Вредитель Витька Черенок
Шрифт:
Костя дождался, когда на станционных часах минутная стрелка чуть подпрыгнула вверх, и с уважением отметил про себя: «Восемь сорок две. Через минуту как раз и подойдет. Точно, как в аптеке».
А Эдик, увидев приближающуюся электричку, снова вспомнил о спиннинге. «Неужели отец не купит?.. Может и не купить — сердится… Еще хорошо, — подумал Эдик, — что не про все знает. Про соседского кота, например… Как привязали ему к хвосту консервную банку… Он и понесся. Чуть не сбесился. Вот смеху было! И про Данку не знает.
А электричка уже рядом. Вот мимо них, снижая скорость, пронесся головной вагон, за ним потише — второй и совсем медленно — третий…
Сейчас отец уедет. Почти на целую неделю, до следующей субботы.
— Пап… — Эдик тронул отца за рукав. — Ну, а если не дорогой спиннинг?.. Самый дешевый, понимаешь…
— Дело, Эдуард, не в цене, — с досадой сказал Николай Петрович. — Огорчаешь ты меня. — Николай Петрович перевел взгляд на Костю. — Хоть ты, Константин, сдерживай его. Ты же серьезный человек.
Костя нахмурился, отчего брови его, белые и широкие, словно зубные щетки, забавно нависли над коротким, забрызганным веснушками носом. Он тряхнул соломенным чубом и баском сказал:
— Мы, дядя Коля… Значит, это… В общем, не беспокойтесь, все будет в порядке.
— Ну-ну, надеюсь, — чуть приметно усмехнулся Николай Петрович и шагнул на площадку вагона. В дверях он обернулся и помахал ребятам рукой.
Поезд тронулся.
— Пап! — крикнул Эдик. — Самый дешевый посмотри… Посмотришь?
Отец погрозил ему пальцем, но тут же улыбнулся и опять помахал рукой.
— Купит, — убежденно проговорил Эдик. — Он всегда так: посердится, поругает, а потом купит. Он добрый.
— А ты и пользуешься, — хмуро заметил Костя. — Фонарик получил, а теперь еще спиннинг подавай.
От удивления Эдик захлопал длинными и загнутыми, как у девчонки, ресницами.
— У-у, провокатор! — Он размахнулся и пнул ногой стаканчик от мороженого. — А кто тогда сказал на речке: «Вот бы спиннинг нам! Вот бы рыбы половили!» Ну, кто это сказал?.. Молчишь!
Косте и в самом деле нечего было ответить: верно, говорил он тогда про спиннинг. Только разве он мог знать, что они потом столько всего натворят! Правильно дядя Коля отругал их.
Электричка уже скрылась из виду. Эдик, а за ним Костя прошли в конец длинного пустого перрона. Там Эдик молча, ничем не обнаруживая страха, спрыгнул с высокой платформы на железнодорожное полотно. Пришлось и Косте прыгать. Можно бы, конечно, и по ступенькам спуститься — они были рядом. Но Эдик-то спрыгнул…
Косте не повезло: неудачно приземлился — на пятку. Больно, точно палкой по ноге треснули.
«Вот всегда так, — сердито подумал Костя. — Он начинает, а я за ним. Как собачонка на поводке».
— Зря мы тогда в сад полезли, — помолчав, ворчливо
— Зато, как партизаны, пробирались, по-пластунски! — Эдик разбежался и лихо перемахнул через рельсы.
— Все равно зря, — заупрямился Костя. — И на сосну незачем было взбираться. Только майки перепачкали. — Костя не торопясь перешагнул через один рельс, затем — через другой.
— Майку пожалел! — скривил Эдик губы и принялся насвистывать: «А ведь недаром говорят: солдат — всегда солдат!..»
Костя обиделся про себя: «И пожалел! Да! Тебе-то что — отец научный работник, денег вон сколько получает. Дачу на все лето сняли. Захотел Эдька, чтобы я вместе с ними поехал на дачу — Николай Петрович и слова не сказал против. Что им лишний рот!» О том, что у него, Кости, отца нет, а только мать, которая работает санитаркой и должна экономить каждый рубль, он подумать не успел, потому что Эдик внезапно оборвал свист и воскликнул:
— Смотри, кто едет!
Прямо через луг к станции по тропинке, петлявшей между кочек и кустов шиповника, катила на велосипеде Данка. Ее тонкие загорелые ноги в красных босоножках уверенно крутили педали. На руле мотался пустой бидон.
— За квасом. Окрошку, наверно, будут делать, — вслух подумал Костя.
Возле станционного здания виднелась автоцистерна с квасом. Там уже стояла небольшая очередь — день, как и накануне, обещал быть жарким.
— Эх, окрошечка! — продолжал Костя. — Холодная. С луком! Мы с матерью прошлое лето часто делали…
Эдик, казалось, не слушал его. Прищурив глаза, он наблюдал за Данкой, как она подъехала к цистерне, соскочила с велосипеда и встала в очередь.
— Бежим! — вдруг дернул он Костю за руку.
— Куда? Зачем?
— Узнаешь. Бежим!
Рассуждать было некогда: Эдик, энергично работая локтями, уже несся в направлении первых дачных построек. Ничего не понимая, Костя потопал за ним.
Завернув за угол дачи, Эдик повернул направо. Костя, шумно дыша, старался не отставать. В таком спринтерском темпе они прошли еще не меньше трех стометровок и наконец очутились на противоположной стороне широкого луга, примыкавшего к железной дороге. Шиповник здесь рос часто: не то что цистерны с квасом, но и самой станции за кустами не разглядишь.
Дойдя до тропинки, Эдик опустился на колени и с видом детектива из фильма про шпионов принялся изучать узкую полоску голой земли, выбитую в траве множеством ног дачников и местных жителей.
— Что, двадцать копеек потерял? — засмеялся Костя.
Эдик на его слова — никакого внимания. Через минуту он радостно воскликнул:
— Вот, смотри, — след шины!
«Ну и открытие! — усмехаясь, подумал Костя. — Куда же деваться следу, если только что Данка здесь проехала! Вот Шерлок Холмс!»