Время действовать
Шрифт:
Янне вздохнул и приглушил сводку новостей на третьей программе.
— Говорит пятьдесят шестой, Янне, прием, — сказал он в трубку.
Мы мчались по Хамнгатан. Люди стояли тесными группами повсюду, где находили укрытие — под маркизами или в подъездах. Те, что пересекали Королевский парк, бежали, прикрывая головы колышущимися газетами и пластиковыми пакетами.
— Вот увидишь, всю ночь будет лить, — мрачно сказал Янне.
Небо между каменными фасадами было темное. Я кивнул.
— Как ты сказал,
— Езжай через весь Шеппсхольмен, вниз к стоянке...
— А, знаю.
Финские актеры-любители не годились ни к черту. Зал был совершенно пустой. Вся труппа расположилась на сцене кружком. Артисты сидели на полу, подогнув под себя ноги, размахивали руками и монотонно что-то напевали. Это напоминало занятия йогой а-ля «Калевала», а слуховое впечатление было таким, будто собрались совы-алкоголички и устроили концерт.
Кроме того, режиссер точно знал, как именно их надо снимать. Мне пришлось просто сражаться за то, чтобы самому определять диафрагму.
Янне стоял в сторонке и забавлялся вовсю. Это было видно по тому, как он старался не двинуть ни единым мускулом лица. Мне предстояло выслушать все комментарии на обратной дороге в редакцию.
Я потратил целый час, чтобы отщелкать две катушки, а пойдут ли они в дело, еще неизвестно. Уже по пути к машине Янне подкалывал:
— Вот увидишь! Дадут целый разворот в воскресном приложении. Заголовок на шестнадцать колонок: «Любительство как откровение». Тебе бы надо было снимать аж прямо снизу!
— Садись в машину и газуй, — сказал я.
Вонючая это оказалась работенка. В газету ей не попасть, это уж точно.
Когда Янне продрался сквозь автомобильные пробки и подъехал к редакции, столовая была открыта. Брюквенное пюре оказалось хоть и водянистое, но все равно лучше, чем оценка финского любительского театра, которую выдавал Янне. На душе и совсем полегчало, когда он перешел к курсам акций.
— «Утренняя газета» котируется по сто восемьдесят крон, — сказал он, довольный. — Знаешь... я заплатил по сто тридцать за конвертируемые.
Ох уж эта акционерная идиллия — Швеция.
— «Вольво» идет по триста шестьдесят девять! — Янне колотил пальцем по столу. — А ведь некоторые, подумать только, покупали в январе по двести шестьдесят. Знаешь... деньги иметь теперь просто бессмысленно.
Короче говоря, светлое будущее нам гарантировано. Скоро никому не надо будет работать. Кроме, конечно, тех, что по временному найму.
Я так и не успел сказать ни слова про компьютерную дискету. Как только я появился в главной редакции, Юлле махнул мне рукой, подзывая к себе.
— Можешь не ездить на Росунду, — сказал он. — Нам сообщили о другом событии, и тебе надо прямо рвануть туда. Поговори с Бронко.
Бронко Билл был этим летом звездой среди репортеров-внештатников. Прозвище
— Шеф звонил, — сказал он быстро в трубку.
— Это ты мне?
— Именно. — Тон был резкий.
— Шеф чего?
— «Утренней газеты», надо понимать!
Бронко Биллу дал задание сам шеф. Был шанс отличиться!
— Что, стать по стойке «смирно»? — сказал я.
— Кончай.
Мне с главным редактором говорить не доводилось никогда. Когда он выходил из своего углового кабинета, вокруг него вечно теснились люди. Он всегда стоял в одной и той же позе — чуть отклонившись назад, улыбался и кивал, оттягивал подтяжки и смеялся.
— Он сейчас на совете правления Кинокомпании.
— Ясно.
— И вот он позвонил оттуда и сказал, что контролеры в кинотеатре «Look» собираются вечером бастовать.
Бронко Билл резко вскочил. Вообще-то его звали Вильям Свенссон.
— Понимаешь, они дают этим летом повторные сеансы фильма «ИП», но он — только для тех, кто старше одиннадцати лет, а в кинотеатре полным-полно ребятишек, которые хотят смотреть фильм, и контролеры больше не выдерживают!
— «ИП»?
— Да ты знаешь! Космический фильм, который и сделан-то для ребятишек, а в Швеции его запретили детям показывать... да весь же мир об этом писал!
Я только кивал. Бронко натянул пиджак, не выпуская трубки, прижатой к уху.
— Организуй машину с радиосвязью! — громко крикнул он мне. — Выезжаем!
Я вышел. Комнатенка фотографов была по дороге, та, где у меня ячейка. Янне смотрел автогонки по каналу «Screen Sport».
— Мы в кинотеатр «Look», — сообщил я. — Приказ самого шефа. Бронко едет с нами. Контролеры бастуют. Не желают задерживать малышей, которые хотят смотреть «ИП».
Янне уставился на меня:
— Что?..
— То, что говорю. Срочный выезд. Собираемся занять главное место в новостях. Приказ шефа.
Янне придержал передо мной дверь, когда я выходил, нагрузившись сумкой с аппаратами. Бронко уже бежал по коридору.
— А эти контролеры, — сказал Янне, — ты уверен, что это не финские актеры-любители?
Теперь дождь лил как из ведра.
Бронко Билл пересекал Дроттнинггатан. Он был уже на середине улицы, прежде чем я успел открыть дверцу машины. Полы его модной белой куртки развевались на ветру, как обыкновенная простыня. Когда он влетел в кинотеатр, я еще ковылял далеко позади, таща тяжелую сумку с аппаратами.