Врата времени
Шрифт:
— Хорошо тебе говорить, ты не ранен.
Ту Хокс поднял голову и осмотрелся. На веранде осталось два человека. Один из блодландцев обернулся, чтобы выстрелом разбить лампу в доме позади него. Но не успел: его настигла пуля. Мужчина наклонился вперед и упал на пол, а его рефлекторно-сделанный выстрел попал в оконную раму.
Другой блодландец побежал к углу здания. Он бежал, низко пригнувшись, а пули противников градом щелкали по оштукатуренной стене. У самого угла, он вскинул вверх руки, упал, вытянувшись во весь рост, и так и остался лежать.
— Тех, за машиной, осталось еще двое, — прошептал Ту Хокс О'Брайену. — Похоже, они
Он посмотрел в сторону машины. Если там и были люди, то они ничем себя не выдавали. Зато в в сумасшедшем доме царило оживление: хлопали двери, раздавались крики, визг, и наверняка кто-то из персонала уже вызвал полицию. А если и нет, то она сама явится сюда с минуты на минуту: такую пальбу сложно трудно оставить без внимания.
Ту Хокс ждал. О'Брайен снова начал стонать.
— Тише, тише... Потерпи... — попросил друга Ту Хокс.
Он еще раз подполз к мертвому у подножия лестницы и забрал у него длинный нож.
Из-за машины выглянул человек и побежал к углу веранды. Ту Хокс не стрелял. Он хотел бить наверняка, а в темноте и с такого расстояния это было почти невозможно.
Ту Хокс бесшумно вернулся в укрытие и стал наблюдать за чужими агентами. Из-за машины показался еще один, осмотрелся и побежал к другому углу веранды, туда, где в кустах прятались летчики. Ту Хокс крепко сжал нож; когда агент приблизился, выскочил навстречу и ударил.
Агент захрипел и упал. Вытащив нож, Ту Хокс снова отступил в тень веранды.
Второй агент тихо окликнул своего товарища. Ту Хокс также тихо и неразборчиво пробормотал в ответ несколько перкунских слов. Агент, казалось, ничего не заподозрил и покинул свое укрытие. Ту Хокс уверенно пошел ему навстречу. Он надеялся, что в такой темноте его примут за своего. Но незнакомец что-то крикнул и выстрелил. Ту Хокс успел броситься на землю; пуля просвистела над ним.
Агент побежал к машине. Ту Хокс бросился следом и настиг его, когда тот уже сел в машину. Стекло со стороны водителя было опущено и не представляло собой никакого препятствия. Нож пролетел через окно и вонзился в шею противника. Ту Хокс вытащил труп из машины и тут же забрался на место водителя.
К счастью, в библиотеке Таре он не раз видел изображения автомобилей и схемы их управлений — но на практике все обстояло иначе.
По бокам водительского сиденья было два коротких рычага. Правый регулировал скорость и направление движения, а левый заменял руль. Ту Хокс довольно долго дергал рычаги, пытаясь заставить машину подчиняться. Наконец он осторожно поехал вперед, направляя локомобиль к тому месту, где лежал на земле О'Брайен. Ту Хокс остановил машину и начал щелкать тумблерами на панели управления, пытаясь включить фары. Сначала заработали стеклоочистители, потом зажглись маленькие габаритные огни. Их оказалось достаточно, чтобы осветить фасад сумасшедшего дома, трупы на веранде, лестницу и подъездную дорогу. Ту Хокс позвал О'Брайена, который с трудом поднялся и равнодушно направился к локомобилю.
— Куда мы теперь едем? — спросил он у Ту Хокса, забравшись в машину.
Ту Хокс сам не знал этого. Он изучал указатели на панели управления. Они состояли из стеклянных цилиндриков с градуировкой, в которых красная жидкость находилась на разных уровнях. По-видимому, по ним можно было следить за наличием и количеством топлива,
Из-за облаков появилась луна. Ту Хокс выключил фары и поехал по дороге, освещаемой лунным светом, к подножию холма. Обнаружив дорожный указатель, он вышел из машины, чтобы прочитать его. В этом мире было очень мало названий улиц и дорожных указателей, и то, что здесь вообще стоял указатель, говорило, что где-то рядом — главная дорога. В населенной части города чужак должен был или иметь при себе план города, или все время спрашивать дорогу, чтобы найти нужный ему дом.
Ту Хоксу приходилось видеть план города Эстоквы, и он постарался запомнить расположение и направление основных улиц и дорог. Сейчас они, судя по всему, находились в нескольких кварталах от главной дороги, ведущей на восток.
Он забрался в машину и медленно поехал дальше. Через несколько минут они достигли того места, где их дорога вливалась в главную транспортную артерию этой части города. Она была заполнена беженцами. Мужчины, женщины, дети, старики — с узлами, рюкзаками, чемоданами, телегами, лошадьми, быками, ручными тележками, и среди этой толпы — несколько грузовиков, тоже перегруженных скарбом.
На первый взгляд эта процессия казалась стихийной и неуправляемой. Но после того, как Ту Хокс ввел автомобиль в бесконечный поток людей, животных и транспортных средств, он увидел, что через каждые пятьсот метров стоят солдаты с карбидными лампами или ручными фонариками в руках и управляют движением. Первые постовые не останавливали их локомобиль, но Ту Хокса волновал вопрос, что же он будет делать, если их остановят и потребуют документы. Без документов их арестуют, и, может быть, даже расстреляют. Так что он дождался благоприятного момента и при первой же возможности свернул на отходящую в сторону от главной грунтовую дорогу.
— Это необходимо, мы должны были это сделать, — сказал он О'Брайену. — Оставаться на главной дороге было рискованно. Надеюсь, теперь мы не попадем в переплет.
— Мне все равно, — простонал О'Брайен. — Я медленно, но верно истекаю кровью. И больше ничего не могу с этим поделать. Я умираю.
— Я не думаю, что все настолько плохо, как тебе кажется, — сказал Ту Хокс. Но через минуту остановил машину и при свете карманного фонаря, который нашел в ящике под сиденьем, обследовал рану своего друга. Как он и ожидал, рана была поверхностной и неопасной, чуть побольше, чем обычная царапина, и немного кровоточила. Ту Хокс перебинтовал ее чистым носовым платком О'Брайена и поехал дальше.
Поведение О'Брайена заставило его задуматься. Сержант был хорошим солдатом, способным, храбрым и всегда пребывал в хорошем расположении духа. Но с тех пор, как стало ясно, что они в чужом мире, он изменился. Он постоянно думал о том, что скоро умрет. Ту Хокс считал, что это происходило из-за постоянного ощущения полной изоляции, оторванности и одиночества. О'Брайен был чужим в этом мире, он не понимал его. И обычно жизнерадостного сержанта одолела такая сильная ностальгия, какой, казалось, не испытывал еще ни один человек ни на одной из Земель. Он буквально убивал самого себя.