 лётчика В.М. Махоткина. Летом 1948 г. Урванцев на «Пегматите» добрался до мыса Стерлегова и на обратном пути взял на борт отряд А.Туманова и несколько тонн добытой им породы для валового опробования [Урванцев]. Заметим в скобках, что Махоткин (1904–1974), один из самых известных на Таймыре до войны полярных лётчиков, личный знакомый О.Ю.Шмидта, в это время тоже был в заключении, но названный в его честь остров близ устья р. Таймыры не менял в это время названия, в отличие, например, от о-вов Бухарина или Самойловича.

В 1947 гг. работы по поискам радиоактивного сырья идут уже полным ходом. На полуострове Челюскин систематическую геологическую съёмку ведут Центрально-Таймырская и Челюскинская экспедиции «Арктикразведки». 18 декабря 1947 г. на заседании Коллегии ГУСМП начальник научно-исследовательского отдела ГГУ ГУСМП Виктор Михайлович Лазуркин (1910–1992), докладывая об итогах работы экспедиций в 1947 г., говорил, что на Таймыре обнаружена «высокая активность чёрных гранулитовых сланцев», но объектов для промышленной разведки не выявлено [РГАЭ, ф. 9570, оп. 4, д. 235, л. 9–12]. Через полгода он был снят с этой должности по представлению начальника отдела «К» Министерства госбезопасности (организованный в ноябре 1945 г. отдел «К» осуществлял контрразведку на объектах атомной промышленности [«Лубянка» ]) полковника И.С.Писарева «за нарушение правил секретного делопроизводства» – выдал пропуска в режимные помещения 16 лицам без допуска, из коих двоим в допуске было отказано, а также сообщал лицам об отказе в допуске, ссылаясь на органы МГБ [ibid, л. 40–42]. С 1948 г. беспартийный Лазуркин руководит отделом общей геологии НИИГА, но через полтора года органы вспомнили, что его родители арестованы в 1937 г. (М.С.Лазуркин так и погиб в тюрьме, а Д.А. Лазуркина провела в заключении 17 лет) и его снова уволили [«На пути к недрам Арктики» ].

Об особой важности геологических работ свидетельствует тематика обсуждения на этом заседании, проводившимся под председательством начальника ГУСМП А.А.Афанасьева (1903–1991). Обсуждали вопросы об обеспечении всех районов геологической съёмки 1947 г и намеченных к съёмке в 1948 г. аэрофотоснимками, а также о снабжении всех геологических лабораторий остродефицитными бромоформом и канадским бальзамом, которые необходимы для обработки образцов и приготовления шлифов (тонких срезов) горных пород для изучения под микроскопом.

В 1948 г. А.А.Афанасьев также был арестован, осуждён на 20 лет заключения в ИТЛ по статьям 58–1а («измена родине») и 58–11 («контрреволюционная организационная деятельность»), а в 1954 г. освобождён, реабилитирован и вернулся на пост начальника ГУСМП и заместителя министра Морского флота СССР [Афанасьев].

В плане тематических совершенно секретных работ отдела геологии Арктического института (АНИИ) на 1948 г. также фигурирует «проблема изучения стратиграфии, структур и радиоактивности докембрия Советской Арктики», где за докембрий Таймырской складчатой зоны кристаллических сланцев отвечал М.Г.Равич (1912–1978), один из видных исследователей геологии Арктики и Антарктиды, автор многих книг [РГАЭ, ф. 9570, оп. 4, д. 235, лл. 20–26].

Съёмочные работы на полуострове Челюскин продолжались в 1947–1948 годах Восточно-Таймырской экспедицией (экспедиция № 22,

геологи П.Ф.Медведев, В.В.Малыгин, Ф.И.Иванов, А.Н.Кузнецов), переданной в 1948 г. в НИИГА, и экспедицией № 5 (начальник Н.А.Меньшиков, гл. геолог М.Г.Равич, геологи Г.П.Вергунов, Б.Х.Егиазаров, В.А.Вакар, А.С.Потебня, В.Я.Сычёв и Л.Д.Мирошников). В экспедиции № 22 участвовал большой коллектив геологов, топографов, геофизиков, коллекторов, рабочих, всего более 50 человек. Базы экспедиции располагались близ устья Нижней Таймыры на мысе Остен-Сакена и косе Врангеля, где были небольшие посёлки. Во время этой съёмки в верховьях р. Ленинградской были найдены перспективные рудопроявления, и в том числе – «Восточно-Таймырское месторождение урана» [РГАЭ, ф. 9570, оп. 4, д. 235, лл. 134–137]. История его находки и разведки подробно изложена в докладных записках начальника ГУСМП генерала-майора авиации А.А. Кузнецова (принял Управление после ареста А.А.Афанасьева в апреле 1948 г.) заместителю председателя Совмина СССР Л.П.Берии осенью 1949 г. В орбиту их интенсивной переписки по поводу находки постепенно был вовлечён целый ряд высших руководителей СССР. Она позволяет проследить основные этапы бурной деятельности по освоению новой ураноносной или, как она называлась в документах начала 1950-х гг., «свинцовой» провинции.

Перспективный рудный участок обнаружен в августе 1947 г. отрядом экспедиции № 5 в составе геолога М.Г.Равича и техника-геофизика С.М.Плишивого в ходе геологической съёмки масштаба 1:1 000 000. На следующий год здесь проводилась уже более детальная съёмка масштаба 1:50 000, сопровождавшаяся проходкой мелких шурфов. Горными работами руководил геолог Л.Д.Мирошников, геофизическими – Ю.С.Глебовский.

В январе 1949 г. ГУСМП докладывал о результатах работ по разведке месторождения на научно-техническом совете (НТС) Министерства геологии, но они не были одобрены из-за дальности и бедности обнаруженных к тому времени руд. ГУСМП не согласился с таким решением, и работы экспедиции № 22, которые велись к тому времени круглогодично, продолжались [ibid, лл. 265–378]. Было пробито 5 шурфов глубиной 10–11 м, проведена детальная радиометрическая съёмка, а весь район покрыт съёмкой масштаба 1:200 000.

Здесь надо вспомнить, что весной 1949 г. органы МГБ организовали очередной «процесс», на этот раз «геологический». Корреспондентка «Правды» А.Ф.Шестакова с помощью геолога-дилетанта И.Г.Прохорова, обвинив ряд геологов в сокрытии от государства урановых месторождений на юге Красноярского края, спровоцировала арест группы видных специалистов Министерства геологии, Всесоюзного геологического института (ВСЕГЕИ) в Ленинграде, Томского университета и ряда восточно-сибирских геологических организаций. Среди арестованных оказались бывший главный геолог Первого главного управления и директор Института геологических наук (ИГНАН, сейчас – Геологический институт РАН) академик И.Ф.Григорьев (1890–1951), академик А.А.Баландин (1898–1967), академик АН Каз. ССР М.П.Русаков (1892–1963) и член-корр. АН СССР А.Г.Вологдин (1896–1971), профессора И.К.Баженов (1890–1982), В.В.Богацкий (1913–1981), А.Я.Булынников (1892–1972), В.Н.Верещагин (1912–1980), В.Н.Доминиковский (1902–1986), В.К. Котульский (1879–1951), председатель техсовета Мингео В.М.Крейтер (1897–1966), математик В.В.Налимов (1910–1997), видные геологи Б.К.Лихарев (1887–1973), М.М.Тетяев (1882–1956), Л.И.Шаманский (1894–1950), Ф.Н.Шахов (1894–1971), Ю.М.Шейнманн (1901–1974), Я.С.Эдельштейн (1869–1952), арестованный в возрасте 80 лет, а также референт министра геологии М.Я Гуревич, начальник бюро изобретений Я.М. Ром (1889–1957) и ещё десятки человек. Григорьев, Котульский, Эдельштейн, Шаманский, Гуревич и Ром погибли, остальные провели в тюрьмах и лагерях пять лет и были реабилитированы решением Верховного суда СССР 31 марта 1954 г. [Годлевская, Крейтер; Беляков; Блох]. Министр геологии И.И.Малышев был снят с должности и заменён начальником Главного управления лагерей горно-металлургических предприятий ГУЛАГа генералом П.А.Захаровым (по образованию геологом), техсовет Мингео распущен.

Председателем того самого распущенного техсовета («старого состава», как написано в материалах по представлению геологов к Сталинской премии), на котором ГУСМП докладывал о своих находках, как раз и был профессор Владимир Михайлович Крейтер, специалист по поискам и разведке полезных ископаемых, автор лучшего на то время учебника по этой специальности. Наверное, и другим членам НТС как раз и вменили в вину именно неподдержку проекта ГУСМП.

А на Таймыре в это время, по воспоминаниям Л.Д.Мирошникова [«А.П.Завенягин» ], весной 1949 г. в одном из шурфов радиометрист О.Шульга обнаружил «ураганную радиоактивность», содержание урана в руде достигало 2 %. В первом варианте докладной записки Кузнецова Берии от 26 сентября 1949 г., которая, судя по чернильной записи на тексте, «не пошла», фигурируют содержания окиси А-9 0,3–0,4 %, в отдельных образцах – до 0,7–0,8 % [РГАЭ, ф. 9570, оп. 4, д. 235, лл. 86–88].