Время «Ч», или Хроника сбитого предпринимателя
Шрифт:
— А это мой муж, Алексей Алексеевич, познакомьтесь, пожалуйста. — Приветливо улыбаясь, представила своего мужа Людмила Николаевна.
Мужчины, привстав, пожали друг другу руки: «Очень приятно!», — кивнув, сказали. Александр Александрович, как обычно, от души стиснул руку, показывая своё расположение. Но обычного, бодрого эффекта от пожатия, к удивлению Александра Александровича, в этот раз не получилось. Хотя рука у Алексея Алексеевича была такой же крупной, как и у Александра Александровича, но он её подал не широко и крепко, а как-то не по-мужски, «лодочкой» всунул. Пожатие от этого оказалось вялым, безрадостным,
— Пилот первого класса! — С гордостью добавила Людмила Николаевна. — Командир корабля.
— О-о-о! Командир! — воскликнул Александр Александрович, с большим уже интересом разглядывая широкоскулое, округлое лицо человека лет сорока, с копной русых, вьющихся волос, такой же бороде и усами, широким лбом, крупными надбровным дугам, серыми глазам, чуть смущённой улыбкой, напряжённому, изучающему взгляду… — И какого же корабля, Алексей Алексеевич? — спросил.
— Ил-62… — Так же за мужа ответила Людмила Николаевна. Она явно гордилась им и очень видимо хотела, чтобы мужчины понравились друг другу, сдружились. — Так что, если нужно куда улететь… Нет проблем.
— Правда? — Не поверил Александр Александрович.
— Ну, если надо… — пожав плечами, скромно подтвердил супруг. — Почему бы и нет? Всё в наших скромных руках. — С улыбкой пошутил, раскрыв ладони.
— У вас, я вижу, борода шикарная, — похвалил Александр Смирнов. — Окладистая. Такие сейчас редко…
Алексей Алексеевич, привычно запустил руку в бороду, поправляя её и оглаживая.
— Да вот, всё хочу сбрить, да жена не даёт, — с улыбкой косясь на супругу, пожаловался Алексей Алексеевич. — Нравится, говорит, ей… иногда, в некоторые моменты!
Людмила Николаевна кокетливо опустила глаза, подтверждая и вроде стесняясь некоторой интимности разговора. Бросила всё же короткий осуждающий взгляд на мужа. А он весело изобразил удивление: а что особенного я сказал, свои все.
— А я пробовал отпустить, — гася возникшую неловкость в разговоре, сообщил Александр Александрович. — Но не могу: и редкая она получается, и колючая. Трёх дней не могу выдержать — сбриваю. — С сожалением потёр голый подбородок. — Колется…
— Давайте-ка, друзья, поговорим всё же о Людмиле Николаевне. — Вернула разговор на исходную линию завкафедрой. — Вопросы есть, Людмила Николаевна?
— Да, — встрепенулась Людмила Николаевна. — Если можно.
— Конечно! — Разрешил Сташевский. — Я слушаю.
— Скажите, Александр Александрович…
Людмила Николаевна, невысокая, весьма женственная шатенка, чуть за тридцать, с причёской «карэ», аккуратным неброским макияжем, точно подчёркивающим её серо-зелёные, с лукавинкой глаза. Чуть заметный миндалевидный разрез глаз хоть и выдавал некоторое наличие восточный кровей, но не портил, скорее украшал лицо, придавая улыбке и взгляду особую кокетливую пикантность. Мягкая же обаятельная улыбка, с красным овалом губ, усиливали притягательность; открытая шея… нежный овал плеч… ухоженные руки и ногти, маникюр…
— …какую идеологию вы вкладываете в своё предприятие?
— Вот как… идеологию! — удивился Александр Александрович неожиданному вопросу. Даже хмыкнул от удовольствия. — Я думаю… — продолжил через небольшую паузу, все ждали, — и не коммунистическую, конечно, но и не капиталистическую… скорее, старо-русскую, купеческую: честь, имя, достоинство. Чтоб было что оставить, что передать…
— О-о-о, солидно! — воскликнул Алексей Алексеевич. — А можно и мне с вами?
— Лёша, погоди ты шутить, мы же серьёзно говорим. — Нахмурила бровки Людмила Николаевна.
— И я серьёзно. Я не шучу. Я тоже так хочу.
— Ну так переходите к нам… — с готовностью предложил Александр Александрович, — в фирму.
— Я бы с удовольствием, да вот пенсия лётная не пускает.
— А мы заработаем деньги, купим вам «Ил-62», и летайте на нём командиром…
— А-а-а, опять командиром! — тоном обиженного ребёнка, получившим не ту конфетку, пожаловался Алексей Алексеевич. — А я как вы хочу, как предприниматели.
— Так нет проблем, я же говорю… — серьёзно ответил Александр Александрович.
— Лёша, ты меня рассердишь сейчас, — даже ножкой притопнула Людмила Николаевна. — Прекрати шутить! Александр Александрович, не обращайте на него внимания, он только что с полёта, ещё не отдохнул…
— А я думаю, почему у вас такой взгляд напряжённый… — Только теперь понял Сташевский, что его так смущало во взгляде пилота.
— Он же сутки не спал. — За мужа пояснила Людмила Николаевна.
— Да, уж!.. — с лёгким вздохом, грустно подтвердил Алексей Алексеевич. — Из Москвы всё время в ночь летишь.
— Понятно. Это тяжело, — согласился Сташевский и обратился к Людмиле Николаевне. — Так вас устраивает такая идеологическая платформа, нет?
— Вполне! — С готовностью ответила Людмила Николаевна.
— Нас… более чем… — ещё шире за супругу раскрыл смысл Алексей Алексеевич.
— Ещё вопросы есть?
— Есть! — Подключилась к разговору Елена Геннадьевна, завкафедрой. — А скажите, Александр Александрович, только честно, вы были членом партии… до перестройки? — С едва заметным подтекстом вбросила шар.
— Да, интересно! — Оживился и пилот.
— Нет! — с некоторой даже гордостью, отрезал Сташевский, и пояснил: — Не довелось. Не приняли.
— Как это не приняли, почему? — Заинтересовалась завкафедрой.
— Ну… — развёл руками Сташевский, — когда я хотел — они не хотели, когда они предложили — уже я не хотел. Так вот всё и получилось, к взаимному удовольствию.
— У-у-м, понятно… — будто сочувствуя, кивнул головой Алексей Алексеевич.
— Что ещё? — Сташевский весело оглядывает гостей — Спрашивайте, не стесняйтесь!