Врата Миров

Ливадный Андрей Львович

– Сканирующее излучение «вязнет» в облаках. Много вулканического пепла, – добавил Мещерин. – Будем садиться? – он посмотрел на командира.

– Ищите площадку, – Полынин переключился на дальнюю связь. – «Прометей», как слышите нас?

– Пока слышим отчетливо, – ответил Рязанцев. – Глеб, не томи! Есть хорошие новости?

– Пока нет. Планета укрыта мощным слоем облачности. Предполагаем эффект ядерной зимы. Идем на посадку, связь, скорее всего, прервется.

Ответ потонул в помехах.

– Все.

«Прометей» вне досягаемости.

– Выпускаю разведывательные зонды.

– Не сходится, командир… – Шевцов работал с системами датчиков. – Радиационный фон в норме. В составе облаков частицы сажи и пепел, скорее всего вулканический.

– Ядерный удар по планете исключаешь?

– Я тут поработал с данными сканирования. Битва в околопланетном пространстве произошла около века назад, не меньше. Ядерная зима закончилась бы раньше.

Ощутимые вибрации заставили всех замолчать.

Вокруг лишь серо-пепельная хмарь. Видимость упала до нуля, излучение датчиков едва пробивалось сквозь облачность.

– Внизу ледовый панцирь. Кое-где есть площадки, материал не определить, его нет в базах данных.

– Крыши зданий?

– Типа того. Какие-то сооружения, вмерзшие в лед. Нужно решать, командир. Где приземляемся?

Полынин внимательно изучал модель рельефа, построенную по показаниям приборов.

«С ума сойти. Единственная планета с кислородосодержащей атмосферой. Неужели нам придется жить тут? А какие варианты? «Прометей» критически поврежден, лишен энергии».

– Садимся здесь, – он отметил точку на карте.

– Понял, – Мещерин ввел координаты.

* * *

Над поверхностью планеты шел крупный снег, бушевала гроза. Ветвистые молнии рвали мрак, на миг освещая огромные пространства.

– Мрачно… – Мещерин начал облет места посадки.

– Толщина ледового панциря около километра. Множество крупных инородных вкраплений, – Шевцов скупо комментировал показания датчиков. – Вокруг места посадки мощные очаги инфракрасного излучения. Радиационный фон в пределах нормы.

– Снижаюсь, – предупредил Мещерин. – Площадка неровная, есть сомнения относительно ее устойчивости!

– Двигатели не выключай. Если что – немедленно взлетаем.

– Понял. Перехожу на донную тягу!

Десантный модуль погасил горизонтальную скорость, начал вертикальное снижение.

– Посадочные опоры выпущены. Пять секунд до касания. Три… Одна… Есть контакт!

– Ждем!

Внешние микрофоны передавали гул двигателей, заглушающий иные звуки.

– Площадка держит! Снизил мощность до десяти процентов. Амортизаторы отработали.

Пламя рвалось из-под днища, озаряя окрестности, вокруг начал таять и испаряться лед.

Модуль просел, серия глухих толчков обозначила работу системы самостабилизации,

двигатели смолкли, теперь лишь вспышки молний освещали туманную пелену, окутавшую корабль, слышалось завывание ветра да трескучие раскаты грома.

– Шевцов, остаешься. Мещерин, со мной! – Полынин отстегнулся от кресла, встал, первым направился к шлюзу.

* * *

Снаружи бесновалась метель. Видимость почти нулевая.

– Открываем грузовой отсек. Развернуть аппаратуру. Шевцов, выпускай сервов, проведи стандартный комплекс исследований. Пробы льда, воздуха, грунта, конструктивного материала руин. Мы осмотрим окрестности.

Тонко взвыли приводы, раскладывая в рабочее положение отсек полевой лаборатории.

– Саша, за мной.

Снегопад внезапно прекратился, редкие снежинки еще кружили в воздухе, но видимость улучшилась, появилось сумеречное, красноватое освещение, словно неподалеку рдели очаги пожаров.

Полынин остановился на границе ровной площадки. «Несомненно, мы приземлились на крышу какой-то постройки», – подумал он.

Гроза теперь бушевала в отдалении.

Минус пятнадцать по шкале Цельсия. Источник красноватого освещения находился вне поля зрения, окружающий ландшафт не давал никаких поводов к оптимизму. Встроенные в бронескафандр датчики сканировали местность, система обрабатывала данные, формируя в толще проекционного забрала объемное изображение. Дождавшись, пока картинка стабилизируется, Полынин медленно повернулся, проверяя быстродействие кибернетических компонентов.

Нормально. При среднем уровне детализации на пятнадцать метров видно как днем, дальше, в перспективе, предметы тонули в дымке, сохраняя лишь общие очертания.

– Возраст ледового панциря составляет девяносто четыре года, – пришел по связи доклад Шевцова. – Взял четыре керна, результат одинаковый. Ядерный удар по планете исключен.

– Падение астероида?

– Не думаю. Здесь едва ли не каждый год происходят катастрофы. Ледовые керны содержат много вкраплений сажи и частиц вулканического пепла. Ледники образовались за очень короткий промежуток времени. Думаю, океаны планеты выкипели, затем наступило резкое глобальное похолодание.

– Вижу зарево у горизонта. Что там происходит?

– Это извергаются вулканы, фронт непрерывный, скорее всего, разлом в планетарной коре.

– Понял тебя. Продолжай исследования. Мы осмотрим прилегающую территорию.

– Не похоже на город, – Мещерин внимательно изучал окрестности. Огромные кратеры окружали место посадки, из толщи льда выступали обломки конструкций.

– Спускаемся, – Полынин указал на длинные, постепенно понижающиеся, как будто сползающие ко дну исполинских воронок осыпи сцементированных льдом каменных обломков.