Врата Порядка
Шрифт:
Белых-белых, как снег на вершинах гор.
– Смерть к лицу старикам, – проговорил Хорст, – так что все правильно, все правильно…
Потом он наклонился к воде и умылся, ощущая, как вода приятно холодит кожу.
– Может быть, утопиться? – новая мысль заставила внимательнее приглядеться к ручью. – Нет, мелковат…
Хорст удивленно отшатнулся, когда по поверхности воды прошла рябь, и рядом с человеческим отражением возникло еще одно – точно над ручьем склонился некто огромный, со сверкающими алыми глазами
Бывший сапожник оглянулся, но никого не обнаружил. Поднял правую руку, чтобы сотворить знак Куба, но тут же опустил ее…
– И где-то я видел такого, – пробормотал он.
Существо в ручье дернулось, прыгнуло вверх, точно стремясь пробиться через поверхность воды. Хорст отшатнулся, и оба отражения исчезли, остался только ручей с оспинками следов от дождя на блестящей поверхности.
– Исполины… я открыл им путь в этот мир, – память сопротивлялась, и Хорст просто выдавливал из нее воспоминания, – и закрыл… но не до конца… нельзя уходить, не завершив начатое… Но что я могу сделать?
И, словно отвечая, внутри головы зазвучал размеренный, чуть глуховатый голос зеленоглазого колдуна, обитателя города со смешным названием Старолье: «кровь мага – сильнейшее средство. С ее помощью можно убить и дать жизнь, отнять зрение и вернуть его, сотворить почти любое колдовство…».
– Кровь, – Хорст поглядел на здоровую руку, перевел взгляд на живот, – во мне ее еще достаточно…
Думая, как покончить с жизнью, бывший сапожник забыл, что на Полуострове у него осталось незавершенное дело, что распахнутая им дверь в другой мир не заперта окончательно…
– Тут открыл, там надо закрыть, – в этот момент он нашел силы улыбнуться. – Ну что же… последнее дело, а потом… Потом можно и умереть…
И, поднявшись на ноги, Хорст зашагал на запад, к тонущему в облаках закату.
Дождь лил второй день, колотил по крыше точно сотни маленьких кулачков, и поэтому Анитра не сразу услышала, когда в дверь постучали.
– Кто? – спросила она, когда настойчивый стук повторился.
– Десятник ре Ватур, – ответили мощным, как труба, голосом. – Госпожа, там вас просят…
Отложенный пергамент неприятно зашуршал, а перо оставило на столешнице чернильный след.
– Я иду, – Анитра сняла с вешалки любимый плащ с капюшоном и отодвинула засов.
Дверь открылась с протяжным скрипом. В лицо ударил холодный ветер, несколько капель ухитрились проникнуть под капюшон. Десятник – здоровенный детина в мокрой орденской тунике – вытянулся, точно увидел самого магистра.
Редары, сражавшиеся с колдуньей плечом к плечу, относились к ней с подчеркнутым уважением.
– Что случилось? – поинтересовалась Анитра, закрывая дверь. Она не сомневалась, что ее не побеспокоят просто так, но всегда лучше заранее узнать, с кем или чем предстоит
Месяц назад, когда рухнула Стена, среди воинов Ордена началась паника, и только привычка к железной дисциплине помогла справиться с ней быстро и без неприятных последствий.
Магистру и его командорам хватило нескольких дней, чтобы осознать, что вместе с громадным укреплением исчез и Хаос, по крайней мере – его самые опасные проявления: фиолетовый туман, громадные чудовища.
На сколь долгий срок – не знал никто, и Орден принялся за строительство. Оруженосцы и послушники из воинов превратились в землекопов, лесорубов и каменотесов.
Магистр оказался достаточно умен, чтобы не пытаться восстановить Стену, он постарался лишь загородить Перешеек рвом, валом и стоящим над ним частоколом, кое-где усиленным блоками рухнувших укреплений.
В первые дни после катастрофы Анитра испытывала сильнейшее желание уехать, покинуть опостылевший поселок Порядочного Генсти и вернуться в более обжитые края, но понимала, что ее отъезд будет воспринят как бегство.
А потом как-то привыкла, начались осенние дожди, и мысль о путешествии пришлось отложить.
– Там человек пришел… с востока, клянусь Владыкой-Порядком… – сообщил десятник.
Скажи это кто другой, Анитра решила бы, что он врет.
Но редары Ордена лгать не могли, Посвящение лишало их такой способности, так что оставалось лишь поверить сказанному.
– А вы уверены, что это человек? – разговаривая, они миновали святилище и зашагали между бараками.
Поселок выглядел заброшенным, дождь хлестал по крышам, пузырился в лужах.
– Седой, однорукий, – сказал десятник. – Щупалец нет, зубы – обычные. На тварь Хаоса не похож.
– Но пришел с востока, из степи… – закончила фразу Анитра. – очень интересно.
Они прошли через распахнутые ворота, провожаемые взглядами скучающих на вышке часовых, и двинулись туда, где, несмотря на дождь, продолжалась лихорадочная суета.
Орден спешил возвести укрепления до холодов.
– Когда он на той стороне рва появился, мы его едва не пристрелили, – рассказывал десятник, – но потом разглядели, что человек, помогли сюда перебраться. Может быть, он с разбитого бурей корабля, чьи обломки выкинуло восточнее Перешейка?
– Вероятно. Но почему не привели ко мне?
– Решили, что безопаснее будет его в поселок не водить, – ответил редар.
От тянущегося с севера на юг вала, кое-где увенчанного частоколом, доносился стук топоров и оживленные голоса. Скрипели груженные бревнами телеги, а под навесом, где на ночь оставляли лопаты и топоры, толпились редары.
– Он там? – спросила Анитра, догадываясь, каким будет ответ.
Десятник кивнул, заслышавшие шаги редары расступились, и стал виден сидящий на земле человек.