Врата Победы
Шрифт:
– Знали ли вы, что за бомбы вам подвесили?
– Конечно, герр следователь! Если аэродромная команда делала это в противогазах и полном комплекте химзащиты.
– Сколько экипажей еще получило такой же приказ?
– Из нашей группы одиннадцать, лучших. Про другие части не знаю. Нам было приказано в полете соблюдать полное радиомолчание, потому я ничего не могу сказать о судьбе остальных. Кто-нибудь дошел до цели?
– А как вы оказались над Восточной Пруссией? Настолько отклонились от курса?
– Герр следователь, я солдат, а не самоубийца! Ваши же объявляли - что виновных в таком, в плен брать не станут! И что население на вашей территории делает с пойманными военнослужащими люфтваффе, мы тоже были наслышаны. Что финны не выдадут, верилось слабо. И какие тогда шансы выжить и вернуться - ясно ведь, что билет в один конец! Нам было объявлено, что если что, родных в концлагерь - вот только упустили, что моя семья в Ростоке, который вы уже взяли. А у штурмана, лейтенанта Шульхе, жена и дочь в Ганновере погибли, от американских бомб. Так что он, когда я ему сказал, новый курс рассчитал с охотой. Тот аэродром под Пиллау - базировались мы там в сорок третьем, я хорошо его знал. Над морем, на высоте сто, чтобы локаторы не засекли, ночью - чуть ошибешься, и врежешься в воду, но я очень хороший пилот, летаю с тридцать седьмого. Выйти в темноте прямо на полосу, и посадка с полным бомбовым грузом - с ходу, не делая круг. Но я справился - недаром считался лучшим летчиком эскадрильи, а то и всей группы.
– Отчего вы не сбросили бомбы в море? Ведь садиться с ними даже по инструкции запрещено?
– Герр следователь, но я так уже делал однажды, и знал, что Ю-88 на такое способен, выдержит. Зато вы убедитесь в искренности моих намерений. Готов выступить свидетелем, если ваша страна обвинит нашего бешеного ефрейтора в применении запрещенных средств войны. Поскольку химия разрешена, лишь против партизан и туземцев - а вы не простите.
– Это кем разрешена?
– Так все знают, и разговоры... Что Сталин с Рузвельтом и Черчиллем договорились. Запретить отравляющие газы против цивилизованного противника - а лишь бунтующих дикарей в колониях травить, ну и правильно, по-моему. Герр следователь, а кто-нибудь до цели долетел, не дай бог? Я к этому никакого отношения не имею - каждый экипаж выбирал маршрут самостоятельно!
– Успокойтесь, не долетели. Пятеро сбиты, двое оказались в Швеции, еще один как вы, сел на нашей территории у Таллина, а трое, выходит, пропали без вести. Ни одна химическая бомба на Ленинград не упала.
– Герр следователь, тогда я надеюсь, советская сторона не имеет ко мне никаких претензий?
– Пока не имеет. И как вы видите свою дальнейшую судьбу?
– Я, как многие в Германии сейчас, тоже слушал ваше радио - "Гитлеры приходят и уходят, а немецкий народ остается". И что жизнь не кончается, с проигранной войной. Если мне предоставят возможность, я хотел бы присоединиться к "свободной Германии". Ну а после завершения войны, если Германия будет коммунистической, то вы дозволите ей иметь и свой воздушный флот, военный или гражданский. Где я продолжу службу - я все же очень хороший пилот.
Москва, Кремль. 20 апреля 1944.
– Не герои!
– Сталин отбросил прочитанный протокол - даже за свою родную землю не умеют насмерть стоять. Как вот этот, летал, воевал, кресты получал - а как жареным запахло, так сам перелетел и руки кверху. У нас даже в сорок первом такое бывало, по пальцам сосчитать. А это - Европа. Воевать умеют, но в пределах возможного. А когда сверх того надо - то сразу вспомнят, что "с поражением жизнь не кончается". Хорошо что не японцы - в камикадзе желающих нет.
Все присутствующие были посвящены в тайну "Рассвета". И знали, что такое камикадзе - которые пока еще и в Японии не появились.
– Не каждому дано - наконец заметил Василевский - как у Толстого было, что "наверняка", вынесет не каждый. Так и этот, геройствовал, все ж не трус, раз больше ста боевых вылетов - но когда понял, что живым не останется, то сорвался. И уже все умение, лишь бы чтобы самому уцелеть - плевать ему и на отечество, и на солдатский долг. И зачем нам такой в ВВС ГДР будет нужен?
– Расстрелять просто - произнес Сталин - однако же, ценный ресурс, сколько будет стоить, такого пилота обучить? Пусть в гражданской авиации летает, как это у немцев будет называться, "люфтганза"? Или поля опрыскивает, или людей спасает - найдем, куда его после. А вот что нам теперь с Германией делать?
– Из числа идущих на Москву и повернувших назад, шестеро сбросили бомбы над Белоруссией и Смоленщиной - доложил Василевский - есть жертвы среди мирного населения, возникли очаги заражения. Что дает нам право считать факт применения химического оружия против СССР совершившимся и доказанным. Есть и свидетель, этот вот Киршгоф со всем экипажем, самолетом и нетронутым боеприпасом, и еще двенадцать пленных, кого поймали на настоящий момент. Имеем право нанести по Рейху ответный удар, и просить того же от союзников.
– По имеющейся информации, до Лондона ни один не долетел, все или сбиты над Ла-маншем, или повернули назад - заметил Берия - но кто-то мог упасть, или так же сбросить бомбы, в южной Англии. Так что британцы могут и без нас принять решение. Интересно, что над Швецией ничего - а ведь нам сообщали, что Стокгольм тоже внесен в список. Предположительно, гитлеровцы не хотят сами отрезать себе путь бегства.
– Заигрался Адольф, пора наконец прекратить - сказал Сталин - есть мнение, что больше он СССР не нужен. Если Гиммлер уже почти договорился с нашими союзниками, и завтра сам организует покушение. Тем более, что обстановка уже позволяет. Борис Михайлович, отчего на Западе такое расхождение с той версией истории?
– Я внимательно изучил информацию по миру "Рассвета" - ответил Шапошников - мое мнение, все случилось, как и должно быть. И там имел место кризис немецкой обороны осенью сорок четвертого. У нас же войска второго эшелона, танковые дивизии и парашютисты, тогда спасшие вермахт от полной катастрофы, лишь пробиваются из "парижского котла". Также объяснимо и быстрое падение Антверпена - да, оборонительный рубеж сильный, но в отличие от той реальности, здесь у немцев лишь четыре пехотные дивизии были реальной силой, прочее же или ошметки, боеспособностью не более десяти-пятнадцати процентов от нормы, как корпус СС, или всякая шваль вроде фольксштурма и насильно мобилизованных "еврорейховцев". Если коротко - то все следствие гитлеровских военных авантюр на удаленных театрах, чего не было в мире потомков. В итоге, немецкие войска оказались недопустимо разбросаны, и быстро их уже не собрать. Но обстановка на Западном фронте теоретически также имеет шанс стабилизироваться.
– А можно подробнее, Борис Михайлович - спросил Сталин - какие, на ваш взгляд, у немцев перспективы?
– Париж обречен - ответил Шапошников - по имеющимся у меня сведениям, 2я танковая дивизия Леклерка уже вчера вечером ворвалась на его окраину. И весь корпус Де Тассиньи на подходе, и пятнадцать тысяч вооруженных повстанцев внутри. Немцы упорно оборонять Париж не станут, если конечно Шернер в здравом уме - не сегодня, так завтра, кольцо сомкнется, и будет им судьба Паулюса в Сталинграде. Единственная, на мой взгляд, стратегия, дающая хоть какой-то шанс - это немедленно и с максимальной быстротой прорываться на восток, к рубежу Седан- Верден, с переправой через Сену у Фонтенбло. Да, прямо через тылы Де Тассиньи - тут французы фрицев не удержат. Но марш придется совершать днем, под ударами союзной авиации, при ее полном господстве в воздухе, да еще и при нехватке у себя транспорта и горючего. Я бы на месте Шернера решил - оставить в Париже один из корпусов, выбрав наименее мобильный, и понесший наибольшие потери; жестоко, но это единственная возможность сохранить хоть часть войск, имеющих реальную боевую ценность. И по некоторым данным, уточнение ожидается, немцы так и поступили. Если так, то предполагаю, что один из танковых корпусов и парашютистов с остатками пехоты им все же удастся вытащить, хотя потери в технике ожидаю на уровне девяноста процентов, все поврежденные машины придется бросать, ну а личному составу, оставшемуся без транспорта, спасаться по возможности. В то же время добивание союзниками группы Шернера, Седьмой и Седьмой Танковой армий, дает очень хороший шанс нашему "другу" Роммелю уйти за Рейн - его дивизии гораздо южнее, воздействие союзной авиации на том маршруте намного меньше. Причем "преторианцы" Роммеля - танковый корпус "Тропик" (15я и 21я танковые дивизии), 999я пехотная, 1я и 4я парашютные, уже в Германии - что собственно и позволяет перейти к нашему плану. Но замечу, что у союзников уже должна наступить оперативная пауза, так что при желании продолжать войну, немцы будут иметь время для организации обороны по германо-французской границе. Тем более что в нашей истории они в гораздо меньшей степени успели разоружить укрепления "линии Зигфрида", ради "Атлантического Вала". Общий вывод - Рейх еще имеет на Западе некоторые тактические перспективы. Стратегически же он уже безнадежно проиграл.