Врата ведьмы
Шрифт:
— Лорд Глыба, я вижу, вы нашли теплый уголок, чтобы скоротать эту ночь. Кому нужен лагерный костер, если есть непроходимое пекло для согрева?
Толчук тяжело вздохнул. Это был Магнам, самый низкорослый из дварфского отряда.
— Что есть не так?
Магнам привалился рядом, сердито поглядывая на ущелье.
— Как ни странно для этой проклятой страны, ничего. Следует признать, маленький ворг с лягушачьим лицом заключил неплохую сделку. Старая знахарка сказала, капитан идет на поправку после вонючих припарок, лихорадка спала. Она высушивает остатки водорослей у огня.
— Есть приятно слышать Джерику лучше.
— Да, по твоему мрачному тону видно, что ты в полном восторге.
Толчук повернулся к дварфу спиной.
— Что ты хочешь?
Магнам снял сумку.
— Кусок теплого мяса и тощие репки.
Толчук хрюкнул.
— Прошу, — сказал Магнам, усаживаясь рядом с ним, не получив приглашения.
Толчук не обратил на еду и гостя никакого внимания, продолжая разглядывать ущелье.
— Ты хочешь поговорить об этом? — спросил Магнам.
— О чем? — проворчат Толчук.
— С тех пор как мы разложили лагерь, ты дергаешься, как свинья в крапиве. Я пришел сюда убедиться, что ты не пытаешься переплыть через реку в одиночку.
Толчук хмуро взглянул на маленького надоедливого дварфа.
Магнам пожал плечами и откинулся назад, опершись на руки.
— Я изучил карты. Это как раз вон там, если хочешь знать.
— Что?
— Гухальманти. Гора старого сумасшедшего Мимбливада.
Толчук выпрямился.
— Где?
— Ты обещаешь не прыгать в ущелье и не перебираться через огненную реку вброд?
— Где? — повторил огр.
Магнам вздохнул и поднял руку.
— Прямо за этим острием. Видишь гору в виде кривого зуба?
Толчук вгляделся сквозь яркий свет, бьющий из ущелья. Ее было трудно не заметить: один из самых высоких пиков, тянущихся к небу. Луна, казалось, цеплялась за ее острую вершину. Там находилась Гухальманти, «Гора Скорбящего Сердца», месторождение каменного сердца и эбонита, колыбель, из которой на эти земли впервые ступил Темный Лорд.
Толчук подошел к краю ущелья.
Магнам нахмурился.
— Помни о своем обещании. Никаких прыжков в пламя смерти.
Прежде чем Толчук успел ответить, позади него раздались голоса, громкие и взволнованные. Он обернулся и увидел, что большая часть их отряда шагает вверх по склону по направлению к ним. Елена и Эррил шли во главе.
— Думаю, ты должна тщательнее это обдумать, — настаивал Эррил.
— Луна почти полностью взошла, — ответила Елена. — Мы достаточно долго спорили. Теперь нужно попробовать.
— Но эта магия не проверена. Ты никогда не пробовала обуздать такую массу энергии. Может быть, лучше начать с малого.
Пара взобралась к наблюдательному посту Толчука, за ними поднялись Веннар и четверо дварфов. Толчук предположил, что Мама Фреда осталась присматривать за Джериком.
Как только Елена показалась целиком. Толчук немедленно заметил в ней перемены.
Магнам тоже заметил. Дварф ахнул:
— Матерь Всеблагая, девочка покраснела аж до подбородка.
— Что случиться? — спросил Толчук, когда группа поравнялась с ним.
— Холодный огонь, — хмуро ответил Эррил. — Елена верит, что сможет заморозить проход к реке.
— Зачем же еще было Чо наделять меня таким источником силы, — заметила Елена, — если не ради того, чтобы использовать ее против расплавленного потока? Ты слышал слова Чо: лед против огня.
Толчук понял, что этот спор длится уже давно.
Магнам пробурчал про себя:
— Вот почему я никогда не женюсь.
Елена подошла к краю обрыва.
— Сила есть сила. Я выпущу немного для первого раза. Заморожу столько, сколько успею, пока магия не схлынет, потом пополню запас.
Эррил покачал головой, соглашаясь с ее решением против своей воли.
Елена удовлетворенно кивнула, затем повернулась к ущелью. Она потянулась к поясу, обнаружив пустые ножны, совсем позабыв о проделке ворга. Вздохнув, она повернулась к Эррилу:
— Порежь мне ладони.
Глаза жителя равнин округлились, он попятился.
Магнам вышел вперед, протягивая свой собственный кинжал рукоятью вперед:
— Моя госпожа.
Елена приняла оружие.
— Спасибо.
Под взглядами всех присутствующих Елена закрыла глаза и затаила дыхание, сосредотачиваясь. Ее руки начали светиться, быстро наливаясь до слепящего оттенка.
— Осторожно, — промолвил Эррил.
Елена вновь затаила дыхание.
Стоя рядом с ней на краю обрыва, Толчук видел, как она, плотно сжав губы, заставляла яркое пламя вновь обратиться в глубокое, насыщенное свечение. Добившись этого, Елена поднесла лезвие сначала к одной ладони, потом к другой, делая надрезы. Содрогнувшись, она простерла руки над зияющим ущельем. Красное свечение на ее руках медленно обретало голубой оттенок. Из ладоней кровь струилась прямо в ущелье.
Острые глаза Толчука следили за каплями, пока те не исчезли в горящей пропасти. Реакция последовала незамедлительно. Расплавленная река взорвалась, подняв купол огня, будто со скал в нее обрушилась огромная глыба. Толчук внезапно вспомнил атаку на Штормхавен, реакцию испорченной земли на присутствие магии.
— Стой! — закричал он, двинувшись к Елене.
Но было уже слишком поздно.
Из расплавленной реки вспорхнула гигантская птица, сложенная из горящих скальных пород и хвостов пламени. Она широко раскинула крылья, задевая ими оба берега, и взлетела вверх. Из ее оперения посыпались куски расплавленного камня, покрывая все вокруг.
Один из дварфов закричал, получив по лицу удар расплавленной лавой. Его волосы воспламенились; он упал на спину, умерев прежде, чем успел коснуться земли. Началась неразбериха, все стремились укрыться. Толчук и Эррил кинулись к Елене, замершей у края пропасти.