Врата ведьмы (Др. издание)
Шрифт:
— И опаснее, — серьезно возразила Кесла.
Сай-вен заметила, что Джоак и девушка смутились. Скорее всего, разногласия задевали их сильнее, чем сложное положение, в которое они угодили.
— Я думаю, — заметил Каст, — что следует послушать Кеслу. Она знает Пустоши лучше, чем кто-либо из нас. Ведь здесь ее родина.
— Я согласна, — кивнула мер’ай.
Джоак помолчал, а потом сдался.
— Хорошо. Пойду, скажу элв’инам.
— А я соберу в дорогу Шишон, — сказала Кесла, глядя ему вслед.
— Я тебе помогу! — Хант пошел
Когда они остались одни, Сай-вен повернулась к Касту с усталой улыбкой, но довольная, что он снова с ней.
— Как твоя рука?
— Выживу.
— Смотрю, тебе легче. — Она наклонилась, чтобы получше рассмотреть его ожоги.
Мужчина обнял ее здоровой рукой и крепко прижал к груди.
— Нам предстоит долгий путь. Хорошо бы найти какую-нибудь тень, где мы можем…
— Отдохнуть? — Сай-вен провела пальцем по его груди.
— А ты можешь предложить что-то еще? — Каст не отвел взгляда.
— Я хочу тебя, — хрипло прошептала она и потянулась к нему губами.
Лицо кровавого наездника озарилось улыбкой. Он наклонился, предвкушая поцелуй, но за миг до того, как их губы слились, со стороны разбитого корабля донесся крик.
Мастер Белган, глава касты убийц, и шаман Партус сидели на корточках в тенистом внутреннем дворике. Они неплохо устроились рядом с небольшим, обложенным изразцовой плиткой водоемом. Их зрение услаждали цветущие кусты в садике, вперемежку со статуями из песчаника. Хотя уже рассвело, но, чтобы заглянуть на узкую, зажатую между строениями площадку, поднявшемуся над башнями Альказара солнцу предстояло пройти по синему небу немалый путь.
Шаман бросил на красноватый булыжник несколько выбеленных временем костей: крошечные позвонки, отшлифованные суставы, череп ящерицы и обломки птичьих костей. Теперь, не поднимая головы, он изучал, как легли кости.
Белган отбросил упавшие на глаза белые волосы и попытался самостоятельно разобраться в рисунке, но ничего не понял. Он не обладал Даром.
— Ну, что ты видишь?
Партус поднял руку, обтянутую провяленной на солнце кожей. Он пригнулся еще ниже, всматриваясь в кости, глядя на них то одним глазом, то другим, будто птица, изучающая заинтересовавшего ее жучка. Это сходство подчеркивал еще и длинный нос, заостренный наподобие клюва сорокопута.
Мастер терпеливо дожидался, сохраняя неподвижность. Оба мужчины кутались в красные плащи пустынников, отбросив на спину капюшоны, но сходство их ограничивалось только одеждой. Шаман был лысым и худым, а мастер Белган, напротив, высоким, ширококостным и бледнокожим с длинными седыми волосами. Его прозвали Призраком Альказара — и за его умение передвигаться незаметно, и за бледное обличье.
Столь непохожие друг на друга люди имели, однако, общую цель. На протяжении истекших двух месяцев они собирались здесь каждое утро, чтобы бросить кости и отыскать хотя бы призрачную надежду. Всего десять дней осталось до того, как новые дети отправятся на погибель.
Являясь главой касты убийц, мастер Белган принял заказ на освобождение Пустошей от исчадий зла, засевших в Туларе. А сам отдал судьбы обитателей пустыни в слабые руки юной девушки, пусть и одной из лучших его учениц. Перед отъездом гадательные кости смочили ее кровью, что позволяло следить за ней. И почти два месяца шаман мог хотя бы приблизительно сказать, где она находится. Но вот уже пол-луны кости молчали. Никаких признаков, никаких подсказок, будто бы девчонка исчезла с лица земли.
Белган сцепил пальцы. С тех пор как кости замолчали, его надежда на успех каждое утро таяла все быстрее и быстрее. Если и завтра не будет ответа, то мастеру придется послать весть племенам, чтобы готовили детей в жертву. Иного выбора у них нет. Жажду крови чудовища нужно удовлетворить.
Глядевший на кости шаман прищурился и поднял голову.
— Я вижу ее.
Мастер похолодел, опасаясь, что ему послышалось.
— Она совсем рядом. В пустыне, — хрипло проговорил Партус.
— Кесла? Ты уверен?
Шаман кивнул.
— Спасибо тебе. Добрая Матушка! — вздохнул с облегчением Белган. Девочка вернулась в Пустоши! — Я знал, что ей хватит сил.
— Не спеши радоваться. — Партус предостерегающе поднял ладонь. — Кости указывают на опасности, ее окружающие.
— Что за опасность?
— Гадание туманно. Кровь и дым… Зубы и разорванная плоть.
— Она выживет? Она вернется сюда?
Шаман долго хмурился, потом покрутил в пальцах челюсть песчаной крысы.
— Даже кости не знают ответа.
Под наспех натянутым пологом Кесла складывала скомканное одеяло и вдруг услышала крик. Он доносился от догорающих обломков корабля — детский крик, полный ужаса.
Стоявший неподалеку Хант дернулся:
— Шишон!
— Я оставила ее там вздремнуть! — Бросив одеяло, Кесла кинулась к остову судна.
Хант помчался следом, но даже на своих длинных ногах не мог угнаться за убийцей, настолько стремительно девушка скользила по песку. Они обогнули корму разрушенного корабля. Остальные спешили за ними, но отставали.
Забежав за корабль, Кесла сразу же разглядела опасность. Элв’ины, в знак уважения к своим погибшим, сделали небольшой навес для их тел с подветренной стороны. Тень должна была защитить четыре трупа от палящего солнца.
На ее глазах одно из тел выползло из-под навеса и скрылось в песке. Мелькнувшие на мгновение узкий белый плавник и мускулистый хвост только и выдали вора. А потом он скрылся, выбрасывая фонтанчик песка. Тонкие кости элв’ина хрустнули, и тело исчезло под землей, в прохладных глубинах, оставив на поверхности лишь кровавое пятно.
Еще один крик.
— Она там! — воскликнул Хант, минуя корабль и поворачиваясь к нему спиной.
Перепуганная до смерти Шишон пританцовывала на опасно шатающемся обломке песчаника.