Времена выбирают
Шрифт:
– Я сужу по тому, что нам сейчас известно, – ответил представитель ЦК. – А известно нам крайне немного. Поэтому я хотел бы послушать её лично, и почитать её отчёт.
Полковник глядел на него в изумлении.
– Арнольд Оскарович, она погибла!
Представитель ЦК тоже удивлённо поглядел на него.
– Михаил Алексеевич, в вашем распоряжении машина времени! Значит, выберите тот момент, когда она жива, и доставьте её сюда. Во-первых, мне не нужны погибшие на рабочем месте. А во-вторых, мне нужен её отчёт. Подробнейший отчёт обо всём. Вы меня поняли?
Полковник
– Тогда работайте! – представитель ЦК обернулся к Ковалёву. – Товарищ старший лейтенант, у вас всё в порядке?
– Так точно!
Представитель ЦК шагнул к двери.
– Арнольд Оскарович, когда будет совещание? – вдогонку спросил полковник.
– Когда будут результаты. Сейчас не о чем совещаться.
Представитель ЦК давно ушёл, а полковник всё никак не мог успокоиться.
– Вернуть её назад! Пойди туда – не знамо куда, принеси то – не знамо что! Ну, допустим, временной отрезок, на котором её следует искать, нам известен. А вот как определить географические координаты? Кроме того, придётся заново пересчитывать траекторию возвращения, ведь раньше мы считали исходя из координат реперной точки. А сейчас от каких координат отталкиваться?
Подчинённые слушали монолог начальника отдела молча. Лишь молодой лейтенантик со сбившимся набок галстуком сидел на столе и что-то торопливо писал в блокноте.
– Лейтенант Макаровский! – в сердцах закричал полковник. Лейтенантик соскочил со стола и вытянулся по стойке «смирно». Полковник принялся его отчитывать. – Когда вы научитесь следить за своим внешним видом?! И почему вы вечно сидите на столе?! Вам что, стула мало? И почему вы пишете в каком-то левом блокноте? Вы что, не знаете, что все листы положено секретить?! Отвечайте!
– Виноват! – лейтенантик приложил руку к голове.
– О, господи! – воскликнул полковник. – К пустой голове руку не прикладывают. Кто вам только звание дал?!
– Вы, товарищ полковник! – опустив руки по швам, ответил лейтенантик.
– Как это? – опешил начальник отдела.
– Вы были в экзаменационной комиссии, когда мы в институте на военной кафедре сдавали государственный экзамен!
– Всё, свободен! – устало махнул рукой полковник.
– Товарищ полковник! – лейтенантик не уходил.
– Ну что ещё?!
– Я знаю, где её искать.
– Повтори!
– Я знаю, где искать Марию Егорову, то есть Климову, чтобы вернуть её назад.
– Говори! – подался вперёд полковник.
– Мы знаем, что Мария погибла в бою. Мы знаем, в каком подразделении она служила. Следовательно, мы можем выяснить, где и когда был этот бой. Попытаться найти очевидцев того боя, уточнить время. Выехать на место – уточнить координаты. Поставить небольшое упреждение, пока она ещё живая, и забрать её отсюда.
Полковник немного помолчал, потом обвёл взглядом сотрудников отдела.
– Ну чего стоите?! Выполняйте!
Лейтенант Макаровский карабкался по железнодорожной насыпи, глядя вслед уходящему поезду. Изначальный план у лейтенанта был прост – от станции дойти до моста, там найти позиции зенитчиков, где в 43-м погиб расчёт Марии Климовой, и снять точные координаты этого места. Но этот план стал рушиться с самого начала. Оказалось, что от станции до моста почти четыре километра. Дойти до него, разумеется, можно только по железнодорожным путям. Но сделать это непросто, так как каждые десять минут проходит поезд, и, заслышав стук колёс и сердитый гудок, приходилось спускаться с насыпи, а потом забираться назад. Сначала лейтенант попытался не спускаться с насыпи, а пережидать прохождение поезда на путях. При этом ему приходилось стоять, обхватив один из стоящих вдоль путей столбов, чтобы не скинуло воздушным потоком от мчащегося поезда. Но когда рядом с его головой просвистел увесистый кусок угля, вылетевший из товарного состава, он решил больше не рисковать.
Наконец через два часа мучительного пути взору лейтенанта открылся вид на мост через реку. Подходы к нему с берега были перекрыты забором из колючей проволоки, но лейтенанта Макаровского это не смутило – ведь он шёл по железнодорожному пути. Не смутила его и будка охраны, стоящая справа от пути, и даже плакат «Стой! Запретная зона!». Лейтенант насторожился, только когда из будки вышел боец вневедомственной охраны с карабином. На радостный крик Макаровского:
– Вот вы-то мне и нужны!
Вохровец взял карабин ни изготовку и ответил:
– Стой! Стрелять буду!
То, что это не простые слова, Макаровский понял только после выстрела в воздух, после чего послушно улёгся на живот на склоне насыпи. Начальника караула пришлось ждать полчаса – пока тот по мосту придёт с противоположного берега, по дороге пару раз прячась от проходящего поезда на специально сделанных для этого балкончиках. Наконец старший вохровец проверил у лейтенанта Макаровского документы и не спеша отправился в будку охраны, где стоял телефон. Назад он возвращался уже трусцой.
– Товарищ лейтенант, что же вы сразу не сказали? Мы бы всё организовали в лучшем виде!
Макаровский степенно поднялся с насыпи, с важным видом отряхнулся, и сразу перешёл к делу:
– Тут у вас в 43-м году во время бомбёжки погиб расчёт зенитного орудия. Немедленно покажите мне это место!
Рядовой вохровец покрепче сжал карабин и опасливо покосился на лейтенанта. Но начальник караула, видимо, до этого по телефону услышал нечто такое, после чего уже ничему не удивлялся.
– Вообще-то я тут недавно, войну не застал. Но, думаю, это здесь. Пройдите сюда!
Он показал на большую яму у самого забора, заросшую травой. Лейтенант стал расхаживать вокруг, пытаясь в траве разглядеть следы событий 25-летней давности.
– Смотрите, какое-то железо! – обрадовался он, вытащив из травы ржавую железяку.
– Тут весь берег такими железяками усеян, – ответил начальник караула. – Видать, серьёзные бои за мост были.
– А вот остатки обваловки орудийного дворика, – лейтенант показал на только ему понятные приметы. Он вдруг упал на колени и стал пальцами разрывать корни травы. – Есть!