Временные трудности 2
Шрифт:
Но результат был. И для такого сжатого срока обучения неплохой, надо признать. Конечно, в придуманные Юлей фантастические нормативы они не укладывались, но действовали уже не в пример более слаженно и эффективно.
С тремя уголовниками Батыром, Мотылём и Пикой Егор понемногу нашёл общий язык, так как общими у них были не только приём пищи прямо на полигоне, но и все тяготы и лишения теперь приходилось преодолевать тоже вместе. Четвертый уголовник неудачно свалился вниз во время прохождения полосы препятствий и сломал себе ногу. Подвывающего от боли
Егор нисколько не удивился, когда понял, что никаких поблажек ему тут не светит. Да и орала Юля на него почаще, чем на остальных. Причем, как казалось Егору, самые язвительные насмешки и обидные эпитеты доставались именно ему. Он даже не пытался апеллировать к её совести, понимая всю бессмысленность этой затеи.
Наконец, пришел тот долгожданный день, когда Юля собрала их всех в своей комнате, где был накрыт неплохой, конечно же по местным меркам, стол. Вторая кровать куда-то исчезла и места теперь хватало на всех.
— У меня для вас приятное известие. Тренировки ваши закончены, потому как мне стало понятно, что ничего путного из вас всё равно не получится, — с горечью сказала Юля, — Так что, можете расслабиться сегодня. А завтра начинается работа.
Уголовники, в первые дни прям поедавшие девушек глазами, теперь были замордованы Юлей до такого состояния, что старались на неё лишний раз даже не смотреть. Они сидели молча, безучастно глядя на еду, и слова Юли вызвали у всех лишь слабые вымученные улыбки.
У Егора тоже не было никаких сил жить дальше, и сообщение о том, что их мучения наконец закончены, вызвало в душе только чувство громадного облегчения и ничего более. Егор посмотрел на Лену и улыбнулся ей. Она в ответ тоже попробовала улыбнуться. После того памятного вечера, больше ничего у них с Леной не было, хотя он, наивный, утром сдвинул их кровати вместе. Сил у них хватало теперь только на то, что б доползти до этой двуспальной кровати и провалиться в глубокий, безо всяких сновидений, живительный сон.
— Че приуныли, уважаемые? — Юля ловко откупорила бутылку водки и разлила сидящим рядом с ней по кружкам, — Давайте, мальчики и девочка, за нашу Победу.
Выпили все, но без особого энтузиазма. Так же вяло закусили.
— Нет, ну так я не согласна, — сказала Юля, — Какие-то вы скучные сегодня. Если не хотите отдыхать, так вы только скажите. Ночной марш-бросок по пересечённой местности, с полным боекомплектом — это неплохая альтернатива такому скучному вечеру.
— Граждане начальники, ну че сразу марш-бросок? От этой тасанины мандраж нарисовался, вот мы и в непонятках. Не в огорченье, но что б цветные хавать с собой подтянули… — попробовал отмазаться от такой перспективы Батыр.
— Не то, что входит в уста, оскверняет человека, но то, что выходит из уст, оскверняет человека, — спокойно ответила ему Юля.
Все присутствующие, за исключением уже привыкшего к подобным изречениям Егора, зависли.
— Ты чего это, Фартовая? — выдавил из себя Батыр.
— Давай, Батыр, без блатной музыки. Вы свой выбор сделали. Назад дороги нет. Вам шанс дали высшей меры избежать, и к нормальной жизни вернуться. Так что цените человеческое отношение. Можете, кстати, товарища лейтенанта поблагодарить. Если б вы ему не глянулись… Ну да ладно, это всё лирика. Вернёмся к суровой прозе жизни. Задача, в общем, несложная…
Подмосковье.
Лейтенант Вальтер Юнг приготовился к удару о землю, привычно сгруппировался, перекатился отработанным движением и сразу же вскочил на ноги. Осмотрелся. Группа приземлилась на удивление кучно, и его парни уже деловито суетились, сноровисто сворачивая стропы и темные бесформенные кучи парашютного щелка. Вокруг было тихо. Высадка прошла можно сказать идеально. ПВО противника сосредоточила все силы на отражение авианалета полутора десятков тяжелых бомбардировщиков и их одинокий транспортник, летящий в стороне от основных сил, не заметили.
Юнг освободился от своего парашюта, и один из его солдат бросился ему на помощь. Вальтер мысленно поблагодарил создателя новой подвесной системы. Со старой возни было гораздо больше. Вскоре парашюты были надёжно замаскированы, а группа готова к движению. Юнг даже не стал утруждать себя ориентированием на местности и прокладкой маршрута. Заранее вызубренная карта надёжно отложилась в памяти. Ввиду отсутствия противодействия ПВО и полного безветрия, они высадились именно там, где было запланировано, и Вальтер прекрасно представлял себе направление движения. Повинуясь взмаху его руки, группа выдвинулась к указанному ориентиру, и даже успела пройти несколько километров, когда присыпанные желтой осенней листвой небольшие холмики земли бросились на них из-за ближайших деревьев быстрыми бесформенными фигурами. Раздался выстрел. Это кто-то из его ребят успел выстрелить, но было уже поздно. Лейтенанта сбили с ног и ударом по голове погасили сознание.
От сильных хлопков по щекам Вальтер пришел в себя. Он лежал на земле со связанными руками и яркий свет карманного фонарика слепил его, не давая сориентироваться.
— Старший кто? — спросил по-русски человек с фонарём.
— Я не понимаю, — сказал Юнг на немецком. Боковое зрение выхватило из темноты характерный кожух ствола ППШ-41. Дергаться было бессмысленно.
— Кого они только забрасывают? Даже языка не учат, кретины, — беззлобно сказал тот же голос и повторил свой первый вопрос уже на немецком.
— Я, — ответил Юнг, понимая полную бессмысленность дальнейших отпираний. Всё равно ведь разговорят кого-нибудь и узнают.
— Офицер? — спросил тот же голос.
— Да. Уберите фонарь.
Сильный удар сапогом в живот послужил ответом на эту просьбу. Но фонарь всё же немного опустили.
— Звание?
— Лейтенант.
— Лейтенант… Не густо, — разочарованно протянул допрашивающий по-русски и добавил уже на немецком, — Остальные кто?
— Унтерофицер Циглер, Ефрейторы Пфайффер и Хаас.