Врата судьбы
Шрифт:
– Мистер Соломон, – повторил Томми.
В глазах инспектора Норриса мелькнула искра.
– Ну да, он умер, его уже нет на свете, этого мистера Соломона, я хочу сказать. Но он был, жил здесь и действительно много раз нанимал помощников, которые работали у него в саду. Я не знаю, как назовет себя этот человек. Скажем, я не очень хорошо помню его фамилию. Это может быть один из нескольких – скорее всего, как мне кажется, это будет Криспин. Возраст – от тридцати до пятидесяти,
– Хорошо, – сказал Томми. – Мне все ясно. По крайней мере, мне кажется, что ясно.
– Это самое главное, – сказал инспектор Норрис. – Вы быстро все схватываете, мистер Бересфорд. Впрочем, в вашей прошлой деятельности это было совершенно необходимо. Могу ли я сообщить вам что-нибудь еще, что вам хотелось бы знать?
– Пожалуй, нет, – сказал Томми. – Я просто не знаю, о чем спрашивать.
– Мы будем продолжать наше расследование, хотя не обязательно здесь. Может, придется искать в Лондоне или в других местах. Мы всегда готовы помочь вам. Вы будете иметь это в виду, хорошо?
– Мне хочется попытаться удержать Таппенс подальше от этих дел, но боюсь, что это безнадежно.
– С женщинами вообще трудно договориться, – заметил инспектор Норрис.
Томми повторил это замечание позже, когда сидел у кровати жены, наблюдая за тем, как она ест виноград.
– Неужели ты ешь его с косточками?
– Обычно да, – ответила Таппенс. – Слишком долго и скучно их выплевывать. По-моему, они не причиняют никакого вреда.
– Ну, если это до сих пор не причинило тебе вреда – ведь ты всю жизнь глотаешь эти косточки, – то теперь уж наверняка не причинит.
– Что говорят полицейские?
– Именно то самое, чего мы и ожидали.
– Есть у них какие-нибудь предположения о том, кто это может быть?
– Они считают, что этот человек не из местных.
– Кто к тебе приходил? Кажется, это был инспектор Ватсон?
– Нет, инспектор Норрис.
– Ну, это имя мне незнакомо. Что еще он говорил?
– Он сказал, что с женщинами трудно договориться, трудно их удержать.
– Да неужели! – воскликнула Таппенс. – А он не догадывался, что ты передашь мне его слова?
– Может быть, и нет, – сказал Томми, вставая с кресла. – Мне нужно позвонить в пару мест в Лондоне, предупредить, что не появлюсь там в ближайшие день-два.
– Поезжай спокойно. Со мной здесь ничего не случится. Меня опекает и сторожит Альберт, да и все остальные тоже. Доктор Кросфильд удивительно добрый человек, он квохчет надо мной, как настоящая наседка.
– Мне нужно будет отлучиться за продуктами для Альберта. У тебя есть какие-нибудь пожелания?
– Да, – сказала Таппенс, – можешь купить мне дыню. Мне все время хочется фруктов. Только фруктов и больше ничего.
Томми набрал лондонский номер.
– Полковник
– Да. Алло. А-а, это вы, Томас Бересфорд.
– Вы узнали мой голос? Я хотел вам сказать, что…
– Что-то, что касается Таппенс. Можете не говорить, я уже все знаю, – сказал полковник Пайкавей. – Сидите на месте, никуда не уезжайте день-другой, а может, и всю неделю. В Лондон не приезжайте. Докладывайте обо всем, что у вас происходит.
– У меня есть кое-что, что нужно было бы вам доставить.
– С этим можно немного повременить. Скажите Таппенс, чтобы придумала место, куда это спрятать до поры до времени.
– На этот счет она мастерица. Как собака, которая зарывает косточки в саду.
– Я слышал, ваша собака гналась за человеком, который в вас стрелял, прогнала его из ваших владений.
– Похоже, вам все известно о наших делах.
– Мы здесь всегда все знаем, – сказал полковник Пайкавей.
– Нашей собаке удалось его как следует цапнуть, и у нее в зубах остался клочок его брюк.
Глава 12
Оксфорд, Кембридж и Лоэнгрин
– Молодчина! – похвалил полковник Пайкавей, выпуская клубы дыма. – Простите меня за то, что пришлось так срочно за вами послать, но мне нужно было вас видеть.
– Вам, конечно, известно, что у нас в последнее время произошли довольно неожиданные события.
– Почему вы думаете, что я об этом знаю?
– Потому что вы всегда знаете, что делается на свете.
Полковник Пайкавей рассмеялся:
– Ха! Цитируете мне меня же, а? Ну да, именно это я всегда говорю. Мы знаем все. Для того мы и существуем. Что, она была на волосок от гибели? Я говорю о вашей жене, как вы понимаете.
– Ну, я бы не сказал, что на волосок, но дело могло оказаться достаточно серьезным. Вам, я думаю, известны все детали или же вы хотите, чтобы я вам что-то рассказал?
– Расскажите-ка мне все, только по-быстрому, если вам не трудно. Есть одна деталь, которая мне неизвестна. Я имею в виду Лоэнгрина. Ло-хен-грин или гринхен-Ло. До чего она сообразительна, ваша жена! Разгадала эту загадку. Полное идиотство, конечно, и тем не менее разгадала.
– Я привез вам результат этого дела, – сказал Томми. – Мы спрятали его в ларе для муки до той поры, когда мне удастся к вам приехать. Не хотелось посылать по почте.
– Разумеется. Вы были совершенно правы.
– Это небольшая жестянка – ящичек из жести, даже не из жести, а из какого-то другого металла, немного получше, чем жесть. Он висел в Лоэнгрине. В голубом Лоэнгрине, то есть в Кембридже. Это садовая скамеечка из фарфора Викторианской эпохи.
– Я еще помню такие. У меня была тетка, она жила в провинции, так вот у нее в саду стояла пара таких скамеечек.
– Ящичек прекрасно сохранился, он был зашит в парусину. Внутри лежали письма. Сами письма немного пострадали от времени, однако я думаю, что с помощью специалистов…