Врата Скорби

Афанасьев Александр Владимирович

Вот это номера... И как же надо было спать, чтобы не услышать такой канонады...

– По ангарам не попало?

– Кубыть нет.

Князь дружески хлопнул вольноопределяющегося по плечу, шагнул на территорию части.

На взлетке и впрямь работала техника - видно было даже отсюда. На военных аэродромах покрытие взлетно-посадочной полосы состоит из плит, быстро заменяемых после обстрела или бомбежки. Здесь же был гражданский аэродром, так его мать, гражданская полоса - и поэтому про полеты на сегодня следовало забыть. Взлетит только Г4, он и с поляны лесной взлететь может. А вот гордым соколам - сегодня отдых. Хотя, с их комполка - какой

к чертовой матери и отдых...

Занятия устроит - к гадалке не ходи.

Его БШ-2***** располагался во втором ангаре, почти на самом краю поля - и именно туда он направил свои стопы, ибо плох тот летчик, который с утра первым делом не поинтересуется здоровьем своего железного скакуна, покорителя небес. Ангар, к облегчению Шаховского стоял нетронутым, ворота были распахнуты настежь и двое техников под командой сутуловатого, в очках, чахоточного вида инженера возились именно с его машиной.

– Доброго здоровья - вежливо, не по уставному поздоровался князь, ибо его отец учил его, что аристократия отличается от быдла вежливостью и обходительными манерами даже с нижними чинами. А опыт боевого (тут шла настоящая, без шуток, война) летчика подсказывал, что вернется он на аэродром или нет после очередной штурмовки какой-нибудь банды - это зависит не только от него но и от тех людей, кто готовит самолет к вылету.

– Доброго здравия и вам, ваше благородие - на секунду оторвались от работы техники. Техниками они были в первом поколении - от сохи, из нищих, безлошадных деревень центральной России, подавшиеся от бескормицы в город и закончившие "за счет Государя" техническое училище с обязательством десять лет отслужить на военной службе. Пройдет десять лет - и они будут готовить к полетам уже гражданские машины, или их возьмут на какую фабрику - люди после армии там ценятся, они порядок знают. А с авиации и вовсе - без вопросов, ибо авиация учит скрупулезности, придирчивости и мелочности в технических вопросах. Самолет - не танк, сломается - технички не дождешься...

Князь поздоровался за руку с инженером, летным техником первого класса Васильченко, кивнул в сторону - отойдем мол.

Отойдя, первым делом Васильченко закурил сигарету, турецкую, черную и вонючую. Эта привычка убивала его, доктор запретил курить строго настрого но он все равно кур ил, мотивируя тем, что живем один раз. Князь отступил чуть в сторону, чтобы сигаретный дым уплывал в распахнутые ворота ангара, не отравляя обоняние. Он курил только местный наргиле****** - и то под настроение а табаком - брезговал.

– Не попало?

– Нет, господин капитан. Бог миловал.

– Кого задело?

– То и странно - никого.

– Никого?!

– Истинный Бог - никого!
– Васильченко истово перекрестился

Князю что-то не нравилось - но он пока не мог понять что. В произошедшем не было смысла - целить должны были в самолетные ангары.

– Коллиматор выставил?

– Выставил, проверил.

– Давление проверь. Травит, где то.

– Сделаем, господин капитан. Приземлились на сегодня...

– Прямо на задницу...
– мрачно сказал князь - я позавтракаю и сюда. Вместе весь самолет переберем, коли не полетать сегодня.

Столовая - летчики мрачно называли ее "Ресторан две звезды Мишлен"*******, располагалась в старых британских одноэтажных казармах, на другом краю поля. В свое время британцы отсюда поспешно драпали, прикрываясь огнем главного калибра - а русские им в этом помогали, наступая на пятки и постреливая из полевых гаубиц - шестидюймовок образца ноль седьмого года. Бывшему зданию казарм досталось меньше всего - в итоге их отремонтировали и оборудовали как столовую для

летного и технического персонала части. Правда, по проекту было два этажа, теперь осталось один - но это все, согласитесь, банальности и мелочи. Главное, что кормили там хоть и без изысков, но сытно. С шоколадом********. Единственно, по чему князь скучал, так это по сметане. В Виленском крае она входила в довольствие, а тут - ну не было тут сметаны!

Поскольку летчики считали себя "белой костью" - то и оборудовали свою столовую они как только смогли - с фарфоровыми тарелками, купленными вскладчину, с картинами на стенах, репродукциями но тем не менее, и даже со стыдливо прикрытым легкой шторкой "контрабандным" кальяном - командование кальян упорно не замечало. Да, некоторые подбавляли в курительную смесь и "зеленый сон" - но только после вылета, и в ограниченных пределах. Сами летчики следили друг за другом - звено штурмовиков состоит минимально из двух машин, истребительное звено - из четырех. Если хоть один не готов - погибнуть могут все, игра шла жесткая, без вариантов. Поэтому, по утрам никто и не думал подойти к кальяну.

В большом котле уже сварилось мясо - баранина с каким-то африканскими специями, делающими мясо соленым и жгучим. Его ели крупными кусками, которые за двенадцать часов готовки пропитывались рассолом - так было вкуснее. Кофе был не домашний, обычный, из большого сосуда - но неплохо и так, учитывая изумительные качества исходного продукта. Орудуя вилкой и небольшим складным ножом, капитан Шаховской принялся поглощать обжигающую нёбо баранину...

– Влад!

Князь недоуменно поднял глаза

– Ты что здесь сидишь?

– Не видишь - завтракаю...
– недоуменно сказал капитан своему сослуживцу по полку, лейтенанту Гуревичу

– Бросай все! Там Грибов из-за тебя всех на ноль умножает.

Князь поудобнее перехватил вилку

– Из-за пяти минут боевая подготовка полка не пострадает. Скажи, что я иду от ангаров...

Как и все пилоты истребительной авиации, пусть и бывшие, князь Шаховской был гонористым, а княжеский титул и толика польской крови в жилах делали его гонористее втройне. Махнув рукой - бесполезно - Гуревич побежал обратно...

Неспешно доев мясо - проварилось и впрямь хорошо, выпив еще большую кружку более-менее приемлемого кофе, капитан, князь Шаховской направился к новым казармам...

Занятия по теоретической подготовке летного состава проводились на втором этаже новых казарм, в специально отведенном для этого зале, обвешанном плакатами с изображением боевой техники вероятного противника. Последним плакатом, появившимся на стене было изображение новейшего реактивного истребителя британцев под условным названием "Лайтнинг", молния. Инглиш Электрик, английские электрики, так их мать постарались, подкинули проблем русским авиаторам. Конец сороковых годов вообще ознаменовался началом коренного обновления авиационного парка. Старые добрые поршневые истребители - все эти Мессершмиты и Дорнье, Гаккели, Северские********* и Дуксы, Ворхоки и Тендерболты, Си Фьюри и Харрикейны - все они сходили со сцены, уступая регалии королей неба машинам доселе невиданным. Вместо обтекаемых форм поршневиков - словно бочка с прилепленными к ней плоскостями, летчики даже брезговали попервой летать на таких машинах. Но все искупала скорость - необычная, дьявольская, за тысячу километров в час. Российская Империя пока не могла строить такие машина самостоятельно, пришлось закупить германские Блом унд Фосс, обтекаемые двухкилевые дьяволы, которым и полторы тысячи - не предел. Но их было немного, и они базировались там, где не попадали под первый удар британцев с моря. В глубине страны.