Время больших пушек. Битва за Ленинград и Севастополь
Шрифт:
Глава 14 Создание контрбатарейного корпуса
Как уже говорилось, активность германской артиллерии постоянно росла. В отдельные дни августа 1943 г. немцы выпускали по Ленинграду до 500 снарядов. В сентябре в городе разорвалось 5479 снарядов.
Командование Ленинградского фронта в свою очередь интенсивно занялось реформированием структуры артиллерийских частей.
Так, к 1 августа в состав 42-й армии передали 51-ю пушечную бригаду (18-го артдивизиона) и два тяжелых дивизиона (409-й отдельный тяжелый пушечный артдивизион и 404-й дивизион железнодорожной артиллерии Балтийского флота). В группе дальнего действия армии состояло уже 117 орудий (в том числе 152-мм – 88, 130-мм – 8, 122-мм – 21). По числу орудий артиллерия группы дальнего действия 42-й армии почти не уступала немецкой, но была несколько слабее по ее мощности калибров и дальности стрельбы. Из имевшихся в армии 88 орудий калибра 152 мм только 10 пушек (Бр-2) могли стрелять до 25 км, а остальные (гаубицы-пушки) – лишь до 17,2 км; 130-мм пушки имели дальность стрельбы до 25,4 км; 122-мм пушки – до 19,7 км. А так как основная масса артиллерии противника, обстреливавшая Ленинград, располагалась глубоко в тылу, на удалении 17–25 км от огневых позиций наших батарей, то только часть немецких батарей находилась в зоне досягаемости наших пушек.
Для более эффективного воздействия по беззаботнинской артиллерийской группировке противника командование фронта перебросило в июле-августе 1943 г. на территорию Приморской оперативной группы два пушечных полка (129-й корпусный артиллерийский полк и 126-й пушечный артиллерийский полк) и дивизион 101-й морской железнодорожной артиллерийской бригады КБФ, образовав из них контрбатарейную группу Приморской оперативной группы (ПОГ). С этого времени беззаботнинская группировка противника стала обстреливаться и с тыла, и с фронта.
Артиллерия группы дальнего действия 42-й армии, батареи Балтийского флота и группы дальнего действия Приморской оперативной группы вели напряженную борьбу с вражескими обстрелами города, стремясь снизить их эффективность. Огневым ударам подвергались не только осадные батареи противника, но и его жизненно важные тыловые объекты, штабы и боевые порядки войск. Артиллерия Балтийского флота только с 1 июля по 4 августа провела 2065 стрельб, израсходовав 22 718 снарядов. Артиллерия одной 42-й армии израсходовала в июле 1943 г. 82 354 снаряда и мины, из них на борьбу с артиллерией и минометами противника 25 924, в том числе только группа дальнего действия израсходовала около 15 600 снарядов и мин. [90]
Помимо систематического огня на нейтрализацию немецких батарей, с 6 по 15 июля контрбатарейной группой 42-й армии и артиллерией КБФ были организованы стрельбы на уничтожение четырех наиболее активных в обстреле города немецких батарей (цели № 229, 571, 519 и 530) с расходом до 300 снарядов на цель. В августе подобные же меры были предприняты против трех немецких батарей (цели № 229, 507 и 535), [91] причем одна из них (№ 507) подвергалась мощному огневому удару дважды – 4 и 19 августа. Кроме того, согласно плану «Огневого противодействия обстрелу г. Ленинграда», утвержденному командующим артиллерией фронта, контрбатарейные группы 42-й армии и Приморской оперативной группы (51-я пушечная артиллерийская бригада, 12-й гвардейский, 14-й гвардейский, 73-й, 1486 армейские артиллерийские полки и 129-й корпусный артиллерийский полк) вели 4, 5 и 6 августа круглосуточный методический огонь по тылам и жизненно важным объектам противника, чтобы вынудить осадные немецкие батареи вступить в борьбу с нашей артиллерией и отказаться от обстрела города. Такой же огонь вели по плану командующего артиллерией 42-й армии в течение трех суток, с 18 по 21 августа, подразделения 51-й пушечной артиллерийской бригады и 1486-го армейского артиллерийского полка. (Сх. 26)
В середине лета начались склоки между сухопутным и морским командованием о методах контрбатарейной стрельбы. Кроме того, армейское командование пыталось присвоить морские железнодорожные установки и, по крайней мере, часть береговых стационарных орудий. Найти весь комплект документов по этой склоке автору не удалось, и приходится цитировать лишь отдельные документы.
Так, 30 июля 1943 г. адмирал Трибуц «донес командующему войсками Ленинградского фронта, что расход артиллерийского боезапаса превысил лимиты, утвержденные наркомом ВМФ, и цифру, установленную самим командующим фронтом. Наличие боезапаса на складах было ограниченным. В то же время постановка задач артиллерии флота продолжалась. В день проводилось до 100 стрельб (не считая восточной группы), причем надежная корректировка была возможна только по двум-трем целям, а остальные стрельбы велись на подавление по данным наблюдения воздушно-звуковой разведки и наблюдательных пунктов самих батарей. Командующий флотом просил установить лимит на ближайшую неделю для восточной группы артиллерии флота (у которой 30 июля остался только неприкосновенный запас) и максимальный расход на контрбатарейную борьбу на урицком направлении, из расчета проведения части стрельб на подавление стреляющих батарей. Командующий флотом донес, что на установленный лимит будет направлена просьба наркому ВМФ». [92]
К письму Трибуца можно добавить, что за первый квартал 1943 г. морская артиллерия провела 4446 артиллерийских стрельб с расходом 53 945 снарядов: 38 – 406-мм, 114 – 356-мм, 7 – 305-мм, 19 – 254-мм, 19 – 203-мм, 1084 – 180-мм, 2264 – 152-мм, 40 225 – 130-мм, 353 – 122-мм, 2522 – 120-мм, 692 – 102-мм, 6608 – 100-мм.
Следует заметить, что летом началась стрельба с кораблей из орудий калибром 180 мм и 305 мм. (Зимой и весной они почти не стреляли). Так, 30 июля крейсер «Киров» выпустил 27 – 180-мм снарядов по германской батарее в районе Новополье, обстреливавшей Ленинград.
В этом иди в другом отдельном письме (документ датирован августом 1943 г.) Трибуц указал командующему Ленинградским фронтом генерал-полковнику Л.А. Говорову на ряд неправильных "примеров использования артиллерии флота и высказал свои предложения относительно улучшения организации контрбатарейной борьбы. В письме указывалось, что, ведя повседневную борьбу с батареями противника на урицком направлении, артиллерия флота несет столь высокое напряжение и производит такой большой расход боеприпасов, что, по его мнению, уже в августе выйдет из строя 25 % морских орудий, используемых на фронте. Мотивировалось это тем, что при выполнении требования командующего артиллерией фронта расходовать ежесуточно на контрбатарейную борьбу 1300 снарядов в артиллерии флота в течение одного месяца изнашивалось бы 30 лейнеров, в то время как промышленность могла подавать ежемесячно только 7-10 лейнеров. Адмирал Трибуц утверждал, что все основные артиллерийские группировки противника, обстреливавшие Ленинград, выделены в зону борьбы артиллерии флота, что эти зоны были установлены командующим артиллерией фронта еще в октябре 1942 г. и что с того времени положение немецких батарей сильно изменилось в связи с отходом их глубже в тыл.
В письме были жалобы и на то, что морской артиллерии ставились задачи, которые с успехом могли быть выполнены армейской артиллерией. В частности, приводился пример, что артиллерий Приморской оперативной группы вовсе не используется для контрбатарейной борьбы, а артиллерия 42-й армии ведет ее только на дальностях стрельбы 12–14 км. Указывалось на ряд существенных недостатков в организации разведки и правления артиллерией, а также в составлении планов контрбатарейной борьбы, которые к тому же нередко к морякам поступали слишком поздно, вследствие чего не оставалось времени на подготовку их выполнения. Так, например, план огневого удара по батареям противника на 27 июля в штаб береговой обороны Балтийского флота поступил поздно вечером (в 22 час. 30 мин.) 26 июля; такой же план на 3 августа поступил в 20 час. 2 августа.
«Считаю своим долгом доложить, – говорилось в письме адмирала Трибуца, – что одной из причин плохой контрбатарейной борьбы с артиллерией противника, обстреливавшей город Ленинград, является отсутствие координации и управления контрбатарейной борьбой в общем масштабе. На сегодня фактически все управление, осуществляемое штабом артиллерии Ленинградского фронта, сводится к поздним телефонным звонкам, переспросам и напоминаниям о том, что нужно подавлять, и т. д., то есть к вопросам, ничего общего не имеющим с боевым управлением»". [93]
Стоит заметить, что в первой половине 1943 г. в составе береговой обороны флота было только две батареи звуковой разведки. Слабо использовалась и авиация. Так, за второй квартал 1943 г. она произвела лишь 15 вылетов на разведку и 8 на корректировку. Только в трех случаях стрельбы были прокорректированы полностью, в остальных задания были не выполнены ввиду неблагоприятных метеорологических условий и отсутствия достаточного авиационного прикрытия.
Кроме того, в составе береговой артиллерии Балтийского флота имелся 6-й воздухоплавательный отряд аэростатов, оперативно подчиненный 18-му отдельному артиллерийскому дивизиону Кронштадтского укрепленного сектора. Он использовался для разведки и корректировки артиллерийского огня, ведшегося по южному берегу Финского залива на участке Урицк, Петергоф. Отряд базировался на Лисий Нос. Всего во втором квартале 1943 г. аэростаты сделали 120 подъемов, из них 13 дневных. Корректировку огня они осуществляли в 46 случаях. В конце июня отряд был передан Ленинградскому фронту.
13 августа Трибуц и Военный совет Балтийского флота отправили наркому ВМФ Кузнецову жалобу на Говорова. В жалобе говорилось, что Военный совет "категорически возражает против передачи 101-й морской бригады железнодорожной артиллерии из состава флота в состав Ленинградского фронта по следующим соображениям:
1. Бригада в условиях, в которых находился в это время флот, выполняла, кроме задач, которые ставил фронт (борьба с дальнобойной артиллерией, уничтожение командных пунктов и огневых позиций при активных операциях фронта), свои морские задачи – обеспечение путей сообщения Ленинград – Кронштадт.
2. Бригада была уже однажды в 1941 г. подчинена Ленинградскому фронту. Трудность организации пополнения кадрами, необходимость замены и ремонта материальной части, непрерывное снабжение боезапасом и лейнерами в том же году заставили возвратить бригаду в состав флота.
3. Железнодорожная артиллерия в составе флота как артиллерия маневра предназначена при движении на запад прикрывать и содействовать морскому флангу армии совместно с флотом, прикрывать наши коммуникации и места базирования флота вместо стационарных батарей, материальная часть которых не могла быть подана на флот из-за расстрела существовавших батарей и отсутствия новых поступлений от промышленности". [94]
Для сравнения скажу, что большая часть железнодорожной артиллерии Германии принадлежала вермахту, а меньшая часть – кригсмарине. Причем, в вермахте железнодорожная артиллерия состояла много лет и до войны. Боеприпасы к железнодорожным установкам калибра 15, 17, 24, 28 см и т. д. были взаимозаменяемы с боеприпасами сухопутных орудий тех же калибров.
На мой взгляд, было вполне разумно принять железнодорожную артиллерию на вооружение Красной Армии в 1920-х, но, в крайнем случае, в конце 1930-х годов. Но «менять коней на переправе» в 1943 г. было, по меньшей мере, глупо. Тем более что к лету 1943 г. на вооружении артиллерии Красной Армии не было орудий калибра 100, 120, 130, 180, 305 и 356 мм. В итоге не только материальную часть, но и личный состав, боеприпасы и лейнеры пришлось бы постоянно требовать у флота.
Между тем еще в мае 1943 г. в резерве Ставки Верховного Главнокомандования, а также на Центральном и Брянском фронтах началось формирование артиллерийских корпусов прорыва. По аналогии возник вопрос о целесообразности создания и в Ленинграде артиллерийского корпуса, но со специальной задачей контрбатарейной борьбы. Для изучения этого вопроса на месте командующий артиллерией Красной Армии Маршал артиллерии Н.Н. Воронов командировал на Ленинградский фронт своего представителя генерал-лейтенанта артиллерии М.П. Дмитриева с группой офицеров штаба. С 23 августа по 2 сентября генерал Дмитриев изучал этот вопрос и затем в докладе на имя командующего артиллерией Красной Армии изложил свои соображения.
Приведу наиболее интересные выдержки из этого доклада.
"Огневые позиции батарей (орудий) противника, ведущих обстрел города, находятся в сфере досягаемости огня только дальнобойной нашей артиллерии (в основном свыше 20 км).
Из наблюдений в течение всего периода обстрела города можно сделать следующие выводы:
а) чаще всего противник производит огневые нападения по различным районам города, ведя огонь одновременно несколькими батареями (орудиями), до 8 батарей в течение 2–3 минут.
б) помимо этого, ведется направленный огонь по отдельным заводам, местам скопления людей, приурочивая обстрел по времени к часам окончания работы смен заводов и предприятий…
Артиллерия Ленинградского фронта 1.9.43 г. имеет в свом составе артиллерийские части (апапы), вооруженные либо 152-мм гаубицами-пушками с дальностью до 18 км, либо 122-мм пушками обр. 1931/37 г. с дальностью до 21 км и два отдельных тяжелых пушечных дивизиона (400-1 и 409-1), имеющих на вооружении 152-мм пушки Бр-2 с дальностью до 27 км. (Всего 10 пушек Бр-2).
Как указывалось выше, огневые позиции батарей (орудий) противника, ведущих огонь по Ленинграду, располагаются глубоко от переднего края и удаление их от огневых позиций наших батарей находится в пределах от 17 до 25 км.
Таким образом, только незначительная часть огневых средств противника находится в сфере предельных дальностей наших 122– и 152-мм систем. Поэтому, несмотря на достаточное количество средств артиллерийско-инструментальной разведки и корректировочной авиации, огонь наших батарей малоэффективен и не всегда возможен (превышение удаления над дальностью систем). Кроме того, в Ленинградском фронте с большими трудностями разрешается вопрос прикрытия самолетов-корректировщиков истребительной авиацией.
Наряду с этим в составе береговой обороны Краснознаменного Балтийского флота имеется 101-я морская железнодорожная артиллерийская бригада, насчитывающая 58 орудий калибра от 130 до 356 мм с дальностями от 25 до 38 км.
Указанная бригада формально привлечена для борьбы с артиллерией противника, но используется недостаточно эффективно, должным образом не контролируется в силу того, что ее подчиненность Ленфронту окончательно не определена…
Считаю необходимым проведение следующих мероприятий, вполне возможных в конкретных условиях Ленинградского фронта:
1. Для координации действия и наиболее эффективного использования всех артиллерийских средств создать специальный контрбатарейный артиллерийский корпус с включением в состав его следующих действующих артиллерийских частей фронта и частично артиллерии береговой обороны КБФ.
2. Особое значение имеет включение в состав корпуса 101-й морской железнодорожной артиллерийской бригады КБФ, имеющей в своем составе 58 мощных орудий с дальностями от 25,5 до 37,7 км и являющейся, по сути дела, самым действенным средством борьбы с дальнобойной артиллерией противника, ведущей огонь по Ленинграду.
Учитывая ряд специфических особенностей 101-й морской железнодорожной артиллерийской бригады (вопросы специально подготовки личного состава для стрельбы по морским целям, вопросы морских традиций, вопросы снабжения боеприпасами и лейнерами, ремонт и восстановление матчасти, пополнение личным составом и пр.), целесообразно включение бригады в состав артиллерийского корпуса только на период существования условий, позволяющих противнику вести артиллерийский обстрел Ленинграда. На этот период бригада, оставаясь в составе КБФ, переходит в полное оперативное подчинение командира корпуса, выполняя огневые задачи, получаемые от командира корпуса. С изменением условий (удаление фронта от города) бригада выходит из оперативного подчинения корпуса, переключаясь на выполнение своих прямых задач, получаемых от командования КБФ". [95]
Как видим, Дмитриев в самом спорном вопросе о железнодорожной артиллерии пошел на компромисс.
Командующий артиллерией Красной Армии одобрил доклад генерала Дмитриева и внес Верховному Главнокомандующему соответствующие предложения.
16 сентября 1943 г. Сталин в приказе № 0419 указал на недостаточность принимавшихся Военном советом Ленинградского фронта мер по контрбатарейной борьбе и приказывал создать для этой цели «Ленинградский контрбатарейный корпус», включив в него следующие артиллерийские части: 51-ю пушечную артиллерийскую бригаду, 12-й и 14-й гвардейские, 73-й армейский, 126-й пушечный и 129-й корпусный артиллерийские полки, 409-й отдельный тяжелый пушечный артиллерийский дивизион, 101-ю морскую железнодорожную артиллерийскую бригаду береговой обороны, 3-й и 4-й гвардейские и 792-й разведывательные артиллерийские дивизионы и батарею звуковой разведки КБФ, 12-ю, 52-ю отдельные корректировочные авиационные эскадрильи и эскадрильи флота, 1-й воздухоплавательный дивизион аэростатов наблюдения.
В 101-ю морскую железнодорожную артиллерийскую бригаду в то время входили шесть отдельных дивизионов (402-й, 403-й, 404-й, 405-й 406-й и 407-й) и три отдельные батареи (11-я, 18-я и 19-я).
Командиром корпуса был назначен гвардии полковник Н.Н. Жданов, исполнявший до этого должность командующего артиллерией 67-й армии, начальником штаба корпуса – полковник Селиванов, бывший начальником штаба артиллерии 42-й армии.
По приказу Ставки в корпусе должно было состоять 186 орудий калибра 122–356 мм. Фактически же к 1 октября в корпусе было 194 орудия, в том числе 135 дальнобойных орудий 122-152-мм калибра, составлявших около 45 % всех имеющихся во фронте орудий подобного типа.Таблица 10 Боевой состав 3-го Ленинградского контрбатарейного артиллерийского корпуса на 1 октября 1943 г. [96]
В 101-й морской железнодорожной артиллерийской бригаде состояло 37 – 130-мм, 10 – 152-мм, 8 – 180-мм и 3 – 356-мм пушки.
Артиллерия корпуса была разделена на восточную (приморское направление, 28 стволов), западную (45 стволов), юго-западную (24 ствола), южную (19 стволов), юго-восточную (21 ствол) группы и группу усиления (101-я морская железнодорожная артиллерийская бригада). По количеству стволов, дальности стрельбы и мощности артиллерийских снарядов последняя группа была самой сильной.
Организация корпуса позволила полнее использовать мощь дальнобойной артиллерии и все виды артиллерийской разведки (авиацию, аэростаты, технические средства) и, кроме того, применять более точные методы стрельбы.
Одним из важных видов разведки вражеских батарей была оптическая. Этому способствовала и равнинная местность в окрестностях Ленинграда, а также удачное расположение наблюдательных пунктов на крышах зданий, подъемных кранах, трубах заводов и т. д. Поначалу пункты наблюдения на деревьях давали существенные ошибки из-за качания деревьев. В конце концов, деревья стали закреплять оттяжками.
Из 1513 огневых позиций артиллерийских батарей, обнаруженных артиллерийскими разведывательными дивизионами летом 1943 г., 28 % этих позиций были определены пунктами оптической разведки.
Замечу, что наши авиаторы недолюбливали посты наблюдения за излишнее любопытство. Вот, к примеру, из «Хроники…» за 21 августа 1943 г.: "С 18 ч. 04 м. до 19 ч. 20 м. восемь самолетов Пе-2 (73-го бомбардировочного авиаполка) под прикрытием 13 самолетов Як-7 (21-го истребительного авиаполка) летали на бомбардировку неприятельской артиллерийской батареи в районе населенного пункта Горбунки. По донесению экипажей, с 18 ч. 08 м. до 18 ч. 33 м. самолеты сбросили по батарее 16 бомб ФАБ-250 и 12 бомб ФАБ-100. Цель была закрыта облачностью, поэтому результата удара летчики не наблюдали. В районе действия самолеты были обстреляны сильным зенитным огнем.
В 19 ч. 02 м. пост Службы наблюдения и связи № 331 на западной оконечности дамбы Морского канала донес, что восемь наших самолетов сбросили 11 бомб в воду, не долетев до Нового Петергофа". [97]
Корректировка огня нашей артиллерии с воздуха, по крайне мере, до создания контрбатарейного корпуса, велась эпизодически средствами лишь одной 12-й эскадрильи. И только с 24 июня 1943 г. к ней присоединилась вторая – 49-я корректировочная эскадрилья. До 24 августа 1943 г. эти эскадрильи сделали 683 самолето-вылета, из них 38 вылетов (4,5 %) – 49-я эскадрилья. Всего эскадрильи произвели 600 вылетов дневных и 83 (12,2 %) ночных. На разведку они совершили 152 вылета, из них 20 ночных и 90 – на фотографирование (87,8 % вылетов – 12-я отдельная корректировочная авиаэскадрилья). На корректирование стрельбы артиллерии эскадрильи сделали 135 самолето-вылетов, из них 32 (24 %) ночных; причем 12-я эскадрилья совершила 115 самолето-вылетов, из них 32 ночных.
До 24 августа 1943 г. в 12-й эскадрилье к этому времени погибло 8 машин и 10 летчиков. Среди сбитых самолетов был один Ил-2, один Су-2, два «Кертис» О-S2 и пять истребителей типа «Киттихоук».
После сформирования контрбатарейного корпуса ему были приданы 12-я и 52-я корректировочные эскадрильи, а для их защиты – 283-й истребительный полк.
Существенную роль в контрбатарейной борьбе сыграли и аэростаты наблюдения. Поскольку аэростаты были легко уязвимы от артиллерийского огня, их приходилось отодвигать на 10–12 км от переднего края, поэтому их применение для целеуказания или корректировки стрельбы сильно ограничивалось. За 22 месяца осады города двумя аэростатами наблюдения сделано 2710 подъемов, то есть в среднем по четыре подъема аэростата в сутки. Среднее время пребывания одного аэростата в воздухе составляло 1 час 27 минут.
Помимо разведки батарей противника, с аэростатов корректировался огонь наших артиллерийских групп дальнего действия. Всего с помощью аэростатов наблюдения корректировалось 538 стрельб, из которых 151 стрельба по артиллерийским батареям противника, причем 14 батарей было уничтожено (9,3 %), остальные подавлены.
Из-за громоздкости организации работы аэростатов наблюдения, большой их уязвимости от огня противника, и в первую очередь от его авиации, приходилось использовать аэростаты преимущественно ночью, что снижало эффективность работы. Так, например, в июне 1943 г. было произведено 243 подъема, из них 162 ночью (160 часов в воздухе) и 81 днем (42 часа в воздухе). За это время с помощью аэростатов наблюдения было обнаружено 20 артиллерийских и минометных батарей, 12 железнодорожных эшелонов и «бронепоездов», 7 автоколонн и проверены данные других видов артиллерийской разведки по 70 батареям противника. В 32-случаях подъема аэростатов наблюдения корректировался огонь наших батарей по железнодорожным эшелонам и батареям противника.
Потери оболочек аэростатов наблюдения (наблюдатели в большинстве случаев благополучно приземлялись с помощью парашютов) были ощутимы, а в некоторые месяцы особенно велики. Так, за один месяц (14 января – 14 февраля 1943 г.) одиннадцать аэростатов было сожжено самолетами-истребителями и один – артиллерийским огнем противника.
Для уменьшения потерь на Ленинградском фронте по инициативе офицеров 1-го воздухоплавательного дивизиона аэростатов наблюдения стали применять подъемы ложных аэростатов наблюдения. Для этого использовались выбракованные оболочки аэростатов заграждения, к которым прикрепляли гондолы с чучелами вместо наблюдателей. С 18 апреля по 30 июня 1943 г. было произведено 98 подъемов ложных аэростатов, чтобы отвлечь артиллерийские батареи противника от обстрела города и мостов у Шлиссельбурга, а также вызвать его самолеты-истребители под огонь наших зенитных батарей. За это время было потеряно три оболочки, а противник по ложным аэростатам выпустил 1229 снарядов и потерял два самолета Fw-190. Любопытно, что по настоящим аэростатам наблюдения противник за то же время выпустил 828 снарядов и сжег два аэростата.
Какими бы средствами артиллерийской инструментальной разведки ни был определен калибр стрелявшего орудия, он считался предположительным. Только обмер осколков разорвавшихся снарядов делал эти данные достоверными. Определение же калибра стрелявшей батареи противника раскрывало некоторые весьма важные данные разведки, в том числе факты смены батарей и другие изменения в группировке артиллерии противника.
Для сбора и обмера осколков в полках групп дальнего действия создавались команды осколочников. Действия этих команд состояли в фиксации времени начала и окончания стрельбы и подсчете числа выстрелов. По окончании обстрела команда отыскивала воронки, изучала неразорвавшиеся снаряды, собирала осколки с клеймами, замеряла диаметр и глубину воронок и в итоге определяла калибр стрелявшей батареи, а в отдельных случаях и марку орудий. Так, к примеру, был определен калибр железнодорожной установки, обстреливавший из района Гатчины Смольный и 5-ю ГЭС.
Большое значение работа осколочников имела для выявления ложных, а в отдельных случаях и кочующих германских батарей. Уже в первые недели блокады осколочниками была создана «коллекция-выставка» образцов осколков снарядов противника.
В штабе контрбатарейного корпуса сравнивали данные о неприятельских батареях, добытые летчиками, наземными наблюдателями, осколочниками и звукометристами.
После захвата нашими войсками огневых позиций противника в нескольких случаях приводилась их топометрическая привязка, а затем производилось сравнение точности фотометрического и звукометрического методов разведки:Таблица 11
Об эффективности звукометрической разведки можно судить по любопытному примеру. В конце 1943 г. посты звукометрической разведки неоднократно давали координаты немецкой батареи, расположенной в топком болоте на синявинских торфоразработках.
После захвата нашими войсками этого района выяснилось, что звукометристы были правы.
Немцы вбили в грунт сваи, уложили прочный деревянный настил, на котором и установили 15-см орудия. У нас эту трехорудийную 15-см батарею называли целью № 279. Наши артиллеристы провели топографическую привязку позиции «болотной батареи» и выяснилось, что разница между акустическими и топографическими координатами составляла по дальности 45 м, а боковая – 13 м.
На позиции были хорошо заметны следы огня нашей артиллерии: развороченные землянки и снарядные ровики, а также два сильно поврежденных орудия.
Ну а пока в нашей артиллерии шли великие реорганизации, артиллерийские дуэли не прекращались ни на один день.
Как мы помним, Трибуц жаловался генералу Говорову и наркому Кузнецову на нехватку снарядов. А его подчиненные затеяли войну с рыбаками. Так, «Хроника…» от 16 августа 1943 г. повествует: «В 19 ч. 14 м. в районе завода пишущих машин обнаружена шлюпка, с которой ловили рыбу. С 19 ч. 48 м. до 20 ч. 01 м. железнодорожная батарея № 1118 (130-мм) шестью снарядами обстреляла ее. В 20 ч. 10 м. шлюпка была вытащена противником на берег». [98]
Любопытно, как наши артиллеристы на таком расстоянии могли различить, кто ловил рыбу – немцы или местные жители? Не исключено, что рыбаки еще и благодарили артиллеристов – от шести 130-мм снарядов столько глушенной рыбы!
Увы, подобные стрельбы по шлюпкам, ловившим рыбу у берега, [99] продолжались и далее, хорошо хоть для этого не привлекались двенадцатидюймовки линкоров.
В середине августа 1943 г. на Ленинградском фронте артиллерийские дуэли перешли в настоящее артиллерийское сражение. Так, 17 августа германская артиллерия в течение суток вела интенсивный обстрел Ленинграда и района Стрельны, Ижорки и Викколово, выпустив по городу с 9 ч. 00 мин. до 23 ч. 00 мин. 479 снарядов, а по району 5-й ГЭС – еще 125 снарядов. С 10 ч. 07 мин. до 10 ч. 50 мин. артиллерия противника из района населенного пункта Коркули выпустила 15 снарядов по мысу Лисий Нос, а из района населенного пункта Порзолово с 16 ч. 00 мин. до 16 ч. 22 мин. – 21 снаряд по Ораниенбауму. В Ораниенбауме было частично разрушено здание насосной станции.
В устье Невы для прикрытия линкора «Октябрьская Революция» при обстреле противником Ленинграда дважды (в 10 ч. 07 мин. и в 14 ч. 30 мин.) ставились дымовые завесы.
180-мм, 152-мм и 130-мм железнодорожные батареи и стационарные 130-мм и 100-мм батареи Кронштадтского укрепленного сектора в течение суток 17 августа вели огонь по вражеским батареям, обстреливавшим Ленинград из районов Стрельны, населенных пунктов Заводы, Викколово, Коркули, Новополье, Павкуля, Ижорка, Владимирово, Горбунки, Аннолово, Пендолово, Антропшино, Ладога, Пабузи, Ново-Лисино, поселка Свердлова и совхоза «Беззаботный». Всего батареи провели 118 стрельб и израсходовали 1103 снаряда. Германские батареи в 92 случаях прекратили огонь.
К стрельбе привлекли даже крейсер «Максим Горький», который с 13 ч. 12 мин. до 13 ч. 49 мин. выпустил восемьдесят 180-мм снарядов по батарее в районе Новополье. Стрельба крейсера корректировалась самолетом Пе-2, который прикрывали два истребителя Як-7.
Кроме того, германские батареи были в этот день атакованы восемью истребителями Ил-2 и четырьмя бомбардировщиками Пе-2.
152-мм батарея № 121 Кронштадтского укрепленного сектора с 12 ч. 23 мин. до 20 ч. 22 мин. провела три стрельбы по финской железнодорожной установке в районе железнодорожной станции Куоккала, обстреливавшей боевые порядки наших войск. Батарея выпустила 69 снарядов, в районе цели отмечены взрывы трех складов боеприпасов и склада с горючим.
152-мм батарея № 112 Кронштадтского укрепленного сектора с 12 ч. 45 мин. до 14 ч. 07 мин. выпустила 42 снаряда по той же железнодорожной установке, 6 снарядов попали в цель.
Восемь самолетов Ла-5 из 4-го гвардейского истребительного авиаполка группами по четыре самолета с 17 ч. 25 мин. до 19 ч. 50 мин. летали на бомбардировку финской железнодорожной установки в районе железнодорожной станции Куоккала. Самолеты сбросили по ней 16 бомб ФАБ-100. По донесению летчиков, было отмечено прямое попадание в цель одной бомбы, вызвавшее взрыв большой силы. Самолеты были безуспешно обстреляны зенитным огнем финнов.
В результате артиллерийского обстрела и бомбардировки с воздуха, как было установлено совместными наблюдениями трех корректировочно-наблюдательных постов, финская железнодорожная установка была уничтожена.
По-видимому, речь шла о 180-мм трофейном транспортере ТМ-1-180, и он был не уничтожен, а только сильно поврежден.
22 августа с 7 ч. 07 мин. до 7 ч. 57 мин. линкор «Октябрьская Революция» с позиции у Железной стенки в Ленинградском Торговом порту провел учебно-боевую стрельбу главным калибром (305-мм), выпустив 31 снаряд по германским батареям в районе Стрельна – Каменевка. После стрельбы линкор переменил свое место, перейдя к стенке судостроительного завода им. Орджоникидзе. Переход корабля прикрывался дымовой завесой.Для дезориентации противника в ходе стрельбы линкора 130-мм железнодорожные батареи № 1101, 1103, 1116 и 1117 выпустили 82 снаряда по немецким батареям в районах населенных пунктов Знаменка, Коркули и Заводы.
В ночь на 22 августа самолеты авиации дальнего действия бомбардировали германские батареи беззаботинской группировки. При этом 130-мм железнодорожные батареи № 1114 и 1115 вели огонь по зенитным батареям немцев, обстреливавшим наши дальние бомбардировщики.
Подобное взаимодействие авиации и морской артиллерии было продолжено и в последующие дни. 23 августа морская авиация нанесла мощный удар по германским батареям в районе Горбунки – Павкуля. Шестнадцать бомбардировщиков Пе-2 четырьмя группами по четыре самолета под прикрытием 24 истребителей Як-7 с 14 ч. 06 мин. до 17 ч. 57 мин. с высоты 3200–1800 метров бомбардировали эту батарею, сбросив 30 бомб ФАБ-250 и 22 бомбы ФАБ-100. По донесению летчиков, на огневой позиции батареи было вызвано два больших взрыва. Десять самолетов Ил-2 двумя группами по четыре и шесть машин под прикрытием десяти истребителей Як-7 с 14 ч. 20 мин. до 15 ч. 00 мин. нанесли бомбово-штурмовой удар по той же батарее противники, сбросив 28 бомб ФАБ-100, 42 бомбы АО-25 и 49 реактивных снарядов РС-82. Затем восемь самолетов Ил-2 двумя группами по четыре самолета под прикрытием четырех Як-7 и пяти И-16 с 14 ч. 30 мин. до 17 ч. 50 мин. снова нанесли бомбово-штурмовой удар по той же батарее.
130-мм железнодорожные батареи во время налетов флотской авиации подавляли зенитные батареи немцев. Всего четыре батареи выпустили 234 снаряда.
31 августа 32 флотских бомбардировщика Пе-2 в сопровождении восьми истребителей Як-7 бомбардировали германские батареи в районе поселка Коркули. Самолеты сбросили 66 бомб ФАб-250 и 48 ФАБ-100. Попаданий не наблюдалось. В районе цели бомбардировщики были обстреляны сильным зенитным огнем противника.
Шесть 130-мм железнодорожный батарей прикрывали налет, выпустив по зенитным батареям противника 112 снарядов.
Однако, несмотря на все усилия наших артиллеристов и летчиков, обстрелы Ленинграда не ослабевали. К примеру, 3 сентября немцы из района Коркулей и совхоза «Беззаботный» с 10 ч. 40 мин. методическим огнем обстреливали Ленинград. Огонь был усилен на время с 14 ч. 05 мин. до 15 ч. 42 мин., а с 15 ч. 50 мин. противник вновь возобновил методический обстрел. По городу было выпущено 447 снарядов.
Ответный огонь морская артиллерия вела как бы двумя способами. В первом огонь велся по всем стрелявшим батареям. В итоге было выпущено 509 снарядов калибра 100–152 мм. Кроме того, часть 180-мм, 153-мм и 130-мм железнодорожных батарей с 11 ч. 29 мин. до 18 ч. 45 мин. вела огонь по двум заранее выбранным батареям. По батарее в районе поселка Павкуля выпущено 816 снарядов, а по батарее в районе поселка Владимирово – 542 снаряда.