Время Бригадиров

Грог Александр

Серединные теперь ворчали, что на весну больше будет работы, придется часть верхового участка на свою ответственность брать. Когда там еще молодняк окрепнет, чтобы топором управляться наравне? Что придется в свой сезон в верховьях подзадержаться. Весенними ветрами перезрелые ели падали, перегораживали - тогда приходилось расчищать свой уговоренный участок реки - после сильного ветра тоже уходили на несколько недель, до самого верхового урочища. Тогда обычно и низовские поднимались до самой их срединной пяди. Смоляные, прокуренные костерным дымом, ошалевшие от рыбной кухни и желающие хоть кое-какого разнообразия… Опять бабы не по времени

брюхатели, а мужики, спустившись, ходили задумчивые - а не спуститься ли разом и к низовским, не наломать ли им бока? Не поотрывать ли особо ушлым то, что хоть и не кость, но диво крепким бывает? Уж они то знают!
– сами недавно гуляли к верховым… Мысли эти за собой другие потягивали, и взгляды обращались на речуху - не спускается ли с претензиями верховое урочище? Так и жили. И товары путешествовали вдоль реки. У тех, кто возил, сложилась славная привычка откупаться, от побережных, и платить вперед на новую расчистку.

Бригадиру толком поговорить еще не удалось. Так, парой слов перекинуться.

– Дергать отсюда надо побыстрому, - сказал бывший метропольский арестант.
– Тебе и мне.

– Почему?

– Если я узнал - те тоже узнают. Дело времени.

Куда с обломанным в лес? Далеко не уйдешь. А без него не узнаешь, что следом идет и как от этого спасаться.

Утром (все равно рано вставать - вурлака отваживать) выполнил просьбу арестанта. Тайком, обойдя дежурного служку, слазил на Амбарную гору.

Бригадир свое старое и новое прятал в Дурном Амбаре - самое надежное место. Шевельнул и откатил подкладыш, который только изображал, будто взял на себя часть нагрузки сруба - посветил длинной смоляной щепой, не заползло ли что-нибудь зловредное, гнезда не устроило? Не надо ли прижечь? Сунул руку по самое плечо, достал сверток, отложил, потом лег на спину и, обдирая бока, вполз сам, приподнял тяжелую обрезную плаху, еле сдержав чих, от посыпавшейся на трухи, положил на соседнюю и вполз в щель.

Не обращая внимания на множество завлекательного, но насквозь чужого, нашел среди вещичек арестанта то, что тот просил - квадратную гладкую черную штуковину, размером с ладонь. Заодно еще раз проверил собственное - те, что отняли. Первым делом поигрался ножом, разглядывая внезапно обострившимся зрением блестючку на рукояти, совсем такую же, как у арестанта на виске, погладил ружье. В очередной раз подумал, что к ножу вторая блестючка нужна для симметрии, что теперь ни за что этот случай не упустит…

Сейчас, когда Арестант жадно ухватил свою коробочку, взялся что-то там налаживать, жать в углах и встряхивать, Бригадир, чувствуя с принятия двух положенных за урок чарок некое благодушие, рассказал про запах, про то, что в двух днях пути ползет что-то большое - частью железное, частью живое.

Арестант как раз поднес к голове черную коробочку, прижал к блестючке своей височной и побледнел то ли от новости, то ли от того, что всасывать через нее что-то стал (так Бригадиру показалось - мозги подпитывать с воздуха).

– Каюк!
– сказал арестант.

– Сломалось?

– Нам каюк. Приплыли!

– Куда? Кто?

– Сафари пришло.

Сафари - это не хорошо. Бригадир это точно знал, потому как его на Сафари уже сватали. От этой разнарядки и сюда бежал.

– Два дня?

– Час, - сказал Арестант.
– Впрочем, теперь и часа нет.

И откинулся. Бригадир подумал, что умер, потом пощупал и сообразил, что тот внезапно устал - едва ли не до смерти.

С бабами такое бывает.

Подхватил арестанта под мышки, выволок на воздух - быстрее оклемается. Выкрикнул Святого и всю его шарашку, рассказал, как есть - что узнал от вурлачьего подельника, а также и то, что этот новенький наговорил. Святой сразу же разослал служек по направлениям, через полчаса большая часть вернулась, подбегали, становились в затылок, нагибались к сидящему на колоде Святому, шептали ему в ухо. Бригадир к этому времени Арестанта откачал, нагнал румянцу, и сейчас только поглядывал - не набить ли щеки по новой?

Скомандовали общую эвакуацию. Подошел к Святому - спросить, что ему, Бригадиру, делать - со всеми бежать или можно все-таки раздельно? Отпустят?

Святой прищурился, зачем-то посмотрел на небо.

– С этим полудурком не уйдешь.

– Дай нам времени с полсолнца, - попросил Бригадир.

– Ни хрена!
– отрезал Святой.
– У тебя и десятой доли нет! Они наши ловушки смертниками вскрывают, не вручную. Гонят вперед себя двуногих - обученных.

– А амбар? Им достанется?

Святой только заскрипел зубами.

– Дай мне засесть в амбаре - все, что там есть толкового, изничтожу. Ей-ей! И живым не дамся после этого. Мне живым нельзя.

– А этот?

– Этого с собой возьму и тоже порешу, как припекать станет.

Святой глянул на дальний лес, потом на амбар.

– Не успеете.

– Если так и болтать будем, то точно не успеем!

– Волоки его пока туда. Я с Иноком переброшусь смыслом…

К возмущению Чура, Бригадир положил арестанта поперек себя - на шею. Пронес сколько смог - в горку топать тяжело. Уронил подле себя, сам едва не упал рядом, выпрямился, смахнул пот с бровей, взялся осматриваться. У подлеска уже пощелкивали выстрелы и поднимались характерные белесые дымки, который обычно оставляет дурной порох. Из закустья вынырнул Инок и стал быстро пониматься, то и дело наступая на края своей одежды и падая на колени, словно по быстрому отбивал поклоны Амбару на горе. Потом догадался подтянуть вверх и сообразить нечто вроде узла. Добрался уже краснорожим, словно хрычмастер, отстоявший день у плиты. В стороне шлепнули две-три случайные, неприцельные пули. Сходу, не сговариваясь, взяли за ворот арестанта и пошли плечом к плечу, волоча его за собой - ноги чертили линию.

– Ты никак тоже помирать?
– спросил его Бригадир, когда прошли половину склона.

– Угу! Святой благословил.

– А мы не собираемся, ты уж извини. Лазейку знаю, но втроем туда не протиснешься. Понял? Потому - сваливай, пока время есть.

– Мне ваши дела побоку, я собственное решил.

– Всерьез?

– Всерьез!

– И, припечет, проситься не будешь?

– А нахыр вы мне сдались?

– Ну, ты даешь!
– изумился Бригадир.

То и даю - это моя жизнь, собственная. Решил свернуть все собственное в кучу - надоело.

Добрый путь!
– привычно пожелал Бригадир.
– Передавай моим… привет, скажи - чтоб скоро не ждали, еще покувыркаюсь.

Не пойму, как вы сами оттуда свалить намерены?

– Есть одна идейка.

– Ну-ну… - произнес с сомнением.

Дальше совсем голо, редкие деревца, что хоть как-то, а спину прикрывали, кончились - сразу видно двое идут - третьего тянут. Бригадир, как не хотелось, решил не оборачиваться, чтобы не испугаться до времени. Амбар стал нависать, немножко не дотащили, бросили. Выше уже крутенько.