Враги по разуму
Шрифт:
– Я понял, – сказал Гал. – Теперь я все понял, полковник.
– Да я уже давно не полковник, – отмахнулся Зографов. – Насчет того, что меня сразу после того… с Корой, и вообще… выперли из спецслужбы без права на пенсию и даже руки на прощание не подали, мои люди не врали вам. Так оно и было. А тут еще Эвелина. Скажу вам честно: сначала я пришел в отчаяние. К тому же я постоянно жил в страхе – что уж теперь таиться. Я боялся вас, Гал. Боялся, что однажды вы все-таки придете и попытаетесь отомстить мне за все… Я даже одно время переезжал из города в город – этаким скитальцем, знаете ли… Пластическую операцию даже подумывал сделать да фамилию сменить. Но время шло, и я понял: у меня все-таки есть еще шанс… Кое-какие связи с нашей «конторой»
– Стать самому бессмертным, – закончил за своего собеседника Гал.
– Вот видите, вы меня понимаете с полуслова, – улыбнулся Зографов. – Поэтому, голубчик мой, я так откровенен с вами. Кстати, не хотите ли присоединиться к нам? Поверьте, ценнее вас у меня никого не будет!.. Ведь по моим сведениям, на сегодняшний день вы – единственный человек на Земле, в распоряжении которого имеется оружие Пришельцев!
Гал прикрыл глаза, изображая раздумье. На самом же деле весь кипел от негодования.
Тоже мне, политик сраный выискался! Бонапартишка! Очередной властитель мира! Такому, видите ли, Земли будет мало – на всю Вселенную замахнулся! И ведь в чем-то он прав. Дай ему то, что он просит, – и натворит кровавых дел, как любой властолюбец! Посадит себя на вселенский трон, а всех прочих хитростью или силой ползать у себя в ногах заставит! Причем бессмертие, которого он так от меня домогается, он рано или поздно получит. Даже если я откажу ему – он пойдет на все: и на создание «пятой колонны» на Земле, и на предательство, если другого пути не будет!..
– Так как – согласны? – услышал он вкрадчивый голос полковника. Бывшего полковника. Будущего властелина мира. Чингисхана, вырвавшегося на просторы Вселенной…
– Нет, – решительно заявил Гал. – Товаром быть как-то не приучен. А вам – тем более не продамся!..
– Да я не об этом, – досадливо поморщился Зографов. – Вы согласны выстрелить в меня из вашей… штуковины? Время-то идет, – напомнил он.
– А могу я быть уверен, что Вицентий Маркович жив? – спросил,
– Вы зря беспокоитесь, – с укором сказал Зографов. – Экий вы недоверчивый, голубчик. Ваш драгоценный Вицентий Маркович просто крепко спит. В этот раз к нему даже парализант не применяли, так, несколько ампул снотворного… Не верите? Что ж… Борис Вульфович, – окликнул он парня, который сторожил Морделла с трехствольным лучевиком. – Пошевелите легонечко нашего профессора!
Парень ткнул стволами прямо в висок Морделлу. Тот заворочался и что-то пробурчал, даже почмокал губами, однако не проснулся.
– Убедились? – спросил Зографов.
– Убедился, – кивнул Гал.
Мысли вихрем проносились в голове Светова. Прыгнуть, что ли, к этому стервецу, схватить его за глотку и душить до тех пор, пока он не даст команду отпустить Морделла?.. Нет, слишком много времени потребуется для прыжка через всю комнату, да и голыми руками этого субчика не очень-то запугаешь, а оружия, как назло, никакого нет, кроме… нет, об Уподобителе лучше на время забыть!..
…Выдвинуть какое-нибудь категорическое требование типа: сначала вы отпускаете Морделла, а потом будет вам бессмертие?.. Едва ли он на это пойдет, потому что не дурак, чтобы лишаться своего главного козыря…
…Или все-таки делать нечего и остается только подчиниться этой самодовольной морде? Осчастливить, так сказать, его навечно – пусть хлебает живую воду из неиссякаемого источника – и надеяться, что он когда-нибудь ею все же подавится?!. Вряд ли. Таким животным не может прийти в голову, что это такое – усталость от отсутствия проблем…
В этот момент в комнате что-то промелькнуло – промелькнуло так стремительно, что это было даже не движение, а намек на него.
И Зографов, и Светов уставились на голограмму. На первый взгляд, там все оставалось по-прежнему. Так же почивал младенческим сном доктор Морделл. Так же торчал у его изголовья Борис Вульфович, играющий роль сиделки и надзирателя одновременно. Что же изменилось в этой картинке?..
Гал присмотрелся и вдруг обнаружил, что из шеи Бориса Вульфовича, чуть пониже уха, торчит оперение стрелки парализатора и бежит едва заметная струйка крови. В тот же миг надзиратель-сиделка покачнулся и с грохотом рухнул на пол рядом с кроватью.
Затем в голокадре появился человек в легком спортивном костюме, державший в руке парализатор, из ствола которого еще поднималась струйка сизого дымка. Это был не кто иной, как сослуживец Гала по Базе номер семнадцать спейс-капитан Рол Мальян собственной персоной.
Он был краток. Он негромко сказал: – Я все слышал, Гал. Разберись с этим типом по-нашенски, а безопасность профессора я беру пока на себя.
В следующее мгновение Гал рванулся к Зографову, который побледнел и что-то проделал с пластинкой, которую держал между пальцами (лишь теперь Гал понял, что это был мини-пульт). Свет в комнате и голокадр с изображением Мальяна и Морделла погасли. Воцарилась кромешная тьма. И все-таки Гал успел заметить, как часть пола под Зографовым отодвинулась в сторону и тот спрыгнул куда-то вниз. Светов подбежал к этому месту и попытался остановить быстро закрывающуюся крышку люка. Но крышка захлопнулась прямо у него под носом. Старый спецслужбовский лис предусмотрел все, в том числе и пути отхода на случай неудачи…
Гал от души выругался и устремился к двери. Но у порога его уже поджидали люди в строгих костюмах, – видимо, они каким-то образом наблюдали за происходящим в комнате.
Их было четверо. Вероятно, после стычки с Галом у Траурной Стены им стало ясно, что оружие его не остановит. Поэтому они просто должны задержать его, вернее, удерживать как можно дольше. Правда, при этом они все-таки не до конца учли, если можно так выразиться, специфику противника. За что тут же и поплатились.
К своей новой способности не ощущать боли Гал уже успел привыкнуть… Поэтому не стал уклоняться от разнообразных ударов, а приступил к осуществлению своих собственных тактических планов.