Вредность не порок
Шрифт:
Весь день я проторчала во дворе, ожидая родителей.
Наконец я услышала шум двигателя, торопливо выглянула за калитку и увидела сверкающий на солнце мамин «Мерседес». Распахнув ворота, не успев даже поздороваться, я замахала руками Стасу, показывая на сарай.
Стас понял, аккуратно загнал туда машину, чтобы ее не было видно. Мама, как всегда, схватила меня в охапку и принялась душить. Но за столько лет и я кое-чему научилась. Ловко отбившись, я предложила:
– Пошли в дом, вам еще с бабкой знакомиться…
Но
Улучив момент, я подошла к Стасу и со всей силы шлепнула его по просторной спине.
– Привет, двоюродный! – Я заулыбалась, а он, почесав спину, улыбнулся в ответ:
– Привет, двоюродная! – и ловко ухватил меня за нос двумя пальцами.
Мы с ним посражались немного, бабка наблюдала за нами с улыбкой.
Стас работал у мамы уже давно, хоть и был старше меня всего на четыре года. Мы все его любили за добродушие и неизменное спокойствие. Мама утверждала, что телохранитель ей не нужен, с бандитами и хулиганами она и сама разберется (во что я абсолютно верила), но Стас стал незаменимым и надежным ее помощником в бизнесе. Ему она доверяла.
Погостив у нас три дня, они стали собираться, бабка явно печалилась. Как вскоре выяснилось, мама во время пребывания произвела своеобразную разведку. Ровно через неделю без всякого извещения прикатил Стас на джипе, который еле-еле влез в сарай.
– Стас! – Я сделала вид, что удивлена. – Что-нибудь случилось?
– Конечно, случилось! – убежденно ответил Стас. – Вера Николаевна решила, что вам тут много чего не хватает.
Бабка была сражена, я – нет, я-то свою маму хорошо знала, поэтому ожидала чего-либо подобного.
– Она тебя позвонить просила, может, еще чего надо.
– Ага! Самолет надо. «Боинг».
Стас принялся разгружать джип, но этого бабка уже не вытерпела.
– Нет, ну вы гляньте, люди добрые! – зарычала она. – Только вкатился – и давай из машины таскать!
Ну-ка быстро руки мыть – и за стол! Ишь ты…
Стас повиновался, я поплелась за ним, по дороге громко приставая:
– Видимо, твоя тетушка, Стасик, задумала сделать здесь евроремонт. Провозишься все лето! Бедный, бедный Стасик!
Поскольку «Стасик» звучало более похоже на «ослик», изловчившись, двоюродный братик дал мне в сенях щелбан.
И вот теперь, приехав очередной раз навестить дочь, мама с удовлетворением рассматривала
Не чувствуя собирающихся над моей головушкой грозовых туч, я с радостной улыбкой влетела в горницу. Семейство встретило меня веселым: «О-о-о!»
Моя руки, разглядывая разлившийся синяк и припухшую кисть, я оглянулась на маму и вдруг заметила ее насупленные брови и потемневшие глаза. «0-го-го! – поняла я. – Сейчас кому-то придется туго». Где-то в глубине души я смутно подозревала, что это буду я, но надежда все же теплилась.
– Ну-ка за стол! – повысив голос, скомандовала бабка Степанида.
Мы дружно промаршировали за стол, распространявший волшебные запахи. За столом все весело болтали и смеялись, обмениваясь последними новостями. Незаметно косясь на маму, я поняла, что головомойка все же ждет меня. Поужинав, не успели мы встать из-за стола, как вдруг за окошком грохнуло так, что от неожиданности я пригнулась. Темнеющее небо разорвали ослепительные молнии, и на Горелки обрушился водопад.
– Ох ты! – запричитала бабка, сунувшись к окошку. – Откуда ж ты, хлебалка, взялся? Ох, положит же все!
Схватив непромокаемый плащ, бабка Степанида рванула прочь из горницы. Следом за ней вылетел Стас.
– Игорь! Они вдвоем не справятся! – воскликнула мама.
– И то! – отозвался, натягивая резиновые сапоги, отец.
Как только за ним закрылась дверь, мать развернулась ко мне и сурово спросила:
– Ну? И что здесь происходит?
Я опешила.
– А… Ужин, потом гроза…
– Не юродствуй! – строго оборвала она меня. – Не маленькая! Это что?
Не сводя с меня сердитых глаз, она, словно фокусник, извлекла откуда-то листок, развернула и сунула мне.
Впору было присесть и начать рвать на себе волосы. Как я могла? Хотя в той спешке, в которой мы летели с пляжа, можно было забыть обо всем. Весь ужас моего положения состоял в том, что мама слишком серьезно относится к подобным вещам и спорить с ней бесполезно.
– А это? – Она сурово указала на мою, ноющую руку, которую я поспешно спрятала за спину.
– Маму-уся! – тоскливо заныла я. – Это же просто шутка! Честное слово!
Без подготовки трудно было врать что-либо убедительное, но и останавливаться тоже было нельзя. Поэтому я на ходу сочиняла рассказ, что мы так веселимся с подружками, меняем почерки и для смеха пишем с ошибками.
– Ты хочешь, чтобы я сейчас надела сапоги, плащ и их навестила?
– Мама, мне не три года. – Я повысила голос, прекрасно понимая, что девчонки не ответят на вопрос одинаково. Ира тут же поделится своими мыслями об этом Володе, а Надька наплетет такого, что сам черт не разберется.