Врата Скорби
Шрифт:
Штабс-капитан поморщился
– Остальные ушли, получается?
– Да как сказать. Крови то много нашли на камнях, есть следы волочения, есть и перевязочные средства. Бинты с кровью, упаковки из под перевязочных пакетов.
– Чьи?
– Шведские.
– Понятно...
Нейтральная страна... само по себе о многом говорит. Шведское королевство... живет своим нейтральным статусом, контрабандой. Там есть неплохие оружейные фабрики, оружие продают кому не попадя. Значит - из-за кордона гости были, бандиты бы русское использовали,
Они поднимались по склону, каменистому и поросшему чахлой травой. Привычно поднимались - непривычный с непривычки споткнется...
– Вот, смотрите, господин штабс-капитан.
На камнях была кровь. Много крови. Вились непонятно откуда взявшиеся мухи.
– На что смотреть?
– А вот...
Вольноопределяющийся поднял почти незаметный на склоне провод, тонкий, протянул его штабс-капитану. Тот принял его, нахмурился, посмотрел, куда он ведет, в обе стороны.
– Не телеграфный... Много таких?
– Я нашел три. Все три ведут в одно и то же место - от позиций тяжелых гранатометов к машинам. Все три.
– Ты хочешь сказать...
– Гляньте отсюда, господин штабс-капитан. Не видно, чтобы машины долго обстреливали. Каждая из них получила по заряду, причем сразу. С первого выстрела. Конечно... скорость у колонны здесь никакая, я бы мог сказать, кто из наших поразит цель с первого выстрела... но чтобы сразу три и без вариантов. По моему, это какой-то провод управления.
– Управления чем?
– Снарядом, господин штабс-капитан. Здесь применили какое-то новое оружие, снаряды, управляемые по проводам. На всех позициях стрелков - следы сильного взрыва, как будто они что-то уничтожили подрывными зарядами. Что-то, что не должно было попасть к нам в руки - а они это вынести не могли, потому что у них на руках были раненые и убитые. Нужно вызывать контрразведку из Багдада, господин штабс-капитан.
Смирницкий посмотрел вдаль, на горные хребты. За ними было море, в море были британцы. Происходящее здесь всем порядком поднадоело. Сам штабс-капитан ломал службу здесь уже девять полных лет.
– Да... Бураков, вы правы. Нужно...
* имеется в виду скорость сваливания в штопор
** В нашем мире не существовала. Та же пушка Эрликон, только русского заказа и под русский же калибр. Швейцарская фирма Эрликон снабжала авиационными пушками и зенитными установками половину мира и ничего такого в этом не было.
Десятью годами ранее
Адана*, бывшая Османская Империя
База стратегической авиации
Май 1939 г.
– На озеро поедем?
Грищук, матерый, отслуживший здесь уже четыре года ефрейтор - услышав это, только хмыкнул
– Тебе до озера еще д...чить и д...чить, салага. Ты вообще, откуда про озеро знаешь?
– Да
Четкий шлепок подзатыльника
– За что?!
– Меньше слушай...
Грищук, конечно, тот еще фрукт. Если бы командир ему потачку не давал - давно бы в дизель зарулил. То есть - в дисциплинарный батальон, куда-нибудь в Палестину. Или еще куда-нибудь, куда Макар телят не гонял. Там, где только солнце, мухи, жара и местные, так и норовящие сунуть нож в спину. Здесь, по крайней мере, не так: море рядом, дышать можно, а местные - большинство не мусульмане, а армяне. Турки здесь треть, наверное, даже меньше, остальные армяне и греки, православные. Их в свое время русская армия от резни спасла, они под волю Государя Императора добровольно пошли, а не как турка. И христиане, к тому же, как и греки. В город выйдет русский офицер - до сих пор старики находятся, которые на колени падают, руки целуют... неловко даже. В любой таверне - скидку сделают, а то и бесплатно покормят. Понимают, что уйдет русская армия - кончит их турка. Как есть кончит.
Но теперь - точно не уйдет. Вон, какую махину отгрохали. Главная взлетка три с половиной, запасная три ровно. Бетон гладкий, чистенький, белый и такой крепкий - ничем его не возьмешь. Ангары построили... сейчас тут ровно двенадцать машин. Одна фаланга**, но строительство еще не окончено, говорят, тут целая эскадрилья будет. Место по крайней мере для нее построят. Место то больно знатное. Пятьдесят километров - и Средиземное море. А в море - англичане...
Так что такие деньги вбухали - точно никуда не уйдет. Заметано. Железно.
Командир тут новый, как и все летуны - заносчивый, тем более аристократ. Пущин, Николай Николаевич, числящий свою родословную еще с рюриковых времен, а так - вертопрах и позер. Летчик, одним словом. Вот из-за таких как он - и распустили персонал в наземных частях, распустили. Офицеры - ведут себя так, как будто БАО*** совсем не имеет к ним никакого отношения. А для того, чтобы не было проблем - дали волю годковщине*****. Никто ничего не хочет знать, пока что-то совсем уж сурьезное не учинится - смертоубийство, например. Но деды тоже предел знают... пока не напьются. А как не напьются, коли в этом месте почитай все виноделие Турции и обособлено? Полно всего - виноград на вино идет, а из выжимок гонят самогонку. Офицеры ее граппа называют, но это навроде как самогонка. Особливо, если удастся стырить спирта. В авиации спирт применяют, тут полно приборов каких-то. А техники, если за ними не присмотреть - используют ацетон, а не спирт*****.
– Вы лучше вот чего? Откуда комэск о бухле узнал?
– О каком бухле?!
– недоуменно спросил Борисов, тоже салага, и недовольно скривился - Грищук ударил его по ноге, прямо по кости. Это "футбол" называется. А есть еще лось - это когда руки перед лбом выставляешь, навроде рогов, а старик - бьет. Или телевизор - это когда подушку прижимаешь к груди, а старик с разбега пробивает ногой. Или колыбаха - это когда кладешь голову на табурет, а старик с размаху подушкой. Старики - они такие...