«Враги народа» за Полярным кругом (сборник)

Ларьков Сергей А.

Профессия полярника, и без того считавшаяся почётной, после «покорения» Северного полюса была возведена пропагандой в ранг героической. Казалось бы, уж их-то захлестнувшие страну репрессии коснуться не должны. НИПЦ «Мемориал» собрал и обобщил материалы по репрессиям среди советских полярников по документально подтверждённым источникам: «Книгам памяти жертв политических репрессий» и «Базам данных жертв репрессий» различных регионов (Москва, Санкт-Петербург, Красноярский и Приморский края, Архангельская, Мурманская, Тюменская и Камчатская области, Якутия). Учитывая неполноту источников, число репрессированных полярников (нами выявлено пока немногим более 1000 человек), по нашим оценкам, нужно увеличить минимум в два раза (см. статью « „Враги народа“ за Полярным кругом » в настоящем сборнике).

За время дрейфа станции «Северный полюс» было осуждено различными судебными и внесудебными органами 115 работников ГУСМП разных профессий и рангов, 30 сотрудников полярных научных учреждений и экспедиций, и около 40 работников организаций и учреждений, сотрудничающих с ГУСМП в изучении и освоении Арктики. Большая часть из них была приговорена к расстрелу. Были, в частности, расстреляны заместитель начальника

полярной авиации Н.А.Жигалев, помощник начальника полярной авиации А.А.Стукатер, начальник авиаизыскательской группы И.А.Ландин, заместитель начальника управления морского и речного транспорта А.Н.Бобров, руководитель группы радиослужбы Д.И.Поляков, начальник радиослужбы Полярного управления А.В.Воробьёв, начальник планово-экономического отдела А.Б.Чиковани, управляющий трестом «Арктикуголь» на Шпицбергене М.Э.Плисецкий, заместитель начальника Вайгачского горно-рудного треста ГУСМП Я.Я.Муценек, начальники научных и геолого-поисковых экспедиций П.М.Каратыгин, Б.А.Бронштейн, Н.И.Сафронов, М.Ф.Зяблов, С.А.Шатилов, заместитель начальника Янской экспедиции Ю.Т.Алейников, заместитель начальника «Арктикснаба» В.П.Степанов, заведующий сектором Всесоюзного Арктического института Л.О.Ретовский, директор Полярного НИИ морского рыбного хозяйства и океанографии (ПИНРО) Г.И.Хлыновский и его заместитель М.П.Осадчих, научный сотрудник Ленинградского горного института, лучший знаток палеонтологии Арктики В.Ю.Черкесов. Почти в полном составе были арестованы сотрудники Гидрографического управления ГУСМП во главе с его начальником П.В.Орловским. Были расстреляны капитаны арктических грузовых и научно-исследовательских кораблей Г.И.Семикоз, С.Н.Дымский, В.М.Стехов, Н.А.Пережогин и С.И.Гадилло, известный полярный лётчик В.В.Сущинский. Репрессии обрушились и на территориальные управления ГУСМП: в Мурманске расстрелян заместитель начальника управления М.Н.Максимов, в Москве – исполняющий обязанности начальника Архангельского управления, до того – многолетний начальник Планово-экономического управления ГУСМП и в этом качестве готовивший экспедицию на Северный полюс И.Л.Баевский. Во Владивостокской тюрьме покончил с собой уполномоченный Управления полярной авиации на Дальнем Востоке А.А.Мурогин, а в Иркутской тюрьме умер известный гидрограф, исследователь восточной части Арктики И.Ф.Молодых. Масштабы и характер репрессий можно оценить из донесения начальника 2-го (оперативного) отдела Красноярского УНКВД Анастасенко: он писал, что хорошо почистил ГУСМП, арестовал 336 человек, и просил увеличить лимит на 200 человек [«Книга памяти…», стр. 15]. Речь, разумеется, идёт только о сотрудниках Красноярского управления, в ведении которого был самый труднодоступный Центральный сектор Арктики. А вот как на всё это реагировала «героическая четвёрка» в одной из многочисленных радиограмм: «Рады, что Главсевморпуть взялся твёрдо, по-большевистски за кадры центрального аппарата и периферию, очищая их от гнили и врагов народа» (цит. по [Водолазов]). Знаменитый, всего год назад заселенный Дом полярников в Москве на Никитском бульваре опустел на треть – так стремительно «освобождались» квартиры разве что в правительственном «Доме на набережной».

27 июня 1937 года заместитель начальника Главсевморпути Н.М.Янсон «за отличную работу по освоению Крайнего Севера и обслуживания экспедиции на Северный полюс» был награждён орденом Красной Звезды. Через полгода, когда сообщения о работе дрейфующей стации не сходили с полос газет, он был арестован и в июне 1938-го расстрелян.

За те месяцы, когда кипели страсти вокруг «героев-зимовщиков» (конец февраля – май 1938 года), были расстреляны арестованные во время дрейфа станции редактор журнала «Советская Арктика» М.Н.Бочачер, заместитель начальника Горно-геологического управления ГУСМП Р.А.Эглит, старший консультант ГУСМП С.Д.Натонек, начальники территориальных управлений: Дальневосточного И.Б.Пошеманский и Архангельского П.К.Харитонов, заместитель Пошеманского Е.В.Ильяшенко, управляющий Северным геологическим трестом А.Д.Панов, начальник Чукотского треста ГУСМП Н.А.Каплан, капитаны арктических пароходов Э.И.Гляйзер и С.И.Попков. Расстрельный приговор начальнику Якутского управления Ю.М.Лиссу (Гетерману) был заменен 20-ю годами лагерей. В эти месяцы были осуждены, в основном, к расстрелу, более 100 работников ГУСМП, полярных научных учреждений и сотрудничающих с ГУСМП предприятий и учреждений. Большинство из приведённых в списках лиц в той или иной мере участвовали в подготовке и проведении экспедиции на Северный полюс. Ещё раз хотелось бы напомнить, что цифры репрессий следует как минимум удвоить.

Репрессии коснулись и самих участников экспедиции на Северный полюс. 4 июля 1938 года приговорён к расстрелу «чехословацкий шпион» Я.В.Брезин, бортмеханик разведчика погоды Р-5, зимовавшего в бухте Тихой и присоединившегося к полюсной экспедиции. 15 сентября в Москве были расстреляны замполит экспедиции А.А.Догмаров и начальник полярной станции «Бухта Тихая» (ближайшая к острову Рудольфа, она обеспечивала экспедиции прогноз погоды) А.И.Григорьев. В 1941 году был осуждён на десять лет лагерей В.Н.Махоткин, именем которого были названы острова у западного побережья Таймыра. Имя «врага народа» с географических карт по ротозейству не было убрано, а Махоткина отправили в Норильлаг. После освобождения он опять летал в Арктике и частенько пролетал над своим бывшим лагерным бараком. В 1947 году в своем служебном кабинете, узнав, что «за ним пришли», застрелился заместитель начальника Гидрометеослужбы Я.С.Либин, зимой 1936–37 годов возглавлявший строительство базы полюсной экспедиции, в 1940–1941 гг. директор Арктического института (сменил на этом посту Е.Фёдорова). В 1948 году был арестован бортмеханик разведчика погоды Р-6 Н.Л.Кекушев – этот самолёт был первым советским самолётом, пролетевшим над полюсом, на который Кукушев вылил канистру авиационного масла; «Для смазки земной оси.» – ответил бортмеханик на недоумённый вопрос командира корабля П.Г.Головина. В 1948-м было не до шуток: Кекушева обвинили в намерении измены родине в военное время, антисоветской агитации и участии в контрреволюционной организации. В феврале 1949 года он был осуждён на десять лет и направлен в джезгазганские лагеря. В ноябре 1954 года с него были сняты обвинения в намерении измены родине и участии в контрреволюционной организации, срок был сокращен до реально отбытого, но, освобождённый из лагеря, он был направлен в ссылку. Лишь через несколько лет стараниями многих полярных лётчиков, Героев Советского Союза, он был реабилитирован полностью и освобождён из ссылки [Кекушев].

Понимали

ли чекисты абсурдность подавляющего большинства придуманных ими обвинений? Арестованный начальник 3-го (контрразведовательного) отдела УНКВД по Московской области И.Сорокин говорил на допросе: «При ведении следствия от них (арестованных – авт.) добивались признаний в шпионской … деятельности, признаний часто нелепых, вроде передачи в виде шпионских сведений данных о режиме льдов в Северном Ледовитом океане» [«Бутовский полигон», вып. 4, с. 352].

Папанину в наследство досталась практически парализованное «хозяйство» Главсевморпути. О.Ю.Шмидт в последние годы руководства им был больше занят подготовкой «запасного аэродрома», создавая Институт геофизики АН СССР. Явно не исключал он и возможности своего ареста, догадываясь, что НКВД собирает «компромат» на всех, кто на виду. Действительно, как стало недавно известно, на него выбивались показания, и обвинение в участии в контрреволюционной шпионской организации в случае ареста ему было гарантировано. К счастью, этого не случилось. После провала навигации 1937-го года функции Главсевморпути решено было сократить. По существу, в его ведении остались лишь обеспечение плаваний по Северному морскому пути. Замена академика Шмидта Папаниным, не имевшем высшего образования, но неплохого организатора, отчасти объяснялась этими изменениями задач ГУСМП. Активная и многосторонняя деятельность Управления, в том числе хозяйственно-производственная, сменились расширением сети полярных станций, факторий и культбаз. Удалось добиться того, что на рубеже 1930–1940-х годов рейсы по Северному морскому пути стали практически регулярными, что произошло в основном за счёт резкого увеличения ледокольного флота. Во время войны Папанин был уполномоченным Государственного комитета обороны по перевозкам на Севере, получил звание контр-адмирала. После окончания войны он стал работать в системе Академии наук, одновременно руководя Московским филиалом Географического общества СССР [Аветисов].

Относительно благополучна была и судьба Э.Т.Кренкеля. По возвращении в Москву, он, полярник от Бога, был «брошен» затыкать кадровые дыры в Севморпути и довольно долго возглавлял в нём Управление полярных станций [Аветисов]. Его отношения с новым начальником ГУСМП И.Д.Папаниным складывались сложно, немцу Кренкелю даже пришлось выслушивать обвинения в шпионаже в пользу Германии (сообщение сына Эрнеста Теодоровича Т.Э.Кренкеля автору). Страстному филателисту Кренкелю до сих пор благодарны филателисты России: он создал и до своей смерти в 1971 году возглавлял Союз филателистов СССР.

Народным и любимым героем оставался, по крайней мере, официально, и М.Водопьянов. Однако исследователи деятельности Московского УНКВД в 1937–1938 годах, отмечают: «Сатирические стихи и насмешливые высказывания по адресу Водопьянова и, соответственно, обвинения в оскорблении Героя Советского Союза встречаются во многих следственных делах 1937–1938 гг.» [«Бутовский полигон», вып. 7, стр. 81].

А вот жизнь Петра Ширшова, складывавшаяся сначала вполне благополучно, окончилась трагически. По возвращении с дрейфующей станции он назначен директором Всесоюзного арктического института взамен арестованного и расстрелянного «хозяина Арктики» профессора Р.Л.Самойловича, становится академиком, в 1939 году Папанин назначает его своим заместителем. С началом войны П.П.Ширшов – уполномоченный ГКО, с 1942 по 1948 годы – нарком (министр) морского флота СССР, с 1946-го – директор созданного им Института океанологии АН СССР. Летом 1946 года сам Абакумов арестовал на даче его жену, известную киноактрису Евгению Гаркушу, оторвав её от грудной дочери. На много месяцев жильём жены наркома стала одиночка Лубянки. Её обвиняли в измене родине, антисоветской агитации и в … спекуляции. Позже возникла версия, что она приглянулась Берия. Пока Ширшов метался в поисках хоть каких-то вестей о жене, Папанин обратился к Самому и услышал в ответ: «Пусть товарищ Ширшов не беспокоится. Мы найдём ему другую жену». Папанин имел неосторожность передать Ширшову эти слова. Впавший в ярость нарком сорвал со стены своего кабинета портрет Сталина и растоптал его. Выгнав присутствующих сотрудников наркомата, он заперся в кабинете, достал пистолет и крикнул, что будет отстреливаться. От Лубянки до наркомата пять минут неторопливого шага, но за ним так и не пришли. Несколько дней Ширшов пил, чтобы легче было застрелиться и лишь напоминание о дочке заставило его вернуться к жизни. А потом чекисты издевательски показывали ему протоколы допросов жены, сообщили о её высылке на Колыму. Результатом сильнейшего стресса стала злокачественная опухоль, от которой один из самых блестящих учёных и организаторов науки страны умер на 49-м году жизни, в 1953 году, успев узнать, что его любимая Женечка умерла (или покончила с собой) в ссылке на Колыме в 1948 году (подробнее см.[Ширшова]).

Не обошлось и у Е.Фёдорова. Он тоже стал доктором наук, членом-корреспондентом АН СССР, а позже и академиком, в 1939 году недолго директорствовал после Ширшова в Арктическом институте, возглавил Гидрометеослужбу СССР, во время войны получил генеральское звание. В 1947 году он был по указанию Сталина судим неким «судом чести», разжалован в рядовые и снят со всех постов. Оказывается, принимая делегацию американских синоптиков, он выдал им государственную тайну – информацию о наблюдениях погоды для составления её прогноза, и проявил «политическую близорукость» – купался с американцами и завтракал с ними у костра. Отсидевшись в научных учреждениях до смерти Сталина, Е.К.Фёдоров, талантливый учёный и организатор, с 1962 года вновь возглавил Гидрометеослужбу СССР, но ещё в 1956 году создал и возглавлял (с перерывом) до своей смерти в 1981 году Институт прикладной геофизики АН СССР [Аветисов]. В 1970-х годах он был активным проводником идеи переброски части стока северных рек в Казахстан и Среднюю Азию. В 1987 году в Финляндии было спущено на воду современнейшее по тем временам экспедиционное судно, приспособленное для плаваний в Арктике; оно получило название «Академик Фёдоров» и прославилось своими плаваниями в полярных морях.

Литература

1. Аветисов Г. Имена на карте Российской Арктики, СПб, 2003

2. Бутовский полигон. 1937–1938. Книга памяти жертв политических репрессий, вып. 4, М, 2000

3. Бутовский полигон. 1937–1938. Книга памяти жертв политических репрессий, вып. 7, М, 2003

4. Визе В.Ю. «Моря Советской Арктики. Очерки по истории исследования», М-Л.: Изд-во Главсевморпути, 1948

5. Водолазов А. «Там, за далью непогоды» // Голоса Сибири: Литературный альманах. Вып. 3. Кемерово: Кузбассвузиздат, 2006.