Времена года
Шрифт:
– Друг тоже на журналиста учится, страдает.
– Все мы немного страдаем на учёбе, – смеётся она.
Они снова пропадают из настоящего, углубляясь в разговор и лучше узнавая жизнь друг друга. Кому нужны Патриаршие с лебедями и «Мастером и Маргаритой», когда главная красота и магия происходят во взглядах новых знакомых?
Мелодия в их голосах, теле и душе медленно зарождается, становясь с каждым всплеском смеха громче, приятнее и дольше. Мы не всегда сразу понимаем, что человек, стоящий перед нами и по-доброму улыбающийся, способен изменить наши устои, порядки и путь. И это не будут
Сегодня закат особенно красив. Ярко-красный на горизонте, пастельный розовый посередине и нежно-голубой на вершине, уходящий в тёмный ночной таинственный цвет. Белые облака казались раздутыми пушистыми чайками в небе, решившими затеряться над архитектурными джунглями, где нет прекрасного моря или океана. Женщины в вечерних платьях спешили в рестораны, любуясь небом и улыбаясь уходящему солнцу. Нет ничего лучше, чем идти куда-то и наблюдать за небесными чудесами, вдохновляясь и получая заряд радости.
Они гуляли весь вечер, каждый не хотел расставаться, потому что было слишком много историй, вопросов, мыслей. Время перестало существовать, лишь небо, словно чёрный лист бумаги с белыми лихорадочными точками, помогало понимать, что, наверное, уже очень поздно и надо идти в сторону метро. Но идти не хотелось. Даже медленно. Хотелось продолжать смеяться, делать вид, что наблюдать за грациозными лебедями столько часов правда очень интересно, а холодно совсем не становится, потому что истории согревают.
Когда зажигаются старинные фонари, напоминающие о девятнадцатом веке, кажется, что музыку можно услышать без труда. Она громкая, плавная, гармоничная, душевная, вдохновляющая и захватывающая дыхание, потому что если и бывает идеально, то только так. Случайно. Незапланированно и от этого мелодичнее.
В какой-то момент взгляды снова встречаются, улыбки освещают лучше фонарей, а луна больше не кажется такой загадочной и интересной, как для одиноких романтиков. Они поднимаются, он берёт её за руку, притягивая и улыбаясь, говоря что-то тихо, вызывая очередную вспышку, всплеск из эмоций. Они танцуют около края пруда, откуда обычно так хорошо и удобно смотреть на лебедей, только теперь грациозные птицы наблюдают за людьми.
Ноты быстро сменяются, словно шелест осенних листьев под ногами, когда пара забывается и больше невозможно думать, что они не были знакомы ещё утром. Они узнали друг о друге больше за один вечер, чем кто-либо. Так не трудно понять, что значит эта улыбка, взгляд, и так легко увидеть, когда нужно сказать что-то подбадривающее или только внимательно слушать.
Всё становится сплавленным золотом, медленно стекающим и завораживающим. Ещё один шаг, ещё одно касание, другая улыбка, блеск в глазах и снова опасно близко. Музыка заглушает, пути соединяются, а колесо смиряется с новым соседом, с которым ещё нужно учиться уживаться. Но это мелочи по сравнению с тем, что будет на новом пути. Неизвестность, которая больше не пугает, а интригует, как и продолжение мелодии.
Ещё один шаг, ещё одно касание, другая улыбка, блеск в глазах, новая волшебная
II. Краски и лампочки
Он и она: Может, мы встретимся вновь
Часть 1. И, может, последняя
Она спросила, может, дело не в месте, а в людях… Он долго думал об этом, гадая, права ли она. Нужен ли ему кто-то?
Здесь, сидя у набережной, смотря на закат, разговаривая с ней обо всём, обсуждая планы, он думал, что никто ему не нужен и всё так, как должно быть. Он смотрел на закат.
Яркий оранжевый, немного голубого, фиолетового, нежно-розового делали небо будто горящим, нависающим над ними, над миром. Это завораживало, казалось, что никогда он не видел такой красоты. Он, правда, лишь иногда отвлекался на небо, когда она быстро восхищалась, а потом возвращалась к их разговору. Ей всё время хотелось что-то с ним обсудить и рассказать всё, что она думает.
Он всё ещё думал, что дело не в людях, а в месте. Думал, сидя с ней на набережной и смотря на закат, чего обычно никогда не делал. А она говорила-говорила, продолжала размышлять. И он не придавал ничему значения.
Сколько ещё таких разговоров у них будет? Сколько закатов они так встретят? Может, даже и не здесь, а в других городах, где лучше. Он думал, что там лучше.
И однажды он пришёл на одну незнакомую набережную. Один. На небе был невероятный закат. Очень похожий на тот, которым восхищалась Она.
Он посмотрел на небо и осознал, что упустил самый красивый закат.
Часть 2. В саду
Жизнь продолжалась, быстрее, чем Она могла подумать. Кажется, они виделись только недавно, не прошло и года, но часы на запястье и дата в календаре возвращали в реальность. Она смирилась, что даже если вы чужие люди, то человека никак убрать из памяти или даже незначительных воспоминаний не получится.
Теперь она не ходила на набережную, хотя очень хотелось. Она разменяла их любимое место на сад с розами, красные, жёлтые, розовые. Они были разных цветов, напоминали ей о небе, а иногда и вовсе… Со скамейки, на которой она всегда сидела, можно было увидеть если не сам заход солнца, то яркое небо, окрашенное в разные цвета из-за последних лучей.
Она сидела в саду одна, наблюдая за детьми, которым не приходили в голову мысли о будущем или прошлом, когда они на кого-то смотрели. Она размышляла о чём-то своём, молчала, сидела в тишине сама с собой. И некому было рассказать.
Она посмотрела на небо и задалась вопросом, неужели останется навсегда одна в тишине.
Часть 3. Пустыня
Говорят, ночью всё становится другим, люди честнее и искреннее. Знакомые улицы загадочные в свете фонарей, в мыслях целые ураганы, то ли так подводишь итоги дня, то ли просто жизни. И никто не может разгадать загадку таких ночных перемен. Почему именно ночью в голову должны лезть мысли? Почему некоторые места становятся лучше? А если совсем честно, то и люди.
Конец ознакомительного фрагмента.