Врата времени
Шрифт:
Мэри настояла, чтобы ее взяли с собой, заверив отца, что строительный проект сейчас в полном порядке. Том сидел рядом с ней на резном сиденьи позади места пилота. Он решил снова завести с ней беседу:
– Чтобы выполнять работу, которой ты занимаешься, надо пройти какую-то подготовку, школьное обучение…
Широкие глаза Мэри выражали полное непонимание.
– Школьное обучение? А что это такое?
Ее голос звучал слегка неестественно из-за горловой переводящей пластины.
– Школа – место инструктажа.
– Устаревшее
– А как же вы учитесь?
– Естественным способом! – ответила ему Мэри. – Зародыш в чреве матери обучается с помощью беззвучных электронных сигналов. В мозг поступают знания…
– До рождения?
– Процесс слишком обширен, и выполнить его за девять месяцев невозможно. Обучение длится до двух лет. К этому возрасту ребенок овладевает всей суммой человеческих знаний. Ну конечно же, надо еще научиться, как применять полученные знания – на это уходит еще восемь лет. В десять подросток полностью распоряжается собой, выбирает профессию и, созрев к этому времени в достаточной мере и физически, начинает учебу по избранной специальности. К совершеннолетию юноши и девушки готовы к полноценной жизни и работе в обществе.
– Удивительно!
– Удивительным кажется твой ум, Тхомас. Я обследовала его.
Когда он спросил, каким образом, она бойко ответила, что, использовав телесканирующую аппаратуру, получила ясную картину содержимого его мозга, пока Том спал.
– Мэри! – снова вмешался Флоникус. – Это не совсем этично.
– А что тут такого, отец?
– И какой же вывод ты сделала? – спросил Том.
– Что ты человек с очень поверхностным умом, Тхомас.
Он посмотрел на нее сердито.
– Я имею в виду интеллектуальный уровень, – добавила Мэри. – Речь не идет о твоем старомодном эмоциональном складе ума.
Сидевший через проход Кэл не мог скрыть своей антипатии к девушке. Он упорно продолжал не признавать того, что она может обладать исключительными способностями. На этот раз Том думал так же, как брат.
А Мэри говорила сухим, не терпящим возражений голосом:
– К тому же, у тебя весьма своеобразное представление в отношении женского пола. Насколько я поняла, ваше общество считает женщин любовными объектами.
– Если ты подразумеваешь под этим, что мы женимся, обзаводимся детьми…
– Делая выбор наугад! По велению сердца! Придавать эмоциям решающее значение – крайне нерационально. Выбирать себе спутника жизни, основываясь на чувствах, а не на сочетаемости интеллектуальных уровней – такое можно назвать только одним словом: варварство!
– Ты видишь в нас много такого, что считаешь варварским, не так ли? Если не сказать – неприятным.
– Если тебе показалось, что я не рада вашему появлению, то это так и есть. Мне не может нравиться то, что я перестану существовать. Отдать свою жизнь, свое сознание для
– Мэри! – громко произнес Флоникус. – Я принял решение. Прекрати эти разговоры.
– Возможно, у тебя действительно рейтинг гениального человека, Мэри, – сказал Том, – но, что касается эмоциональных качеств – доброты, сострадания к другим, здесь тебе еще долго учиться.
Мэри густо покраснела и стала смотреть только вперед. Ее отец как бы рассудил их:
– Вы по-своему мудры, юный Томас Линструм. Эмоциональная зрелость, о которой вы упомянули, не появляется в результате применения химических средств, ее не может быть в раннем возрасте. Только жизненный опыт способен снабдить человека чувствами.
Том так рассердился на Мэри, что хотел уколоть ее обидным высказыванием насчет лысых девушек. Но сдержался. Зачем брать с нее дурной пример?
В корабле послышались потрескивающие звуки. Флоникус быстро щелкнул переключателем. Раздался голос офицера из другого корабля:
– Цель появилась на экранах. Шагает в полутора километрах и постепенно приближается.
– Значит, он все еще идет по берегу бывшего Лантика, – сказал Флоникус.
– Надо приземлиться так, чтобы он нас не заметил, – предупредил Кэл.
Председатель подобрал место для посадки в полукилометре от той точки, к которой, судя по всему, направлялся Дональд. Бесшумное летательное судно устремилось вниз и приземлилось, мягко коснувшись суши выпущенными к моменту посадки подушками. Два других корабля сели рядом. Все вышли.
В воздухе возникли слабые колебания, когда полицейские приводили в готовность странное оружие, состоящее из прутиков, шариков и надетых на древко трезубцев, на концах которых были укреплены многоцветные кристаллы.
Подошел офицер. Том узнал голос Клока.
– Цель впереди, примерно в полукилометре отсюда, там, где начинается котлован.
Он показал на дюну, закрывавшую горизонт.
Кэл вытащил лазерный пистолет из пояса, надетого на темно-оранжевый нательный чулок. Всю их собственную одежду съели стиральные машины. Уайт тоже достал оружие.
Сидней Сикс задергал руками и заговорил:
– Я нахожу все это захватывающим! С технической точки зрения, конечно. Так мы идем?
– Мы идем, – подтвердил Кэл. – Но без вас.
– Доктор Линструм, я снова протестую против вашего нестерпимого, авторитарного…
Флоникус дал знать офицерам. Двое из них кинулись вперед, забросили Сикса в один из кораблей и закрыли дверцу снаружи. Обиженный журналист громко выражал свое недовольство, бился о внутреннюю стену корабля, но вскоре затих.
– Мои полицейские будут следовать за вами на некотором расстоянии, – заверил Флоникус.
– Мы не будем звать их до тех пор, пока не почувствуем, что нам нужна помощь, – сказал Уайт.