Врата войны
Шрифт:
Мартин подошел к оленю и погладил его по стройной шее. Тот поднял голову и внимательно обнюхал руку и грудь охотника.
— Выходите тихо и не спеша. Тогда он позволит вам погладить себя, — сказал Мартин.
Мальчишки удивленно переглянулись и вышли к пруду. Они приближались к оленю, едва переставляя ноги, почти не дыша, но при их появлении великан стал бить копытом и испуганно коситься то на них, то на Мартина. Охотник ободряюще похлопал его по шее и сказал подошедшему Томасу:
— Можешь погладить его, но только осторожно.
Томас положил ладонь на шею оленя, и тот вздрогнул всем телом от этого легкого прикосновения, когда же к его мягкой шкуре прикоснулась
— Правильно, старик! — одобрительно усмехнулся Мартин. — Нельзя слишком доверяться людям. Иначе того и гляди, закончить свой земной путь под ножом какогонибудь браконьера!
— Он великолепен, Мартин! — восхищенно прошептал Томас.
Длинный Лук кивнул, продолжая с улыбкой глядеть туда, где только что исчез старый олень.
— А я-то думал, ты охотишься на оленей, Мартин, — удивленно проговорил Пат. — Почему же тогда…
— Мы с Белобородым понимаем друг друга, — перебил его егерь. — Я охочусь только на оленей-одиночек, Паг, и на самок, которые уже не могут приносить потомство. Когда однажды старик Белобородый уступит свой гарем более молодому самцу, я наверняка прицелюсь и в него. — Он улыбнулся мальчикам и провел рукой по своему колчану. — Но кто знает, отпущу ли я тетиву моего лука? Быть может, да, а возможно, что и нет… — Мартин помолчал. Мальчики поняли, что ему было грустно думать об этом неизбежном миге. Но через несколько мгновений лицо его вновь осветила приветливая улыбка. — Хотел бы я знать, что привело сюда двух столь зрелых мужей в такой неподобающий час? Или у вас мало забот в связи с предстоящим торжеством?
— Мама выставила нас из кухни, Мартин, — ответил Томас, — и мы с Пагом решили прогуляться по лесу. Сам знаешь, как нелегко нам, будущим ученикам, пережить этот день… — Внезапно он осекся и смущенно опустил голову.
Томас вспомнил, что Мартину в свое время удалось избежать участия в испытании, к которому теперь готовились они с Пагом, и с тех пор молодой егерь стал притчей во языцех. Его, безродного сироту, невесть откуда появившегося в Крайди, сам герцог в День Выбора поставил рядом с тогдашним главным егерем. Таким образом Мартин был избавлен от мучительного ожидания в шеренге тринадцатилетних мальчишек, выстроившихся напротив нескольких мастеров. Этот беспрецедентный поступок возмутил всех жителей города, но, не решаясь открыто упрекнуть герцога в нарушении традиций, они, как это всегда бывает, обратили свою неприязнь на ни в чем не повинного Мартина. За двенадцать лет, миновавших с того памятного дня, Мартин Длинный Лук не раз доказал, что выбор герцога Боуррика был верен и удачен, но несмотря на это, большинство придворных и челяди упорно продолжали относиться к нему как к выскочке, обманом и лестью втершемуся в доверие к своему господину.
— Виноват, Мартин, — пробормотал Томас.
— Пустое. — Охотник махнул рукой. — Поверьте, хотя сам я и не побывал в вашей шкуре, — он невесело усмехнулся, — но прекрасно понимаю, как тяжело нынче у вас на душе. Ведь мне четыре раза доводилось стоять в День Выбора среди мастеров, и я внимательно наблюдал за будущими учениками. Те всегда стояли ни живы ни мертвы, ожидая решения каждого мастера, словно приговора.
— Но сегодня ты, выходит, не участвуешь в церемонии, — проговорил Паг, с любопытством взглянув
— Это ты верно подметил, — усмехнулся Мартин.
— Значит, тебе в нынешнем году не нужны ученики, — догадался Томас.
Мартин с видом заговорщика приложил палец к губам.
— Ни слова больше, пострелята! Но скажу вам по секрету, у меня их с прошлого дня солнцестояния даже больше, чем нужно.
Томас разочарованно вздохнул. Он очень надеялся, что мастер Фэннон возьмет его в ученики, но ведь надежда могла и обмануть его, и тогда он был бы совсем не прочь служить под началом доброго, веселого Мартина. Теперь же приходилось рассчитывать лишь на Фэннона. Но внезапно его нахмуренное чело прояснилось. Что если Мартин решил нынче не брать учеников лишь потому, что Фэннон уже выбрал себе его, Томаса, и сказал об этом старшему егерю?
Бросив взгляд на Томаса, Паг догадался, какие мучительные сомнения терзают его душу, и поспешил перевести разговор на другое.
— Ты почти месяц не появлялся в замке, Мартин. Могу я полюбопытствовать, где ты провел все это время?
— Я побывал в Эльвандаре. Королева Агларанна праздновала окончание своего двадцатилетнего траура по покойному мужу. Это было грандиозное торжество!
Ответ Мартина нисколько не удивил Пата. Для него, как и для большинства жителей Крайди, эльфы были загадочными, недоступными созданиями, в чье существование верилось с трудом. Но Мартин Длинный Лук являлся одним из немногих, кто запросто общался с эльфами, посещая леса, населенные ими, и это лишь сгущало ореол таинственности, окутывавший все его дела и поступки.
— И ты был среди приглашенных? — вне себя от волнения, спросил Томас.
— Я сидел дальше всех от королевского трона, — скромно ответил Мартин. — Но все же не мог не оценить оказанную мне честь. — Оба мальчика раскрыли рты от удивления, и охотник с улыбкой пояснил: — Моя дружба с эльфами уходит корнями в далекое прошлое. Меня воспитали монахи Сильбанского аббатства, находящегося близ леса эльфов. Мальчишкой я играл с их детьми, а незадолго до того, как пришел в Крайди, охотился с принцем Калином и его кузеном Галейном.
Мальчишек живо занимало все, связанное с эльфами.
— Неужто ты был знаком и с самим королем Эйданом? — спросил Томас, вглядываясь в лицо Мартина.
Охотник внезапно нахмурился и сурово сжал губы.
— Прости, если я ненароком коснулся запретной темы, — поспешно произнес мальчик.
— Ты не виноват, Томас, — успокоил его Мартин. — Но, видишь ли, эльфы никогда не упоминают имен тех, кто отправился на Благословенные острова, и в особенности умерших внезапно и безвременно. Они считают, что это может нарушить покой ушедших, и я уважаю их верования. Однако на твой вопрос отвечу. Нет, я не знал его. Когда он погиб, я был еще совсем мал, но я слышал много рассказов о его деяниях. Если судить по ним, он был добрым и мудрым правителем. — Мартин огляделся по сторонам. — Скоро полдень. Нам пора возвращаться в Крайди.
Легкой, пружинистой поступью он двинулся по тропинке, ведущей к городу. Мальчики следовали за ним по пятам.
— Расскажи нам о празднике, Мартин, — попросил Томас.
Мартин охотно пустился в подробный и красочный рассказ о торжествах в лесу эльфов. Паг вздохнул. В данную минуту это повествование увлекало его куда меньше, чем любопытного Томаса. Он не мог не думать о предстоящем испытании. До слуха его долетали слова егеря, но он больше не улавливал их смысла. Он тщетно пытался побороть волнение, овладевшее его душой с самого утра и переросшее в панический страх, едва перед ними замаячили башни Крайди.