Врата зимы
Шрифт:
— Я думал, бешала, что ты на моей стороне, а оказывается — ты с ними! — шутливо произнес морниш. — Больно.
— Болит, значит, все как рукой снимет. Возьми сам эту тряпицу, нужно подержать ее еще какое-то время. Терпи.
— Ты прямо как моя Аль-Мама, — вздохнул Сарет. — В детстве, когда я болел, она потчевала меня снадобьями, от запаха и вкуса которых выворачивало наизнанку. Я никогда не понимал, почему снадобье должно вызывать более неприятное ощущение, чем сам недуг.
— Конечно, откуда тебе было это понять, — проворчала Лирит и встала. Затем смешала новый травяной отвар. — Сиди спокойно, я приготовлю тебе то, что поможет…
Последнюю фразу она не договорила. Металлический кувшинчик для кипячения трав выскользнул у нее из рук и упал на пол. Лирит обернулась и расширившимися от страха глазами посмотрела на Эйрин.
— Иволейна!.. — прошептала она. — Сайя милосердная, это королева Иволейна!
Когда девушки добрались до темницы, было уже слишком поздно.
Страж, охранявший дверь в подземелье, сначала отказался пропустить колдуний, но сила гнева девушек оказалась настолько велика, что он быстро уступил и провел их по коридору мимо темниц, в которых содержались грабители и прочие злодеи, приведенные из города, располагавшегося близ замка, а также из разношерстной армии воинов Ватриса. Они тянули руки из-за решеток, пытаясь схватить колдуний за одежду. Сарет ударял палкой по рукам, заставляя негодяев вскрикивать от боли. В воздухе стоял крепкий запах мочи и рвоты. Эйрин сделалось страшно, и она дрожала весь путь до последней двери коридора.
Судя по всему, Иволейна лишилась жизни совсем недавно. Тело ее застыло в напряженной позе, но было еще теплым. Она сидела на полу, прислонясь спиной к стене. Льняные волосы были растрепаны, глаза широко открыты. Вокруг образовалась лужа крови, вытекшая из глубоких порезов на запястьях.
Лирит сдавленно застонала и едва не упала в обморок, Сарет вовремя подхватил ее и обнял. Она спрятала лицо у него на груди. Стражник, отвалив челюсть, удивленно смотрел на мертвое тело королевы.
Эйрин охватило какое-то странное чувство. Хотелось упасть на колени и безудержно зарыдать. Однако вместо этого она осталась стоять. Иволейна всегда была такой сильной, такой волевой. Неудивительно, что ее смерть повредила саму ткань Паутины Жизни.
Эйрин закрыла глаза. Она увидела нити жизни, которые растягивались, заполняя черную пустоту угаснувшей жизни Иволейны.
Девушка открыла глаза.
— Тут кто-то был! — воскликнула она.
Ее слова наконец вывели стражника из оцепенения.
— Это невозможно, ваша светлость! Я стоял у дверей с той самой минуты, как королеву привели сюда. К дверям никто не подходил!
Эйрин нисколько не сомневалась в том, что он говорит правду.
— Приведите сюда Его величество короля! Немедленно!
Стражник кивнул и бегом бросился по коридору.
— Она сделала это сама, — тихо произнес Сарет. — Она не смогла лишить жизни Теравиана и тогда лишила жизни себя.
— Неужели? — спросила Эйрин. Ей показалась, что темница осветилась тысячью зажженных свечей. — Как же она сделала это?
В темнице было пусто, за исключением стоявшего на полу деревянного кубка с водой.
— Наверное, вскрыла вены ногтями, — предположил Сарет.
Эйрин опустилась на колени рядом с мертвой Иволейной, не обращая внимания на то, что ее платье тут же испачкалось кровью. Бросив взгляд на пальцы королевы, она увидела, что ногти обгрызены до мяса.
— Нет, это сделал кто-то другой, — возразила она, чувствуя, как ее охватывает гнев, вытесняющий печаль и сострадание. — Кто-то, кто боялся, что обезумевшая королева раскроет какой-нибудь важный секрет, разглашение которого кому-то невыгодно.
Лирит отошла от Сарета и спросила:
— О ком ты говоришь, сестра? Я уверена, даже Лиэндра не осмелилась бы сделать такое с Иволейной!
— Нет, Лирит, это была не Лиэндра. Стражник не слишком охотно пустил нас сюда, а колдовские способности Лиэндры не столь сильны, чтобы заставить его забыть о своем приходе.
Эйрин замолчала и стала вспоминать все, что слышала или видела в последние дни. Она прикоснулась к недавнему зиянию в Паутине Жизни и вновь услышала недавние слова Иволейны.
Она… во мраке… ни жива… и не мертва… она думает, что сумеет помешать мне…
Кто же может быть живым и мертвым одновременно?
Эйрин вздрогнула от ужаса, когда наконец поняла, в чем дело.
— Шемаль! — воскликнула она, выпрямляясь. — Теперь все становится на свои места. После отъезда Мелии, должно быть, вернулась некромантка Шемаль. То, о чем недавно говорила Иволейна, напоминает слова, сказанные мне Таркисом в Ар-Толоре. Это Шемаль довела его до безумия. Теперь она сделала то же самое с Иволейной.
Шута Таркиса, бывшего короля Толории, убили, чтобы он не мог рассказать о местонахождении Шемаль. С Иволейной случилось то же самое. Сколько же времени некромантка находится здесь, терпеливо прячась во тьме? Она, наверное, с самого начала решила погубить Толорию. Но зачем?
Ответ пришел незамедлительно, Эйрин все стало ясно, она еле сдерживалась, чтобы не зарыдать. Иволейна была колдуньей, королевой и — скрывая это от всех — матерью. Более того, именно она приобщила Эйрин к тайнам Паутины Жизни. Сейчас она перестала быть и той, и другой, и третьей.
Эйрин захлестнуло отчаяние. Если сломалась такая сильная женщина, как Иволейна, то на что надеяться им с Лирит?
Лирит нагнулась и закрыла мертвой королеве глаза. Затем поцеловала ее в холодный лоб.
— Прощай, сестра!
Из коридора донеслись тяжелые звуки шагов.
— Нам нужно идти, — мягко произнес Сарет. — Король непременно захочет поговорить с нами.
Он был прав. Через час они поговорили с Бореасом в его опочивальне, правда, очень коротко. Король попросил описать ему, в каком состоянии они обнаружили Иволейну. Он слушал их молча, не вставая с кресла, устремив взгляд на огонь в камине. Когда Эйрин принялась рассказывать о своих подозрениях в отношении Шемаль, король сделал жест, означающий просьбу прекратить рассказ, и отпустил обеих девушек.
Эйрин на мгновение задержалась у дверей.
— Ваше величество, — проговорила девушка охрипшим от рыданий голосом. — Может быть, вы отложите поход на север, чтобы мы успели как положено оплакать усопшую королеву и с почестями проводить в последний путь?
Бореас продолжал смотреть на огонь.
— Очень многие расстанутся с жизнью еще до того, как настанет конец света. Лучше подождать и оплакать их всех. Я выступаю завтра.
Эйрин выскользнула за дверь.
— Я не понимаю, — сказал Сарет, когда они втроем зашагали по коридору, — почему король не желает узнать, кто убил Иволейну?