Времена без Героев
Шрифт:
– Ну давай, давай!
– поощрил его добрый от выпитого и съеденного Мстислав.
– Говори, сколько мы нажрали!
– Сто пятьдесят солидов!
– осмелев сообщил корчмарь, по привычке добавив десятую часть чаевых.
– Сколько?!
– подавился утиной ножкой Стриж.
– Это откуда ты столько насчитал?
– Ну, вы вина пять амфор… -начал корчмарь, успев пожалеть себя.
– Четыре!
– возмутился Мстислав, в качестве доказательства поднимая четвертую вверх и выливая часть ее содержимого за шиворот Юлию.
– Где ты пятую нашел?!
– Под столом!
– от возмущения,
– Там - лучшее вино было!
– Да мы ж не пили ее! Только разбили!
– Мстислав встал во весь свой огромный для базиликанцев рост и угрожающе оперся одной рукой на рукоять ножа.
– Окстись, корчмарь!
– Ах!
– возрадовался тот.
– Так вы не желаете платить! Стража!!!
По первым же звукам его голоса грохнула входная дверь и в зал ворвались стражники. А с ними - тот самый давешний вышибала и несколько его дружков. Таких же здоровых и злых.
– Засада!
– радостно заорал Юлию.
– Я так и думал, что этим кончится!
Мстислав, выпивший больше, растерянно качнулся назад, но цепко ухватившись пальцами за нож, воткнутый в стол, все же удержался и не упал.
– Их больше!
– сказал он горько, обиженный на весь мир.
– И я без своего меча!
– Тогда -уходим через кухню!
– решил Стриж…
Впрочем, для начала надо было пугнуть стражников, что-то слишком осмелевших…
– Эх, раззудись рука!
– пробормотал Мстислав, хватаясь за лавку, на которой только что сидел. И, широко размахнувшись, запустил ее под ноги рванувшимся навстречу стражникам…
Лавка не подвела. И пролетела хорошо и далеко, и троих стражников, самых прытких, под ноги подсекла и на твердый, из мрамора дорогого пол обрушила…
– Мстислав!
– заорал Стриж, уже около двери на кухню оказавшийся и в горячке боя мальчика-разносчика обратно вместе с подносом отправивший.
– Мстислав, не трать время попусту!
– Кто сказал -попусту?!
– весело удивился Мстислав, тем не менее отступая…
Отступить удалось быстро и без потерь. Горькая участь троих самых решительных стражников, поломавших на этом деле ноги, остудила и отрезвила остальных. Они рванулись преследовать лишь тогда, когда дверь на кухню захлопнулась… К тому же, она еще и заперта оказалась.
– Не стоит и пытаться!
– вздохнул корчмарь, глядя как здоровенные мужики тупо молотят кулаками в дверь.
– Дубовая, да еще и железом с той стороны подбита…
– Чтоб тебя, хозяин!
– заорал вышибала, которому до сих пор больно и трудно было дышать.
– Не мог чего похлипче сделать… С улицы надо заходить! С улицы!…
Пока преследователи выбегали на улицу, пока они огибали дома и пробирались по грудам мусора и объедков, распихивая голодных, бродячих собак и кошек, беглецы не слишком торопились. Юлий, вспомнив свою основную профессию, грабил кухню, набив толстенный сидор самой разнообразной едой, а Мстислав, время от времени для порядку лупивший поваров, обшаривал столы и шкафы в поисках оружия более серьезного, нежели его нож. Увы, если не считать топора, которым повар разделывал туши, ничего не нашлось. А воевать оружием мясника Мстислав посчитал ниже собственного достоинства.
И тут в кухню распахнулась вторая дверь - на улицу, и внутрь ввалились преследователи. Сначала только трое, но остальные толпились в дверях, ожидая своей очереди…
Мстислав заорал что-то нечленораздельное, швырнулся во вновь прибывших тем самым топором и тот просвистел в дюйме от виска стражника, потом еще долго гудел, возмущаясь промахом, в косяке. Стриж сработал может и подлее, зато эффективнее - опрокинул под ноги врагу кастрюлю с кипящим супом. Овощи, огромный бараний бок, жирный и склизкий, жирный же бульон, все это потоком хлынуло под ноги и на ноги стражникам и все трое, хоть и были в высоких сапогах, заорали от острой боли. Юлий и сам чуть не обварился, но отделался лишь легким ожогом. Ну, да все легче обошлось, чем у них…
Еще в том повезло, что бульон, разливаясь и по плите, в немалом количестве плеснулся внутрь - на огонь и теперь кухня медленно заполнялась вонючим белесым дымом. Пользуясь этим дымом и не забыв про свой мешок, Юлий схватил чуть ли не за шкирку пьяно рвущегося в бой Мстислава и утащил его прочь из кухни. Через оставленный без присмотра зал, кстати. По пути Мстислав, разгоряченный и недовольный отступлением перед подлыми стражниками, саданул в челюсть корчмаря и опрокинул стол у слишком близко к его пути оказавшихся посетителей…
Ну, а дальше они скрылись, растворились в толпе прохожих и как ни сипел разбитым ртом корчмарь, как ни топал ногами, размахивая тощим фоллисом, никто особо не воодушевился азартом погони. Вернее сказать - никто не стал преследовать всерьез. Побегали по близлежащим улочкам, остановили пару варваров… И все.
– Никогда больше варвара на порог не пущу!
– поклялся, подсчитывая немалые убытки, бедняга корчмарь…
– Что-то долго они!
– настроение Эдрика падало по мере того, как пустел его желудок и этот раз был уже почти грозным.
– Равен, может пора выручать их?
Равен, затеявший с Отто нечто вроде детской игры - они пытались тоненьким крючком разобрать чуть более толстые веточки, ответил не сразу. Как раз он пыхтел над кучкой палочек и лишь на седьмой удача оставила его и он ответил:
– Не думаю! Вот если бы пошел один Мстислав, или Мстислав и ты… Или даже я… Тогда да. Тогда настало бы время переживать и даже выступать на помощь. Но с гардаром -Юлий. Он - вор и сумеет выпутаться из любых неприятностей… почти любых! Наверняка он просто повел Мстислава подальше от замка… Здесь, уверен, все втридорога!
– Ну и все равно -долго!
– уже жалобно простонал Эдрик.
– Я так помру раньше!
– Тоже мне… воин!
– фыркнул с коленок чумазый как бесенок кронпринц, которому не повезло уже на второй палочке.
– Мой отец таких десятками валит… валил!
Оговорка дорого стоила Отто. Он в очередной раз вспомнил, что отец - мертв, как ни странно в это верить, что на троне пока - дядя, Миклай… А дядя всегда косо глядел на него. Наверное, ненавидел за то, что его жена, не родовитая, когда-то - любимая, никак не могла произвести на свет не только сына, но хотя бы дочку… Слезы сами собой навернулись на глаза мальчишки, он яростно смахнул прочь игру и разрыдался уже в голос, не особо и стыдясь своих слез…