Врата ведьмы (Др. издание)
Шрифт:
Хант кинулся к ней, пока подоспевшие на подмогу в растерянности топтались на месте.
— Нет! — остановила кровавого наездника Кесла, вцепившись ему в рукав, и приказала остальным: — Не двигайтесь.
Сын главного шкипера хотел было вырваться, но тут пара зловещего вида плавников высунулась из песка и закружила вокруг скалы.
— Песчаные акулы, — пояснила Кесла. — Их манит кровь погибших.
Только сейчас Шишон заметила друзей. Она с мольбой протянула к ним руки, личико ее было заревано.
— Ты нужен мне! — закричала она, глядя на
Высокий кровавый наездник неожиданно дернулся, вырывая рукав из пальцев Кеслы. Он шагнул к напуганной девочке.
— Нет! — отчаянно закричала убийца. — Стой! Их манит не только кровь, но и движение.
Хант продолжал идти, будто бы не слыша ее слов.
— Это древний договор, — пояснила Сай-вен, — между мер’ай и дри’ренди. Он не может ослушаться.
Каст сорвал с себя плащ, оставшись нагим, и догнал Ханта. Он накинул покрывало на голову сына главного шкипера, разрывая связь между ним и девочкой. Тот тяжело осел, едва только древнее волшебство ослабло. Запутавшись, он попытался было сбросить плащ, но Каст предостерег его:
— Держи свою татуировку прикрытой!
Понимающе кивнув, Хант обмотал накидку вокруг шеи, словно шарф.
— Никому не двигаться! — приказала Кесла.
Из песка появились новые плавники. Теперь их было уже больше дюжины.
Тела еще двух элв’инов утянули из-под навеса. Одно из них разорвала, не поделив добычу, пара голодных хищников. Окровавленные ошметки разлетелись во все стороны, где их подхватили мелкие акулы, высовывая головы из песка и клацая зубастыми челюстями.
— Они нападут на нас? — поинтересовался Джоак.
— По большей части они — падальщики. Редко охотятся на живую добычу. Но люди говорят, что, озверев от голода, они кидаются на все, что шевелится. Стойте на месте. Акулы насытятся и уйдут.
Кесла ощущала, насколько напряжены ее спутники. Трудно оставаться безучастным при виде ребенка, который плачет и зовет на помощь. Но выбора у них нет. Любое движение приманит новых кровожадных хищников.
Пока они ждали, солнце поднялось довольно высоко.
Сожрав всех мертвецов, акулы, ударяя мощными хвостами, скрылись под песком. За исключением одной. Кесла прищурившись смотрела на крупного самца, очевидно вожака стаи, задержавшегося дольше других. Он кружил у окровавленного песка, выискивая малейшие следы мяса, но наконец и его плавник скользнул по дальнему склону дюны и исчез.
Кесла, до того против воли задержавшая дыхание, с облегчением выдохнула. Они уцелели.
Девочка начала слазить с валуна. Хант пошел к ней. И вдруг Кесла заметила рябь на песчаном склоне, будто бы нечто двигалось там, тщательно скрываясь. Засада!
— Стой! — закричала она. — Назад!
Но было поздно. Шишон спрыгнула со скалы и бежала навстречу кровавому наезднику, который уже приготовился подхватить ее на руки. Они не видели, как вновь возникший над песком плавник устремился к ним.
Все закричали, предупреждая Ханта об опасности.
Обернувшись, он увидел атакующую акулу. Одним прыжком он поравнялся с девочкой, схватил ее в охапку и кинулся в сторону, уворачиваясь от акулы, проскочившей на расстоянии волоса от его пяток. До остова корабля, как и до скального выступа, было слишком далеко Хант, напрягая все силы, побежал на верхушку дюны. Его ноги вязли в сыпучем песке. А плавник вернувшейся акулы-вожака мчался прямо к нему.
Следом появились остальные акулы, злые и голодные. Они окружали Ханта, лишая его надежды на спасение.
— Кинжал из «ночного стекла»! — Кесла дернула Джонка за рубаху. — Дай его мне!
Юноша подозрительно нахмурился.
— Только он поможет против песчаных хищников! Верь мне!
Если бы не крик Шишон, Джоак мог бы долго размышлять. Но он вытащил кинжал из ножен и протянул его убийце рукоятью вперед. Она крепко стиснула вырезанного из камня василиска.
— Всем стоять на месте! — Кесла окинула спутников взглядом таким же острым, как и черный клинок. — Пока я не скажу!
Она побежала туда, где все больше и больше плавников, выныривая из подземных глубин, кружили и сталкивались в охотничьем азарте. Кесла проскользнула через их смертельно опасную круговерть. Годы обучения в касте убийц не прошли даром — она умела бежать, не потревожив ни единой песчинки. И ни один из хищников не заметил ее.
Девушка пробежала мимо мелких акул, приблизившись к дюне.
— Я отвлеку их! — крикнула она Ханту. — Но ты не двигайся!
Кровавый наездник попытался замереть, но его ноги вязли в сыпучем песке. Шишон обхватила друга за шею. Акулий плавник двигался прямо на них. Кесла видела смертельный ужас в глазах Ханта, но он нашел в себе силы остановиться, увязнув в песке по колени.
Отпрыгнув подальше от них, Кесла помчалась по склону дюны. Теперь она не таилась, а изо всех сил топала и поддевала песок сапогами.
На бегу девушка оглядывалась через плечо.
Плавник продолжал двигаться к Ханту и Шишон, но уже медленнее, а потом и вовсе замер в шаге от коленей кровавого наездника.
Кесла тоже остановилась, топая изо всех сил.
— Услышь меня, — умоляла она сквозь стиснутые зубы.
Акула не двигалась. Наверное, обычного шума ей было недостаточно. Убийца провела кончиком клинка по ладони. Лезвие оказалось таким острым, что боль не ощущалась. Потекла кровь, скапливаясь в горсти. Перевернув кулак, Кесла позволила алой влаге пролиться на сухой песок.
Караулящая Ханта акула погрузилась глубже и вдруг, ударив хвостом, вынырнула, вздымая фонтан пыли. Мужчина пошатнулся и упал навзничь, прижимая к груди Шишон. Но вожак больше не замечал их, привлеченный новым, сладостным ароматом. Плавник устремился к Кесле.
Девушка взбиралась на дюну, все еще разбрызгивая по сторонам кровь и топая ногами, чтобы шум услышали в глубине. На самом гребне она остановилась.
— Иди сюда, охотник. Ты же голодный.
Она видела, как стоящие в низине люди взволнованно следили за ней. Неподалеку кружили более мелкие акулы, опасаясь пересекать дорогу вожака.