Врата ведьмы
Шрифт:
Пока другие, застыв в оцепенении, смотрели на статую, Толчук опустил дварфский молот на землю. Он нащупал сумку и выудил оттуда Сердце своего народа. Пробежал пальцами по граням, пугаясь того, что может узнать, но уже догадываясь о правде. Он нес сердце через все земли Аласии. Изучил каждую грань, каждую щель, будто то было его собственное лицо.
Толчук посмотрел наверх, не в силах отвернуться. Он понял источник ужаса, сковавшего его сердце. Глубоко внутри он всегда это знал.
Магнам заговорил, указывая на
— Изображение Мантикора, выбирающегося из Гухальманти, — как Тот, у кого нет имени, поднимался из сердца горы. Мы, возможно, первыми за последние столетия видим истинное лицо Того, у кого нет имени.
Ноги Толчука подкосились, он упал на одно колено. Поднимая Сердце своего народа к эбонитовому валуну, он молился о том, чтобы они оказались не одним и тем же. Его надежды разбились вдребезги, как только он поднял руку.
Они были точной копией друг друга. Но худшее ждало впереди.
Стоящий рядом с ним ворг первым осознал ужасную правду. Жабообразное существо уставилось на Толчука, затем перевело взгляд на статую Мантикора. Его глаза перебегали с одного на другое, затем округлились. Ворг пискнул и попятился назад, дрожа от ужаса; затем стремительно бросился в сторону узкого ущелья.
Остальные обернулись на убегающего Григреля.
Опустив руку, Толчук в отчаянии припал к земле.
Столько намеков: Триада выбрала его для этой миссии; облик Зла в камне; в глубоких подземельях Шадоубрука дварфский лорд, пытавший Мерика и Крала, в ужасе бежал от Толчука — так же, как сейчас это сделал ворг. Но в их глазах был не только страх, а что-то более страшное: осознание.
Толчук открыл глаза.
Лица всех присутствующих медленно побледнели от настигшего их понимания. Головы обратились к Мантикору, затем вновь к Толчуку.
Елена первой высказала это:
— Скульптура… лицо и тело существа… это Толчук.
Магнам сделал шаг назад и пробормотал:
— Тот, у кого нет имени.
Уронив каменное сердце, Толчук закрыл лицо руками.
— Наш народ называет его другим именем. Не Темный Лорд, не Черное Сердце, не Черный Зверь…
— Как же? — спросил Магнам.
Толчук опустил руки, слезы текли по его лицу.
— Клятвоотступник. — Он повалился на землю, поверженный осознанием своего истинного происхождения. — Он предал Землю и проклял мой народ. Его кровь течет и в моих жилах.
Елена двинулась к нему.
— Но ты не он.
— Это не имеет значения. — Толчук посмотрел на статую. — Камень не лжет. Я последнее порождение Темного Лорда.
Елена избавилась от изумления. Она разглядела ужас, вину и отчаяние на лице Толчука. Ее охватили те же эмоции, когда она столкнулась со своим происхождением. Она подошла к Толчуку и мягко коснулась его макушки.
— Сердце сильнее, чем кровь, ты же испытал свое сердце в бесчисленных боях. Ты не чудовище.
Толчук
— Я предал свой народ. Сердце на моем попечении умерло. Я быть не лучше Клятвоотступника.
Магнам подошел к нему ближе.
— Лучше или хуже, разве это важно? По крайней мере, ты заставил ворга сбежать. — Он упер руки в бока и огляделся. — Итак, мы здесь… Что теперь?
Елена опустилась на колени рядом с Толчуком.
— Мы продолжим. Разрушим Врата, как и планировали.
Эррил встал позади нее.
— Мы все продолжим. Тебя послала Триада, вело Сердце народа. Твои предки и духи решили, что ты лучший и исправишь зло, причиненное твоим предком. Неважно, называете ли вы его Клятвоотступником или Темным Лордом, ты не обязан принимать его имя как свое собственное. Ты можешь выковать свою судьбу сам.
Толчук, наконец, поднял голову.
Елена посмотрела ему в глаз, призывая подняться.
— Мы встанем рядом с тобой.
— Либо, по меньшей мере, за хвоей спиной, — фыркнув, добавил Магнам.
Толчук вскочил, вытирая нос рукой.
Веннар вышел вперед и поднял из пыли Трайсил. Он протянул Толчуку рукоять с вырезанным на ней руническим символом.
Толчук покачал головой.
— Я не быть достоин.
Веннар продолжал протягивать молот.
— Давным-давно молотом воспользовались, чтобы добыть эбонит и обречь наши земли на зло, отдав их в руки Того, у кого нет имени. Используй его теперь, чтобы освободить нас. Разрушь все, что было сделано от его проклятого имени.
Толчук поднял руку и схватил рукоять.
— Я попытаюсь.
Веннар кивнул и отошел.
Джерик, пошатываясь, приблизился к ним. Его вновь охватила лихорадка. Напряжение этого дня сказались на здоровье капитана.
— Если мы собираемся продолжить этой ночью, нужно двигаться.
Решив этот вопрос, Эррил пошел вперед. Елена держалась рядом с Толчуком, чувствуя, что огру нужна поддержка. Казалось, их судьбы переплелись не при случайной встрече в высокогорных лесах Зимнего Эйри. Их истории тянулись на протяжении многих поколений — ее со времен Сиса Кофы, его с появления самого Темного Лорда.
— Мы не то, что есть наше прошлое, — мягко произнесла она в темноте.
Толчук кивнул.
— Я знаю это в голове, но трудно убедить в этом сердце.
— Тогда поверь тем, кто окружает тебя, — сказала она. — Поверь мне.
Огр потянулся к ней.
Она встретила его взгляд.
— Я чувствую сердцем, что ты доброе и честное существо. Я никогда не сомневалась в этом.
Толчук сглотнул и отвернулся, прошептав:
— Спасибо.
Группа двигалась в тишине. Четыре дварфских разведчика разошлись исследовать голые скалы, ведущие к горе. Отряд выглядел очень маленьким, попав в тень Мантикора.