Вразумитель вождей. Жизнь и подвиги Преподобного Сергия Радонежского

Летуновский Александр С.

Даниил повернулся, молча вошёл в келью и тут же вернулся с решетом, в котором лежали несколько кусков хлеба, покрытых плесенью. Понюхав их, Даниил поморщился:

— Я не могу такое есть, вот, если хочешь, возьми это всё, а больше не взыщи.

— Хорошо, этого довольно для меня, — не посмотрев в решето, ответил Сергий. — Побереги же до девятого часа, я не беру платы прежде работы.

Сергий подтянул пояс и приступил к делу. Пилил, тесал доски, ставил столбы. Даниил время от времени выходил из кельи и оценивающе осматривал сделанное. Проходившие мимо иноки останавливались,

смотрели, как работает их игумен, и, склонив головы, уходили.

Работа была закончена, когда солнце уже опускалось к вершинам сосен. Вышел Даниил, ещё раз придирчиво всё осмотрел, затем вынес Сергию решето. Взяв его, Сергий сел на пороге и обратился к Даниилу:

— Вынеси воды, старче.

Даниил вынес кружку воды и подал Сергию.

Сергий перекрестился, благословил хлеб и начал его есть, запивая водой. Неподалёку от него собралось несколько иноков, в основном недавно прибывших. К ним подошёл Яков.

Все внимательно наблюдали за Сергием, который, не морщась, ел заплесневелые корки, как едят свежий, только что выпеченный хлеб.

В группе иноков послышался голос:

— Дивлюсь я великому терпению нашего игумена, он и такую дурную пищу не хотел принять без труда.

— Вот пример нам всем в подвиге терпения, — не повернув головы, сказал Яков.

— Он сильный, а что делать нам? Я вот уже три дня ничего не ел и не могу боле терпеть, — промямлил страдалец из толпы.

Ещё один инок печально произнёс:

— Мне пятый день есть нечего. Что смотреть, пошли по кельям.

Иноки разошлись. Сергий взял из решета остатки хлеба, перекрестился и пошёл к себе.

Следующий день был пасмурным, с утра моросил дождь, к вечеру он прекратился, но небо оставалось серым.

В конце дня к келье игумена подошли человек пять монахов. Где люди, там и немощи. Нашлись такие, которые поголодали несколько дней и стали роптать. В основном это были иноки, которые пришли в обитель за последние два-три года и не имели душевной стойкости, которой обладали первые сподвижники Сергия. Дверь отворилась, на порог вышел Сергий. Внимательно посмотрев на собравшихся, он спросил:

— Зачем пришли, братья?

Стоявший впереди всех инок поклонился:

— Вчера мы смотрели, как ты ел гнилой хлеб, и не в силах были выносить такую скудость. Запасы наши за зиму все кончились. Выходить в мир просить милостыни ты запрещаешь нам. Мы тебя слушались, и теперь приходится умирать с голоду.

— Потерпим ещё день, а потом уйдём отсюда и больше не воротимся, — добавил инок, стоявший рядом; в его голосе звучала угроза.

Стали подходить другие иноки. Понимая, что разговор предстоит серьёзный и касается всех, Сергий спокойно ответил:

— Братья, вижу, что вами овладевает дух уныния. Зовите всех, говорить будем.

Когда собрались все, Сергий продолжил:

— О чём скорбите вы, братья мои? Ведомо вам, сколь сурова была природа в прошлом году, и как ленно вы трудились, чтоб собрать и сохранить то, что уродилось на земле и в лесу. Видать, забыли вы слова Христа: «и будешь есть хлеб свой в поте лица своего». Вот теперь пожинаете дело рук своих.

Остаётся вам уповать на Господа, ибо сказано: «Кто веровал в Господа и постыдился? Кто веровал слову Его и обманулся? Кого из призывающих Его Он не услышал?» Будем же, братья, ещё более усердно молиться Господу Богу нашему и трудиться во славу Его… Теперь вы скорбите из-за недостатка пищи, но ведь такое случилось на короткое время, ради испытания веры нашей; если вы перенесёте это лишение с верою и благодарением, то оно же вам послужит на пользу… Я, грешный, верую, что Бог не оставит места сего и живущих в нём. Помолимся, братья, Богу с надеждой. — Сергий перекрестился.

Собравшиеся стали расходиться.

Прошло несколько дней, установилась тёплая солнечная погода. Иноки были заняты разными работами, в основном на своих огородах.

Как-то в середине дня в ворота обители постучали. Привратник открыл калитку и увидел три гружёные повозки.

— Кто такие? Зачем приехали? — спросил он у возчика, стоявшего у ближней повозки.

— Боярин хлеба прислал, — ответил тот.

— Я сейчас, — поспешно ответил инок, судорожно проглотив слюну, — я сейчас.

Перекрестившись, он бегом направился к келье настоятеля. На его стук вышел Сергий.

Инок поклонился и, едва успевая выговаривать слова, почти прокричал:

— Отче, хлеба привезли, благослови принять!

Бывшие поблизости братья с изумлением смотрели на

Сергия и размашисто крестились.

— Отвори им, пусть подъедут к трапезной, я иду туда, — спокойно ответил Сергий. Казалось, он ждал этого и потому не удивился.

Инок поторопился к воротам, открыл их и указал возчикам, куда им следует ехать. Повозки остановились у трапезной. Не распрягая лошадей, возчики стали развязывать веревки, которыми была связана поклажа.

Весть о привезённых хлебах мгновенно разнеслась по обители, и к трапезной со всех сторон спешили иноки. Подошёл Сергий. Инок-привратник, всё ещё не оправившийся от волнения, торопливо указал на возчиков, суетившихся у повозок:

— Вот, отче, они привезли.

Те поклонились игумену, и осанистый мужик — очевидно, старший из них, обратился к нему:

— Отче, вели принять дары для обители вашей: хлеб печёный, рыбу, мёд и другие припасы для иноческой трапезы.

— Кто прислал дары сии? — спросил Сергий.

— Боярин наш. Сказывал он, что зима суровая была, поддержать иноков надо. Только просим, отче, выгрузить побыстрее, нам обратно ехать надо.

Сергий повернулся к братьям:

— Ну вот, теперь вы, алчущие, разгрузите возы, позовите кормильцев ваших разделить с нами общую трапезу, угостите их, и пусть отдохнут хорошенько, — распорядился Сергий и поручил иноку, стоявшему рядом: — Ударь в било, и всем, кто не занят разгрузкой, идти в церковь.

Тот пошёл и трижды ударил в железное било, висевшее около церкви. Иноки знали, что троекратный удар призывал их немедленно собраться всем вместе, потому поспешили в церковь, куда уже направились Сергий и старейшие братья, чтобы воздать хвалу Господу за помощь.