Врата. Выжженная земля
Шрифт:
– Мне как раз 24.
– И ты удивительным образом похожа на маму Лию. Хотя ты из другого мира. Очень странно. Но, думаю, она разберется, в чем дело.
– А когда мы к ней пойдем? Когда нас выпустят?
– Ну, можем и раньше. Мне надоело тут сидеть. Если у тебя в твоем рюкзаке найдется какая-то шпилька, крючок или еще что тонкое металлическое, чем я бы мог взломать замок.
– Может и найдется.
– Давай тогда утром поищешь, а следующей ночью сбежим отсюда. Сегодня не нужно, тебе следует поспать.
– А здесь кормят?
– Да. Но ужин ты пропустила. Наверное, мне не стоило тебя будить и дать поспать до утра, но я очень удивился твоему
Я вернулся к своей койке и, достав из-под подушки горбушку хлеба, протянул ее Авроре.
– Думал погрызть ночью, если замучает бессонница, но тебе нужнее. Поешь и ложись спать. Вот вода, – я поставил стаканчик на тумбочку у изголовья койки. – Если захочешь еще – в углу за дверью санузел. Там и раковина есть, и туалет.
Аврора поблагодарила меня за хлеб и, сняв ботинки, залезла в койку с ногами. Я оставил ее одну и ушел к себе.
Рано утром меня разбудил звон металлических тарелок, которые принесли к завтраку. Старик уже поднялся и забрал свою и дочкину порцию. Я нехотя встал, так как не выспался, но есть хотелось, да и надо было разработать план побега с Авророй.
Я взял две тарелки и направился к койке Авроры. Она еще спала. Я поставил тарелки на тумбочку и легонько потряс девушку за плечо.
– Просыпайся! Завтрак принесли.
Аврора вздрогнула и резко открыла глаза. Она выглядела напуганной и растерянной.
– Эй, все в порядке. Это я. И завтрак, – я протянул Авроре ее порцию.
– Я спросонья не сразу сообразила, где я, – Аврора с энтузиазмом взяла тарелку из моих рук, но взглянув на содержимое, поморщилась. – Что это?
– Холодная овсянка. Помои те еще, но чего ты ждала в тюрьме? Выберемся, тогда и поедим нормально.
Уже без энтузиазма Аврора вяло ковырялась в своей тарелке, я тоже немного поел. Покончив с завтраком, я поставил наши тарелки стопкой у двери, чтобы их потом забрали. Мы подождали, пока уборщик заберет их через отверстие внизу двери, и только тогда начали обыскивать рюкзак Авроры на предмет отмычки. У нее нашлась связка ключей на металлическом кольце и – о чудо! – складной нож в потайном кармане.
– Странно, что они у тебя его не нашли.
– Наверное, особо и не искали, – Аврора пожала плечами. – Ты сможешь этим вскрыть замок?
– Да, без проблем. Надо только разогнуть кольцо, чтобы хотя бы конец был ровным.
– Когда мы будем выбираться отсюда?
– После того, как у нас заберут тарелки от ужина. Самое лучшее время для побега. До утра обычно никто не заглядывает в заполненные камеры и охраны меньше.
Аврора вздохнула. Я видел, что ей тяжело, но ничего сделать не мог. Все когда-то впервые попадают в тюрьму. Ничего страшного в этом нет, привыкнет. Я забрал у нее нож и металлическое кольцо и ушел в туалет, чтобы распрямить. Днем тюремщики иногда заглядывали, я не хотел рисковать нашим шансом на побег. Мне пришлось попотеть, металл был жестким, но все же удалось нормально разогнуть кольцо.
– Снова бросаешь меня, Сэм? – старик улыбнулся полубеззубым ртом.
– Ага, хочется подышать свежим воздухом. Но я вернусь, вы же знаете, не могу долго без вас.
Старик хохотнул.
– Ну, удачи, ребятки! А нам и здесь неплохо.
Я спрятал нож и кусок металла под матрасом и сел рядом с Авророй.
– Скучаешь?
– Да. Как-то невесело здесь. И телефон разрядился, а на нем хоть книги были. Расскажи мне о вашем мире. Здесь есть электричество, интернет, компьютеры и прочая техника? Или только магия? И почему ваши Врата закрыты? Откуда они вообще взялись эти самые Врата?
– Здесь есть техника и электричество, но с перебоями. Лампы же светят, сама видишь. Компьютеры тоже есть, но они старые, а новых никто уже давно не делает. Радио есть, телевиденье, но там мало чего интересного. А что такое интернет?
– Ну, сеть такая по которой через компьютер можно связаться с другими людьми и читать разное.
– Ааа, сеть. Такое есть, так и называется сеть, но она тоже работает плохо.
– А телефоны?
– Есть, но не везде.
– Такие? – Аврора достала какой-то прямоугольник из рюкзака. – Или на проводах? Я видела будку телефонную на рынке.
– На проводах. А что-то похожее на твой я видел в старых фильмах, но у нас дистанционную телефонную связь давно отключили. Спасибо, что хоть сеть немного работает.
– А я бы могла как-то зарядить свой телефон и фотоаппарат?
– Придумаем. Папа Дом в Форте найдет умельцев.
– Папа Дом?
– Доминик. Муж мамы Лии. Он большую часть времени живет в Форте – это военное укрепление за городом Чара, где они живут. Они вечно ругаются с тех пор, как умерла их дочь, но не расстаются. У мамы Лии так и не получилось снова забеременеть, а они очень хотели ребенка. Вот и ругаются, недовольные своей жизнью.
– Так почему не разойдутся?
– Они любят друг друга. Очень. Это видно. Но оба вспыльчивые. Ева, моя сестра, постоянно их мирит.
– Она живет с ними? А ты?
– Сестра живет у них после смерти нашей матери. Я же редко там бываю, но в принципе там и мой дом. Родительское жилище давно заброшено. Оно и в лучшие времена было полуразваленное, мать не могла сама его ремонтировать, а я был еще мал, когда умер отец. Пока я вырос и мог бы заняться ремонтом, то дом уже достаточно захирел. Я что-то пытался делать, но как-то оно не ладилось, да и денег на ремонт у нас вечно не хватало. Поэтому после смерти матери мы решили оставить свой дом и переехать к Лии и Дому. Они с радостью нас приняли. Они и до этого нам помогали и дружили с нашими родителями. Мама Лия действительно практически стала Еве второй матерью, да и мне в какой-то степени тоже.
– Почему в какой-то степени? Она не так заботилась о тебе, как о твоей сестре или ты был слишком привязан к родной матери? – Аврора с интересом слушала мою историю. Не помню даже, чтобы какая-то другая девушка была так внимательна к моему прошлому. Впрочем, я мало общался с нормальными девушками, а шлюхам до моей жизни никогда не было дела.
– Ну, мне 31, а маме Лии 43, она не особо мне в матери годится по возрасту, в старшие сестры разве что. Хотя я все равно зову ее мама Лия. Впрочем, ее так даже некоторые ее ровесники зовут. Да и моя мама умерла, когда мне было 20, я уже не нуждался в матери. А вот моей Еве было тогда всего 11, ей нужна была мать и Лия ей ее заменила. Она окружила любовью и заботой мою сестру, а та заполнила пустоту в ее душе. Хоть и не полностью. Мама Лия так и не оправилась от смерти дочери. А папа Дом еще больше. Хоть он никогда об этом и не говорит, но я знаю, что ему это болит еще больше. Лия хотя бы может выразить свои страдания через слезы, а он держит боль внутри, сбегает в Форт, участвует в военных действиях. Я надеялся, что Ева сможет и ему заполнить дыру в душе, но нет. Он ее любит, заботится о Еве со смерти нашего отца и она его воспринимает как отца, так как родного едва помнит, ей было три года, когда отец погиб, но его боль все равно не затухает. Он продолжает сбегать. Такая вот история.