Время гарпий
Шрифт:
— Она — непредсказуемая… нельзя было открыто давать ей понять собственное значение, — зло шипела Окипета. — А ведь это поняла не только она одна. Задача была в том, чтобы от нее отвернулись. А потом пришлось травить всех «оппозиционеров», чтобы привлечь к ним хоть какое-то внимание! У всех пришлось устраивать обыски, на всех пришлось заводить уголовные дела, выгонять с работы, допрашивать в отделах по борьбе с экстремизмом. А она еще нагло интересовалась, почему всех этих уличных бузотеров еще не проверяют в психушке! В результате все, что происходило с ней, — превратилось в общепринятую практику, стало «обычным делом». А все, что раньше высказывала она одна, были вынуждены говорить все, но в более агрессивной и некоструктивной риторике. Ты этого хотел?
— Надо было
— Перестаньте орать! — вдруг резко оборвал их молодой человек. — Вы слышите?
Умолкнувшие гарпия и хозяин квартиры услышали последние отзвуки высокого, почти девичьего смешка, тут же умолкнувшего, как только в кабинете стало тихо.
— Давайте, не будем поддаваться эмоция, иначе окажемся в ее власти, — сумрачно сказал он. — Но вы ведь выходили в ее блог, пытались с ней говорить! Он же не может отступать от основ эпического жанра, предусматривавшего полную искренность!
— Выходил, не отрицаю, — подтвердил старик. Давно имел там аккаунд, еще в старом блоге, который мы уничтожили. Но манипулировать ею невозможно, вы должны понять, что нынче вместо Каллиопы — хитрая изворотливая баба, которая может легко высмеять все, включая собственные благородные порывы. И что она делает с русским языком… это тоже за гранью моего понимания. Она так и пишет, что до нее русский язык умирал. И это соответствовало действительности! Он больше напоминал мертвый язык, зараженный небывалым количеством иностранных заимствований и «новояза».
— А зачем вы за ней следите, — насмешливо поинтересовалась Окипета. — По старой привычке?
— Я и живу по привычке, — проворчал хозяин. — А за ней я слежу, что вся моя предыдущая жизнь не утратила смысл. И мои усилия, наконец-то, начинают ценить, как я вижу. Ждал вас раньше, не тогда, когда вам уж совсем обратиться не к кому.
— Вы мне всегда нравились, — примирительно ответил ему гость. — Раньше партийность в литературе позволяла уничтожить любого и без таких ночных визитов, без «борьбы с экстремизмом». Тихо и надежно. А сейчас сложнее. Надо доказать человеку лично, что все, что он себе насочинял — не имеет смысла.
— И как ты ей это теперь докажешь? — опять начала вскипать Окипета, обращаясь к молодому человеку. — Правильно про нее кто-то на литературном форуме сказал, что она — переформатирует пространство!
— Так, давайте все же сместим акценты немного ближе к цели нашего визита, — остудил ее пыл молодой человек, усаживаясь в кресло хозяина, как на трон. — Изложите, пожалуйста основные идеи, которые она декларирует сейчас.
— Да там, собственно, одна идея — это борьба добра и зла, — пробурчал старик. — Она вообще всегда подчеркивает, что бывает много лишь идеологий, но в основе каждой лежит обоснование нелегитимного способа приобретения собственности, которая тебе принадлежать не может. Музы вдохновляют на творчество. Если есть пример, когда человек ничего не создает, не творит, а всего лишь становится частью «класса эффективных собственников», растлевая всех самой возможностью подобного приобретения, то жизнь всех утрачивает смысл, стремиться больше не к чему.
— Она самая опасная, пожалуй, из всех, — вставила словечко Окипета. — У нее странный талант для музы эпической поэзии, она может все превратить в фарс, легко создает образы, рождает какое-то легкое отношение к жизни.
— В ее блоге я всегда выступал с коммунистических позиций, видя, насколько негативно ее окружение воспринимает происходящие «демократические преобразования», — пояснил старик. — И лучше бы не трогал это вовсе, она начала вводить всякие смешные словечки. Например, «марксизм-ленинизм» назвала «карламунизмом», высмеяла и само учение, и его апологетов. У нее был пост «Немного о моем народе», где в нескольких строчках не оставляла камня на камне от вековой пропаганды. После этого поста рухнуло несколько марксистских форумов, а все вокруг «просто ржали», как мило отметила Окипета.
Старик подошел к столу, включил ноутбук и показал несколько закладок своему гостю.
С раннего детства Карлу Марксу очень нравилось глядеть на народ. Подперев щеку рукою, он любил подолгу смотреть, как народ славно работает в поте лица; но, зачастую, страдает народным страданием. И как-то сама собою пришла ему мысль, что именно он не должен работать вообще, а страдать — тем более, чтобы придумать для любимого им народа выход из замкнутого круга: поработал, поел, посношался, подрался, поссорился с тещей, пострадал, а с утра опять на работу…
Отчего-то народ в лице именно тех прослоек, которые имели наибольшее количество времени для свободных размышлений о счастье народном, не мог долго выносить присутствие любопытного Карла Маркса, интересующегося чужими капиталами и рисовавшим повсюду алхимические формулировки «деньги-товар-деньги».
Денег у Карла не было, а товар ему в долг никто не давал. Карл понимал, что народу придется очень плохо без него. Пропадет народ без Маркса, так и не поняв собственных исторических перспектив. Поразмыслив с философской широтой, он понял, что, пока молод, у него тоже есть товар, за который можно выручить неплохие деньги…
— И дальше в таком же русле она сносит все попытки «жить за народ», — пояснил он. — Я, конечно, попытался возражать. Тогда обратилась к римскому праву, доказав несостоятельность всех идеологических течений XIX и XX веков, объяснив, что еще в античности существовали все три вида собственности: частная, общественная и государственная. Я понял, что она запросто снесла всю идеологическую надстройку, создававшуюся годами не только трудом историков, философов, политологов и партийных инструкторов, но и многолетними репрессиями, незаметными обществу, нашими многолетними усилиями. Всех тогда очень поразило одно положение в римском праве, что путь приобретения собственности не может быть нелегитимным, то есть из соображений «классовой борьбы» или, как нынче, — путем вывода капиталов через оффшоры. Все вокруг начали на разные лады повторять, что собственность, приобретенная без согласия предыдущего владельца, не может признаваться законной ни одним обществом. Как начал работать ее блог, я уже не знал ни одного спокойного дня, все рушилось вокруг меня так, будто никогда не было непререкаемыми бастионами долгие годы, а являлось всего лишь карточным домиком.
— Блог имел хорошую посещаемость? — спросил гость.
— Еще бы! Показатели статистики мы срезали по аналитике поисковиков, но зрелище было настолько завораживающим, что там зависали все, включая клерков администрации президента. Попытались клонами хоть как-то привести этот процесс уничтожения стереотипов, действительно мешавших людям жить своей жизнью. После ее издевки никто уже не мог пользоваться стереотипом о «необходимости» создания «класса эффективных собственников». Проснувшаяся Клио тут же рассказала об олигархических диктатурах Спарты… А почти все посетители ее блога были детьми и внуками тех, кто защищал достояние Родины в минувшую войну, они моментально откликались на ее доводы.