Временные трудности
Шрифт:
«Ага, стоит только принести корзины с грибами домой, как сразу всё выжрут и не поблагодарят!» — подумал Хань со смехом. Жизнь не уставала подкидывать ему новые поводы для раздумий, даже там, где вроде бы всё ясно и чётко распланировано.
Столько много дел, столько нового нужно успеть и придумать. Но что эти тёмные крестьяне знали о настоящем искусстве аристократической интриги? Да Хань двенадцать лет отлынивал от учёбы, виртуозно жалуясь матушке Лихуа и прикрываясь ею от гнева генерала Гуанга. Так что справится он и тут. Разве нынешние трудности сравнятся с прошлыми?
— Подходящих корзин у меня пока нет. И Бай Моу Гу
Глава 14, в которой герой осознаёт, что слова влекут за собой заботы, а грибы бывают не только вкусными, но и опасными
В конце концов Фенг просто не выдержал. Сорвался, не в силах смотреть на это издевательство надо всем, что он до сих пор делал и к чему стремился. Эти жалкие неумёхи ничего не делали правильно. Сохранять концентрацию, наблюдая за чужой глупостью или неуклюжестью, оказалось очень трудно, можно было это принять за ещё один способ тренировки. Но Фенг этого делать не стал — ведь внутренний покой и мир с самим собой для настоящего воина тоже очень важен. Поэтому он решил вмешаться.
И как-то само собой получилось, что простые попытки указать на кособокость стойки, неверно согнутое колено или же неправильный ритм дыхания незаметно превратились в полноценные тренировки, на которых Фенг теперь выступал в роли учителя.
Конечно, не того самого негодяя, который издевается над учениками, нет. Если он и покрикивал — то исключительно по делу, ведь эти криворукие идиоты по-хорошему не понимали. Ну а длинную бамбуковую палку пришлось взять только потому, что «учеников» всё прибавлялось, а время объяснять каждому подробно и в деталях просто отсутствовало.
Не хватало его вообще ни на что — Фенгу и так было чем заняться, тренировки, дела и обязанности громоздились, грозя погрести под своим огромным весом. Он бы даже забросил затею, разогнав желающих освоить «городские приёмчики», но неожиданно заметил странный, почти что сверхъестестественный эффект. Пока он пытался объяснить, что именно надо делать, почему то, что «ученик» делает сейчас, неправильно, у него случилось несколько небольших озарений. Которые привели к более глубокому пониманию собственного тока ци и позволили его улучшить, сделать эффективнее и чуточку сильнее. Возможно, помогала энергия сердечного даньтяня, а возможно, имел место более фундаментальный принцип, где обучение других обучало и самого учителя — об этом Фенг, к сожалению, не имел ни малейшего понятия. Эффект сохранялся, даже когда он не утруждался объяснениями, а выдавал что-то: «Ноги ставь ровнее, криворукий выкидыш козы!» и лупил нерадивого «ученика» бамбуковой палкой, чтобы закрепить знание.
Теперь он нашёл ответ на вопрос, мучивший Ханя Нао ещё в прошлой жизни. Почему все скрытые эксперты, различные отшельники, главы павильонов в сектах, а также просто таинственные бессмертные так горели желанием найти талантливого ученика? Зачем им, особам огромных силы и могущества, обладателям долгой или даже бесконечной жизни, возиться с по сути жалкими сопляками, помогать им решать проблемы, не стоящие для такого мастера даже движения брови? Ну что же, теперь, в новой жизни, Фенг получил понятный и исчерпывающий ответ.
Первые же тренировки, где Фенг выступил в роли учителя, ясно проявили и главный недостаток обучения: время. Времени Фенгу и так катастрофически не хватало, поэтому тратить его на сопляков было просто-напросто жалко. Во время обучения других изо всей великой триады получалось тренировать лишь дух — ведь для созерцания, как эти бестолковые и безрукие дураки не могут даже толком принять правильную стойку, требовалось огромное терпение.
Решение этой задачи долго искать не пришлось. Фенг давно уже привык делать несколько дел одновременно, совмещать одну тренировку с другой. У него имелось длительное и требовательное ко времени занятие — рассказывание историй, именно во время подобных рассказов, собственно, обучение и началось. Это значило, что рассказы и обучение тоже следовало совместить.
— …Ао Пэй прибежал к нему с лицом, искажённым от боли от многочисленных ран, и выражением яростного гнева. «Сунь Ю, — прошептал Ао Пэй, — моя семья... они умерли. Умерли из-за этого чудовища, Сяо Чена».
Толпа громко вздохнула и зашепталась. Фенг лёгким движением сменил стойку, опираясь на полусогнутую ногу, а вторую, прямую, отставляя назад. Руки его поднялись вверх, словно крылья журавля. Ему не требовалось смотреть по сторонам, чтобы видеть учеников, которые кто лучше, а кто хуже, повторяли за ним стойку «Журавль во взлёте».
— Сунь Ю схватил друга за плечо, в его глазах сверкала решимость. «Мы найдем Сяо Чена и заставим его ответить за смерть твоей семьи», — пообещал он. Раздираемый гневом и болью, Ао Пэй лишь коротко кивнул. Вместе они отправились на путь мести, в поисках Сяо Чена и его банды злодеев.
Фенг отклонился назад, изгибаясь колесом, почти касаясь вытянутыми руками земли в «Ветре, клонящем бамбук». Ученики неуклюже приняли ту же стойку.
— Ночью они подкрались к укрытию Сяо Чена. Шли то медленно, чтобы не наступить на ветки, то перебегали от тени к тени. Стража была настороже, то ли их злодейское чутье почуяло опасность, то ли перед приходом героев произошло что-то важное.
Руки Фенга сомкнулись над головой, словно клюв хищной птицы. Он подался вперёд в стойке «Сокол ищет добычу».
Фенг продолжал рассказ, меняя стойки и позы, наблюдая, как ученики повторяют упражнения, при этом сам пропуская через меридианы ци и закручивая её в трёх даньтянях. Делить внимание одновременно на собственный ток энергии, присмотр за учениками, а также на рассказ, оказалось безумно трудно. В моменты, когда ученики делали особо вопиющие ошибки, приходилось поднимать с земли бамбуковую палку и быстро, не отвлекаясь от рассказа, вразумлять самых отличившихся. Он старался бить резко, больно, но без последствий — целительской практики ему хватало и с семьёй, чтобы излечивать ещё чьи-то увечья.
— «Ты платишь за смерть моей семьи», — сказал Ао Пэй, вскидывая булаву над его головой и резко опуская, — закончил Фенг. — И после того, как Верный Ветер и Ао Пэй расплатились с Сяо Ченом по справедливости, они на этом не остановились. Они присягнули защищать бедных и немощных от злодеев, подняв флаг справедливости и надежды!
Толпа от восхищения заревела. История Сунь Ю по прозвищу Вольный Ветер нашла, похоже, особое место в их сердцах, так что они не сдерживали чувств.
Когда восторги утихли и на главной деревенской площади воцарилась относительная тишина, прозвучал чей-то недовольный голос.