Время дракона

Журавлев Владимир Борисович

И тут Тамара взбеленилась. Винтовка, привычно и навсегда пристроившаяся под правой рукой, поднялась и глянула хищным черным зрачком прямо эльфу в лицо. И тот замер, почувствовав, что лишь одно слово отделяет его от выстрела. А в обойме полный боезапас.

– Ты!
– прошипела Тамара.
– Зато ты можешь посылать воинов в бой и можешь убивать неугодных тебе! Потому что ты принц! Потому что ты эльф! Потому что богат, гадина! ... И Могутный может убивать - он же воин, ему положено! Он на службе у князей, а они богаты! Гадины! ... Магам вообще

все можно! И даже невинные мужички в деревне, когда упьются на празднике, забьют до смерти пришлого, или чужака, или неугодного им - и им простится! Они же пьяные были, и их много! Только мне нельзя ничего. Потому что я одна. Потому что я не из богатеньких дочек! Потому что я не такая, как все! Я одна! И ко мне можно лезть ночью у костра, меня можно унижать и оскорблять любому, у кого сил больше, можно бить в замке Дракона по лицу прямо при Владыке! Может, хватит?!!

Эльф отступил.

– И ты решила убить всех?
– недоверчиво спросил он.
– Всех сильных мира сего? Но это же бессмысленно. Из слабых все равно выделится кто-то более сильный, возьмет власть, и все возвратится ...

– Нет, - усмехнулась Тамара.
– На прежний путь уже не возвратиться. Срединный мир дает шанс каждому! У меня есть шанс извести сильных мира сего, и я это сделаю! Магов я изведу под корень!

– Это бессмысленно, - убежденно сказал эльф.
– Срединный мир магией живет. В конце концов, даже я не позволю тебе ...

– Да?
– вяло удивилась Тамара.
– Значит, начну с тебя. Прямо сейчас.

После вспышки ярости на нее навалилась апатия. Но винтовка, не дрогнув, привычно поднялась в боевое положение. Эльф замер.

– Не стреляй ты его, дева, - прохрипел Игнатий.

Раненый воин весь спор простоял в забытьи, опершись на свое копье. Удивительно, что он вообще что-то услышал.

– Почему?

– Он враг. А враг прост и понятен. С врагом легко. С врагом надежно. Надо только не ждать от него невозможного.

Тамара заколебалась. Как-то необычно Игнатий вывернул, сразу не разобраться.

– Возьмем, к примеру, меня, - ухмыльнулся Игнатий, видя ее сомнения.
– Я друг. И много ты про меня понимаешь? Сколько раз уже спрашивала, кто я такой! А, дева? То-то. А эльф ... он что? Трясется за старый мир, это понятно, эльфы все на старине помешаны. Зато не самоубийца. Сказал, что выведет к людям, и выведет обязательно, не станет он подыхать на голом камне, ему лес нужен. Так что пойдем, дева, что-то мне невмоготу.

И они пошли. Эльф, сверкая глазами, пристроился замыкающим, но Тамара, обдумав речь Игнатия, сделала кое-какие выводы и движением ствола отправила инсургента в середину, прямо перед собой. Действительно с врагом просто! Из гор он выведет, чтоб самому не помереть. А чтоб потом не сбежал, чтоб погоню не навел в соответствии со своими мирными принципами - пусть под прицелом прогуляется. Навязался попутчик, раб любви, чтоб ему! ...

К вечеру ущелье широко раскрылось, зашумели, встречая путников, светлые сосны. Эльф закрутил головой. Чего-то унюхал, собака остроухая.

– Жилье, - звучно подтвердил догадку эльф.
– Пахнет людьми. Пахнет дымом. До темноты доберемся.

– Привал!
– неуступчиво заявил Игнатий.
– Ты, светлый принц, за дурака меня зря считаешь. Я умираю, но думать не разучился. На ночь глядя никуда не пойдем!

Тамара ничего не поняла, зато понял эльф, потому что заметно увял.

– В предгорьях селяне не живут, - пояснил Игнатий.
– Камень здесь, а не земля. Значит, не из простых жилье-то! А непростое жилье обычно очень хорошо охраняют. А нам ни к чему по сумеркам на секрет нарваться и полечь под стрелами.

– Почему это полечь!
– не выдержал принц.
– Ее я бы увел! А без тебя она не воин!

Тамара закаменела. Ну гад же! ...

– Глупый враг - хороший спутник!
– изрек Игнатий и достал из тючка очередную скляночку.
– Извини, принц. Дальше ты с нами пойдешь, только выпив вот это.

– Что за гадость?

– А такая это гадость, что захочешь предать - часу не проживешь. Хлебни с устатку, оно не горькое.

Эльф в замешательстве огляделся. И кинулся в лес.

Тяжелая ладонь легла на вскинувшийся ствол.

– Дров набери, - слабо приказал Игнатий.
– И грибов. Здесь должны расти грибы.

Грибы росли, и еще как росли! Жарить их, правда, не на чем было. Ни масла, ни хлеба. Зато имелась соль! Так что Тамара неплохо подзаправилась после голодовки. А к ночи объявился и эльф. Поглядел на впавшего в беспамятство Игнатия, достал из его тючка нужную склянку, содрогнулся и выпил. И без зазрения совести потянулся к оставшимся грибам. Закусить, надо полагать. Гад.

44

Хорошо в предгорьях наблюдать - скал много, и отроги совсем рядом. Залезай повыше и гляди в оптику, чего тебе надо. Так они и сделали. Эльф подсуетился, хорошую скалу нашел, когда мучился сомнениями. Поселок был виден как на ладони, и близко к тому же, километра полтора. Для оптики искусников - сущий пустяк.

Тамара медленно обшаривала прицелом улочки и закоулки, искала стражу, полицию - всех, кто мог спросить у них документы. Пока не нашла, зато так и лезло в глаза другое. Во-первых, поселок был невероятно чист, опрятен и как-то неприлично богат. Или каменные дома, черепица, мощеные улицы без единого пятнышка грязи - норма здесь?

Во-вторых, отмечался то ли праздник, то ли общее безделье. Люди были везде - и не только домохозяйки. Смуглые кудлатые мужики встречались повсеместно, и они явно никуда не спешили. И молодежи хватало. Это в глухом предгорном поселке. От такого Тамара поотвыкла.

В-третьих, одеты они были все, как на фестивале национальных костюмов. Причем разных наций. Или это и есть праздник? Вопросы, вопросы. ... А стражи не видно. И магазина, что характерно, или корчмы там, трактира. Еду покупать придется у жителей, а Тамара по опыту знала, как непросто это иногда бывает сделать.