Время Черной Луны
Шрифт:
Сколько себя помню, время от времени хоть в России, хоть в других землях, у людишекслучаются всякие смуты и бунты. Всегда власть предержащие своей глупостью и никчемностью доводят плебеев до того, что те начинают разносить все вокруг, вздергивать на фонари попавших под руку аристократов да задирать юбки баронессам с графинями. Что сейчас произошло такого, ради чего мы должны рисковать своими жизнями? Я понимаю тебя, Дмитрий – ты же купец-миллионщик, тебе обидно что господин Ульянов слегка растряс твою мошну… – посмеиваясь закончил он. Но мы-то тут причем? Дела
Да, пожалуй было именно так – все они больше всего боялись за свои шкуры (и Дмитрий готов был это им простить). Боялись случайной пули в голову, боялись что засветятся перед Инквизицией, да мало ли чего??
Дмитрий тогда подчинился решению, но уже на следующий день уехал (точнее бежал) и из Москвы, и из России, прихватив с собой верного Луку и пару мешочков с бриллиантами.
Заблаговременно вывезенного капитала хватило чтобы начать все заново, а опыт пяти веков позволил вновь разбогатеть. А в 1992 году в Москву вернулся Дмитрий Дмитриевич Бобров – по документам сын эмигранта Боброва, привезя свои немалые капиталы.
Только вспомнить, с каким пиететом встречали его местные чиновники да начальники – словно не их деды и прадеды разрушили тот мир, откуда он был родом. Он принимал их восторги и бормотание о строительстве «Новой России» (с его, потомка русских предпринимателей и хранителя традиций участием) и их ритуальные рассуждения о злых большевиках – собственных пращурах, с холодным презрением. Пусть их предки были его врагами, но в них – оборванных голодных мужиках рабочих и солдатах были и сила и достоинство. Эти же… Гниль!
И вот тогда-то он второй раз крупно поссорился с Чижинским – потому что занял, как и предписывали законы вампиров, место второго магистра: как самый старший в Семье после Станислава. У того между прочим уже был приготовлен свой кандидат на это место – его бывшая любовница Тереза Крафт (между прочим, двоюродная сестра фаворитки Петра I Анны Монс), главный экономист крупного банка. И вот те-на: как снег на голову свалился старый недруг! Но формально возразить он не мог, и смирился, затаив злобу.
Кстати, невмешательство не слишком помогло его собратьям – из участников того исторического собрания до сего дня дожили лишь девять, включая его и Чижинского.
Старик Анахарсов замерз в блокадном Ленинграде, куда приехал как раз перед войной, будучи приглашен в Эрмитаж консультантам по скифскому искусству. Фон Берга пристрелил патруль в Царском Селе – аккурат после возвращения. Колыванова подняли на вилы мужики на лесной дороге – уж чем он им не угодил – кто знает?? Время-то было лихое…
Исмаила Сайфуллина – казанского Магистра и по совместительству – муллу, зарубил шашкой обкурившийся гашиша курбаши где-то в Туркмении: хитрый татарин вел какие то дела с басмачами. И не помогли ему ни вампирские способности ни вампирская живучесть – потому как со срубленной головой не поколдуешь и не подумаешь даже толком.
Иркутский магистр Иконников утонул при переправе через Ангару, когда уходил с каппелевцами. Киевского магистра Вайнштока разорвало немецкой бомбой в 41м. Семен Бойченко из Одессы был расстрелян в 1937 как враг народа – даром что был чекист и партиец. Еще шестеро пропали без вести в разные годы, и одно время Дмитрий подозревал что без Чижинского тут не обошлось. А остальные просто умерли – может быть шок от переживаемых исторических потрясений и переломов убил их, закостеневших и консервативных, также как шок от переломов обычных убил старого Марасала…
А Чижинский, что любопытно, ничуть не постарел, и как был так и остался Магистром.
Чижинский, Чижинский… Сколько лет он таился под личиной то скромного ночного сторожа, то инвалида с редким кожным заболеванием. Поговаривали он лечил разных власть предержащих особыми вампирскими способами – и за это не забывал стребовать услуги с них. И что под его бедным домишком в Мытищах с печным отоплением и удобствами во дворе были вырыты подвалы в четыре этажа, чуть ли не с бассейном.
И что… Впрочем, о делах Чижинского знал лишь Чижинский, да наверное еще и Турок (вот кого бы расспросить хорошенько…)
Да – только став сам Магистром, Дмитрий Дмитриевич Бобров понял великую мудрость предков нынешних вампиров, установивших порядок власти в Семьях.
Будь у Ночного народа один правитель, его рано или поздно бы свергли – когда бы тот успел всем надоесть. Если бы власть была отдана Совету – как хотел одно время его брат – началась бы форменная смута и непрерывные дрязги. А так – все просто и четко. Враги первого магистра собираются вокруг второго, враги второго – вокруг первого.
Телефон опять запиликал, отвлекая от воспоминаний и раздумий.
Раздраженно Бобров поднес чертову машинку к уху.
– Все в порядке, Дмитрий Мстиславович, – уже подъезжаю. Я вот и плащик ваш захватил с капюшончиком.
– Все равно – подгони поближе, – сварливо бросил Второй Магистр. Хотя в душе успокоился – все хорошо, что хорошо кончается.
Он бы так не думал, если бы знал, что на подъезжающий «Субару» сейчас смотрят дюжина пар недобрых нелюдских глаз. Но и это еще не все – дверь подвала, где коротали день Дмитрий и Борис аккуратно приоткрылась, и внутрь быстро проникли три громадные тени. Двигались они абсолютно бесшумно и очень быстро. Оборотни наконец настигли объект Дикой Охоты. Сейчас они перекинулись в свою волчью форму, чтобы эффективнее действовать в узких коридорах подвала. Но была еще одна проблема – с «птенцом» был его отец – а силу Древнего они знали великолепно. Кроме обычной вампирьей силы с ним было еще кое-что – магия, дарованная лишь самым старым из Ночного Народа. Убийцы понимали это, а потому не стали ломиться на прямую и осторожно обошли помещение с вампирами. Туда вело три входа и Древний физически не мог контролировать их все.
Борис резко сбросил наушники – накатило предчувствие чего-то неладного.
– Отец! – Он схватил за плечо Дмитрия, расположившегося на потрепанном коврике, невесть как сюда попавшим.
Древний втянув воздух ноздрями, резко встал, отталкивая Бориса назад.
– Держи оружие наготове, – прошипел он. – Хотя от этих гостей нам больше серебро бы пригодилось. Так что не высовывайся, я сам разберусь.
«Вирм – еще бы пять минут!» Надо предупредить Луку, – пронеслось в голове, но тут сам Лука как снег на голову возник у входа.