Вразумитель вождей. Жизнь и подвиги Преподобного Сергия Радонежского
Шрифт:
— Воистину сказываешь, отче, — Симон перекрестился. — Тогда употреби пожертвование моё на строительство нового храма.
— Строительство храма Божия — это наше общее дело, и каждый вносит свой вклад по силам и доброте душевной. Наш храм мал, мы его с братом моим Стефаном зимой ставили, на двоих нам хватало. А ныне число иноков прибавляется, и храм поболее быть должен.
— Своими силами нам новый храм не поднять, позовём плотников из села. За работу щедро заплатим, я деньги свои принёс.
— Щедрость души твоей, брат мой, не знает предела. Господи, дай совершить нам задуманное. — Сергий перекрестился.
— Отче,
— Вот твою келью закончим и начнём лес готовить для нового храма и дома с трапезной. Всей братией вместе быстро сработаем.
Оба перекрестились и продолжили свои труды, обдумывая и прикидывая, что сделать в первую очередь.
Год 1358
Сергий обходит кельи. На Маковицу приходят Роман, Герман и Афанасий. Беседа о жизни в обители.
В середине февраля в обители активно велось строительство новой церкви. Возводили её вместе с монахами работники из близлежащих селений. У ворот появились две новые кельи, поставленные иноками, пришедшими в конце лета.
Наступала ночь. Жёлтыми пятнами светились окошки келий, за которыми шла размеренная жизнь иноков. Висевшая в небе луна освещала очищенный от снега двор. Снежные шапки лежали на крышах и на широких лапах сосен, глубокими сугробами были покрыты огороды.
Совершив келейную молитву, Сергий оделся, взял посох и вышел на порог кельи. Немного постоял, наслаждаясь чистым морозным воздухом, посмотрел вокруг, любуясь зимней красотой природы, улыбнулся и тихо произнёс:
— Поистине земной рай.
Сойдя с порога, Сергий пошёл мимо церкви вдоль стоявших в ряд келий.
Подойдя к одной из них, он заглянул в окошко и увидел там Фёдора, который читал, сидя за столом. Сергий пошёл дальше. Заглянул в окошко к Елисею, увидел, что тот вырезает что-то из дерева. Через другое окошко понаблюдал за Андроником, переписывающим книгу. В следующей келье Михей молился на коленях перед иконой. Сергий улыбнулся, перекрестился, радостно прошептал:
— Благодарю Тебя, Господи, укрепи тружеников Твоих в подвиге спасения, помоги им в трудах их.
Заглянув в следующее окошко, Сергий увидел двух иноков, ведущих беседу. Придвинувшись ближе, он прислушался. До него донеслись едва различимые слова:
— Когда добавили в котёл стерлядки, да ещё варили…
Лицо Сергия помрачнело, он постучал посохом по подоконнику и пошёл дальше.
В келье, которую поставили только осенью, разговаривали Аким и его гость Пахомий. Услышав стук, оба встрепенулись и перекрестились.
— Что это? — не скрывая страха, спросил Пахомий.
— То игумен обход делает, — ответил Аким. Он был немного старше Пахомия, в обитель пришёл раньше и потому был знаком с принятыми здесь правилами. — Порядок он установил, чтоб братья после повечерия не ходили из кельи в келью и не беседовали друг с другом, кроме крайней нужды. Каждый в своей келье должен заниматься молитвою и рукоделием.
— Что ж теперь будет?
— А то и
— Поносить будет?
— Не-е, он душевный. Начнёт разговор, будто не о нас, а о других, склонять будет к смиренному признанию прегрешений.
— И что?
— Если сознаешься и со смирением покаешься, получишь прощение.
— А коли не сознаешься?
— Тогда игумен потихоньку обличать тебя будет, пока не сознаешься.
— А коли упорствовать станешь?
— Тогда может наложить какую-нибудь епитимию.
— Что ж ты мне ранее о том не сказывал, я здесь недавно и не ведал того, — упрекнул Пахомий.
— Я тебе говорил, чтоб ты не приходил, а ты пришёл.
— Господи, прости меня, грешного, — Пахомий перекрестился, встал, безнадёжно махнув рукой. — Пойду я.
— Погоди малость, игумен обход закончит, тогда и пойдёшь.
Пахомий сел. Оба замолчали, охоты беседовать уже не было.
Тем временем Сергий вернулся в свою келью. Сняв верхнюю одежду, погрел руки над очагом, зажёг свечу, взял с полки книгу и попытался читать, но не смог. Упорный труд сопровождал Сергия всю его жизнь и вслед за искренней молитвой, исходящей из глубин души, играл огромную роль как средство духовного достижения. Сергий знал исцеляющую и благородную силу труда и считал, что труд, особенно совершаемый во имя ближнего, преображает человека, способствует его нравственному самосовершенствованию. Этот свой жизненный принцип он старался передать всем своим духовным братьям и воспитанникам. Теперь его одолевали мысли, терзали сомнения и неуверенность в своих силах, в правильности своих сегодняшних действий, ему нужна была поддержка. Сергий посмотрел на образ Христа, и все его сомнения вылились наружу:
— Господи, — шептал он, — сколько надо терпения, чтобы наставлять на путь праведный тех, кого взял под своё руководство. Ведь глаз не спускаю с каждого новичка, возводя его со степени на степень иноческого искуса, постепенно приучая его к самоотверженному труду, к строгому порядку в занятиях, помыслах, чувствах и подвигах. Приходится трудиться над каждым братом, над свойственными только ему особенностями, приспособляя их к целям всего братства. И всё-таки бывают ошибки.
Ему казалось, что Спаситель смотрит на него внимательным отеческим взглядом и, как отец, всегда готов прийти на помощь.
Сергий опустился на колени.
— Господи, дай мне силы, помоги в делах и направь на правильный путь. Всё во имя Царствия Твоего, Господи, — молился он, беззвучно шевеля губами.
Пустынная обитель постепенно расширялась. К осени было закончено строительство новой церкви. Кельи, сначала в беспорядке разбросанные по поляне, теперь мало-помалу перестраивались и были размещены ровными рядами вокруг церкви, так что церковь была видна из всех келий. Позади домиков-келий был сооружён двухэтажный дом с кельями на втором этаже и общей трапезной на первом. Заканчивалось строительство ещё четырёх отдельных келий. Расширившуюся территорию обители окружал новый частокол с воротами и калиткой. Рядом с ними поселился привратник. Вместо тропы теперь к обители вела дорога, которая заканчивалась широкой площадкой. Тут же для удобства приезжающих были устроены коновязи.