Врата ведьмы
Шрифт:
Джоахом владели все возможные эмоции: гнев, страх, ненависть, отвращение. Но, при взгляде на посох, его захватили одновременно отвращение и вожделение. Часть его влекла эта энергия, исходящая из старой серой древесины.
Он сжал кулаки и сделал шаг вперед, не в силах контролировать себя.
Взгляд Грешюма скользнул к нему. Молочные глаза на дряхлом лице уставились на Джоаха с удивлением и торжеством. В дверном проеме позади Грешюма показалось сгорбленное неуклюжее создание, карабкаясь на раздвоенных копытах по ступеням вниз. Существо упало ниц к подолу темного мага. С плоского рыла на Джоаха вытаращились свиные глазки. Заостренные уши были придавлены к черепу, демонстрируя агрессию.
— Тебе нравится мой новый любимец, Джоах? — прошептал Грешюм. — Мне нужен был верный пес после того, как ты покинул меня.
Прежде чем Джоах смог ответить, темный маг взмахнул посохом и тронул им Мастера за плечо.
Рука Белгана дернулась и взмыла вверх, словно марионетка. Сигнал. Во всех окнах, дверях и площадках, окружающих двор, возникли вооруженные мужчины и женщины. Они направили оружие: луки и арбалеты, мечи и топоры.
Джоах отступил назад, к группе товарищей.
Посох вновь взвился, рука мастера опустилась, словно топор, рассекающий дерево.
— Убейте их! — закричал Белган. — Убейте их всех!
Кесла добралась до ущелья, ведущего во внутренний двор Алказара, когда приказ Белгана эхом разнесся по пустыне. Она замерла. Что происходит?
Маллюк с вытаращенными и побелевшими от страха глазами выскочил из темноты ущелья и бросился к ней. Кесла увернулась, почти втоптанная в песок, когда животное неслось из каньона в открытую пустыню, скидывая со спины тюки с утварью. Гуртовщик бежал за ним, крича и взмахивая хлыстом. Лоб мужчины был окровавлен. Должно быть, животное сбросило его с седла.
Кесла остановила его.
— Что случилось?
До нее донесся звон стали. В глубине расщелины громко кричали люди.
Пустынник покачал головой и что-то быстро проговорил на своем языке.
— Засада. Мастер Алказара сошел с ума. Он закрыл ворота замка и требует убить чужеземцев.
— Зачем?
Мужчина покачал головой и побежал вслед за испуганным животным, оставив Кеслу одну перед входом в ущелье. Слова гуртовщика не укладывались у нее в голове.
Повернувшись, она помчалась обратно в пустыню, вдоль великой скалы, огибая ее подножие. Когда она была помладше, вместе с Иннсу часто сбегала из Алказара. Оба тренировались в искусстве пробираться ползком, и не было таких стен, по которым они бы не могли вскарабкаться. Пролетев мимо беспорядочно посаженных глыб песчаника, Кесла подошла к абсолютно отвесной скале.
Она сорвала с себя плащ и, вскинув руку, бросила высоко вверх, к небольшому выступу над головой, веревку из паучьей нити с захватом. Искусно потянув за нее, она насадила крючки и начала карабкаться вверх. Ее ноги в мягких башмаках легко цеплялись за нить. Забравшись достаточно высоко, она раскачала веревку, отталкиваясь от стены. В нужный момент, собрав все свои силы, она соскочила на уступ. Одной рукой держась за нить, она зацепилась за край выступа. В таком подвисшем положении сделала петлю вокруг своей лодыжки, чтобы не потерять нить, и обеими руками схватилась за выступ. Молниеносно она запрыгнула на узкую каменную полоску. Свернувшись, отвязала обвисшую веревку, смотала, освободив от крючков, и закрепила на бедре.
Дважды она повторяла все эти действия, взбираясь по абсолютно отвесной поверхности стены, пока не оказалась на достаточной высоте. В этой точке находился наблюдательный пост, уже давно заброшенный и, возможно, забытый. Вместе с Иннсу они обнаружили его, когда были детьми. Вскочив на каменную площадку, она оказалась перед крошечным туннелем, ведущим прямо во внутренние башни Алказара. Передвигаться по нему можно было только ползком. Опираясь на руки и колени, Кесла проворно поползла вниз.
В узком лазе паника захлестнула ее. Зачем Белган напал на ее спутников?
Вся в пыли и царапинах, Кесла, наконец, добралась до конца туннеля. С помощью зеркала она осмотрела хранилище, в котором только что вынырнула. Ничего, кроме ящиков и старого свернутого ковра, приставленного к стене. Она выползла из лаза, напряженно ожидая признаков присутствия посторонних. Вскочив, проскользнула к двери, приложилась ухом к ее деревянной поверхности и проверила петли. Раздался тихий скрип, когда она сняла щеколду и толкнула дверь.
За ней открылся пустой служебный зал. В воздухе царило беспокойство; пыль лежала толстыми слоями. Кесла не колебалась. Ее научили премудрости, когда нужно сидеть тихо, а когда спешить, — научили мастера этого самого замка.
В несколько шагов она добралась до лестницы. Спускаясь вниз, она слышала нарастающие звуки боя: крики, вопли, лязг стали.
Добравшись до пятого этажа главной башни, она бросилась с лестничной площадки в сторону окон и балконов, выходящих во внутренний двор. Сделав несколько шагов, натолкнулась на знакомого ученика, на пять лет младше ее, который отбегал от раскрытого окна.
На его плече висел лук, колчан был уже пуст. Его глаза округлились, когда он узнал Кеслу.
Та схватила его за плечо, прежде чем он смог сбежать.
— Что происходит, Саймон? Зачем вы напали на чужестранцев?
Юноша съежился.
— Мастер Белган сказал, что они пришли уничтожить нас. Эти люди — соратники ведьмы, которую ты убила.
— Убила? О чем ты говоришь?
— Ты заколдована! Ты принесла смерть в Алказар! — Саймон попытался высвободиться, используя технику натянутого узла, но Кесла легко пресекла его попытку и удержала на месте.
— Чепуха, — прошипела она ему. — Я не под чарами. Ведьма жива, предложила нам свою помощь в борьбе против Тулара.
В глазах Саймона мелькнуло подозрение.
— Это правда, Саймон. Эту битву нужно остановить, иначе исчезнет последняя надежда на спасение Пустошей. Ты должен отвести меня к кому-то, кто послушает.
— Но брат ведьмы…
— Джоах?
Саймон нахмурился.
— Из пустыни прибыл странник. Полдня они провели с Мастером Гильдии в его покоях. После этого Белган сказал, что брат ведьмы опасен для Пустошей, он пришел отомстить за свою сестру.
Кесла была ошеломлена. Белган никогда не верил слепо слухам и инсинуациям. Что убедило его в том, что Джоах и остальные являли собой угрозу? В этом не было здравого смысла. Белган не стал бы действовать без серьезных оснований. На мгновение она засомневалась в самой себе. Как такое могло быть? Его смогли обмануть?