Врата в будущее (сборник)
Шрифт:
Часто люди фарисействуют, будто бы болея о потере чистоты языка, но разве сами они не потворствуют подчас именно этим нелитературным отбросам и загромождениям? Среди всякого сора – заразительная грязь грубости порождает ужасные микробы, и они разражаются целыми губительнейшими эпидемиями.
Разве так уж трудно не грубить, не сквернословить, не проявлять бессмысленную жестокость? Вовсе нетрудно. Но среди просветительных учреждений, от низших до высших, от младших до старших, всюду должны быть отставлены все признаки грубости.
Самонужнейшее
Что
Как же уследить, которая работа будет наиболее неотложной? Даже если будем применять и внимательность, и заботливость, о чем так много всегда говорилось, то все же не может ли случиться, что особая спешная работа может потонуть в рутинных занятиях? Вот именно это обстоятельство и приходится особенно иметь в виду в дни особых сложностей.
Даже и среди рутинных занятий как будто нет таких, которые бы можно назвать ненужными. Иначе они были бы вообще изъяты из трудового обихода. В настоящем обиходе ведь все как будто нужно и не излишне. И все же так зорко нужно уследить за всем тем, что является в данный момент руководящим.
В морском деле существует приказ «действовать по способности». В такие ответственные минуты каждому поручается проявить лучшие свои способности познания, находчивости и мужества. Этим многозначительным приказом как бы вызывается из недр существа чувство особой ответственности и высокой обязанности. Приказ апеллирует к лучшим качествам души.
Но может быть и другой приказ, переносящий внимание не только на личные качества, но именно на окружающие обстоятельства. Такой приказ может гласить «действовать по надобности». В нем, вызывая в себе лучшую находчивость и подвижность, придется облечь себя в ответственность, в такую ответственность, которая позволила бы правильно судить об окружающих обстоятельствах.
Деятель должен взять на себя решить, действовать ли ему, или, для пользы дела, выжидать. Такое выжидание тоже будет своего рода действием. Ведь оно не будет просто медлительностью, преступным промедлением и отложением – оно будет лишь координацией многих, незримых для других людей, обстоятельств. Если же деятель решает действовать, то как же осмотрительно и неотложно он должен избрать лучшие пути действия. Ведь колеблющийся перенос удара уже во время нанесения его лишь ломает даже самое лучшее оружие. Неопытный рубака может раздробить самый ценный клинок.
Среди множества представляющихся действий не так-то легко деятелю избрать наиближайшее и наинужнейшее. Говорят, что опытность даст скорый расчет. Но, может быть, вернее сказать, что опытность даст наилучшие чувствознания. Сколько раз обманывает расчет и сколько раз торжествует справедливое чувствознание.
Воспламененный и окрыленный чувствознанием деятель может разобраться во всем комплексе создавшихся обстоятельств. Все эти дела дней сих как будто одинаково нужны, как будто и неотложны, и насущны. Но это лишь мираж. Среди них есть и старые, уже изжитые пути, но, конечно, имеются и новые, живоносные. Тот, кто, несмотря на всякие опасности и препятствия, усмотрит живоносность, тот уже уследит и самонужнейшее. Он не удивится, что это самонужнейшее будет окружено наибольшими опасностями и трудностями. Ведь тьма будет особенно насторожена там, где просто является жизнь.
Выбрать самонужнейшее никогда не значит полюбить наилегчайшее. Самонужнейшее не будет наилегчайшим. В миражах всякой легкости достижения будет нехорошая майя. Даже в сказках всегда предлагаются три пути, причем путь с наименьшею потерею будет самым малым. Где велика ставка – там и большое нахождение. Там и ручательство.
Кто-то скажет, но ведь это в сказках.
В исторических повествованиях мы видим обычно лишь символические иероглифы достижений. Видим, так сказать, барсовы прыжки. Но даже самому могучему барсу сколько приходится преодолеть, прежде чем он может сделать победоносный прыжок. Когда барс лежит, накапливая грядущий прыжок, разве он бездействует? Шакалы своим воем и визгом сопровождают все свои намерения. Но ведь это шакалы.
Из звериных примеров нужно выводить представление о какой-то кровожадности в действиях. Кровожадность уже – грубость и жестокость, и потому она неуместна в обиходе грядущего. Истинные, достойные действия всегда будут именно далеки от жестокости и кровожадности. Но в них будет твердость и неуклонность. И еще будет и стремление, и нахождение новых путей. Даже колодцы на путях иссякают. Нужно время, чтобы влага вновь набралась из почвы. Если место колодца выбрано правильно, то влага непременно соберется; лишь дайте нужное время для этого нового образования. И в то же время не обрушьте в колодец грязного мусора. «Не плюй в колодец – придется воды напиться».
А сколько раз неразумные путники ухитрялись наплевать в свой же колодец, в надежде, что им-то не придется более воспользоваться этой водой. А выходило как раз наоборот.
Знаю, что вы очень напряжены, чувствую, что самонужнейшее где-то очень близко и требует сосредоточения всего внимания. В природе бывают такие настороженные моменты. Перед своим наибольшим взрывом природа точно настораживается и даже замолкает. Путники знают, как перед бурей замирает ветер, а кто-то неопытный примет эту тишину как лучший момент для прогулки.
Знаю, что нельзя не волноваться внутренно, когда стучится самонужнейшее. Именно стучится, отбивая этот внутренний стук и во внешних ударах настоящего часа. Где внутренно, а где уже и внешне закипают эти наслоения. В кипении и в искрах, и в брызгах раздробляется лик самонужнейшего. Сколько признаков могут быть приняты именно за то, что лучше всего и неотложнее всего. И где мера великих или малых признаков?
Каждый может поведать множество историй о том, как люди не опознавали самое для них наинужнейшее. Когда же оно уже проходило и было безвозвратным, только тогда эти слепцы прозревали и хватали себя за волосы.
При каждом отбытии океанского судна вы, непременно, увидите жалобную фигуру опоздавшего. Но корабль уже отошел, мостки давно сняты, и жалкие жесты оставшегося сливаются с развевающимися платками проводивших. А ведь, может быть, этот опоздавший должен был плыть именно на этом корабле, но задержало его ничтожнейшее обстоятельство. Так много самонужнейшего надвинулось. Гремят все приказы: «действовать по способности», «действовать по надобности», «действовать по неотложности».
В троекратности действия – по способности, по надобности, по неотложности уже обозначаются черты самонужнейшего. В этих благородных напряжениях найдется оно – таинственное и неизбежное самонужнейшее. Чем моложе сердце, тем оно скорее ощутит зовы этого самонужнейшего. А ведь молодость сердца исчисляется не количеством лет. Сколько бывает дряхлых и замороженных сердец у еще только вступающих в жизнь. Сколько бывает сердец, отемненных беспричинною грубостью и жестокостью, когда они выражают свое жестокосердие во всех повседневных методах действия. Даже так называемые незлые люди иногда могут быть очень жестокосердными. Но это свойство заслонит от них лик самонужнейшего. С однобокими мерами не подойти к самонужнейшему. Даже собрав все накопления, и то можно почувствовать недостаток твердых, объемлющих выражений.